Сгоревшая жизнь

– Черт, – вырвалось у меня. – Я как-то не подумала…

– Ну ты даешь! – восхитился Никита. – Самое главное упустила. Я думал, что меня никто не переплюнет в неприспособленности к жизни, но ты всем фору дашь!

– Еще слово – и ты за порогом, – пригрозила я.

Мы сидели прямо на полу у меня в комнате и резались в дурацкую, но веселую игру «Казазяка». Я, конечно, выигрывала, но чувствовала, что получается не совсем честно: во-первых, для меня в ней все было знакомо (мы тысячу раз играли с мамой), а во-вторых, Никите наверняка было сложно одним глазом выхватывать точки на кубике… Но поддаваться я не собиралась, ведь он сразу это понял бы и обиделся. Ему во всем хотелось быть на равных со здоровыми людьми, и мне это было понятно. Я вела бы себя так же…

– Ладно-ладно. – Он миролюбиво заморгал. – Я больше не буду. Но ты, Сашка, еще тот лох…

– Я уже поняла. Что же делать-то?

По тому, как мало ему понадобилось времени, чтобы ответить, я догадалась: Никитка давно уже все обдумал.

– Есть вариант. Ты же знаешь, что мой дед умер летом? Вы с Артуром в Евпатории были…

– Он говорил. Никит, я… сочувствую.

– Ну да. Спасибо. – Он рассеянно кивнул. – Я к чему это? Квартира осталась мне. В самом центре. Четыре комнаты. Представляешь, сколько она стоит?

У меня прямо кошки на душе заскребли:

– И?

– Нам с тобой на всю жизнь этих денег хватит!

Я еле выдавила – губы онемели:

– Нам с тобой?!

– Ой, нет! – испугался Никита и даже выронил кубик, который крутил в пальцах. – Ты не то подумала… Я тебе не предлагаю со мной жить или замуж! Тем более…

Мне удалось продохнуть:

– А что ты предлагаешь?

– Чтобы этот приют собачий стал нашим совместным предприятием.

Ничего себе! А в этом мальчишке, оказывается, вовсю пульсирует предпринимательская жилка… Вот не подумала бы.

– И как ты себе это представляешь?

– Мне много не надо, – заявил он. – Я продам свои хоромы, куплю себе что-нибудь поменьше, а оставшиеся деньги пустим на приют.

Меня разобрал смех:

– Чтобы их просто прожрали? Да ты – прирожденный бизнесмен!

Никита помотал своей пушистой головой:

– Не-не! Мы там еще гостиницу для собак откроем. Многим же нужна передержка на время отпуска или пока в больнице, или еще где…

– Тоже верно.

– Вот! И мы будем зарабатывать на этом. Только надо будет там нормальные площадки для собак оборудовать. И детские тоже, если женщины с детьми будут… Потом мебель, всякие лекарства, продукты. На первое время нужно будет вложиться. Вот деньги с продажи квартиры и пригодятся!

Мне захотелось его обнять – таким восторженным ребенком он сейчас казался. Остались же такие в нашем мире… Но я с сомнением покачала головой:

– Это ты сейчас так настроен: мне много не надо и все такое… А через несколько лет женишься, дети родятся, и жена тебе плешь проест за то, что ты продал эту квартиру в центре. Лучше не надо.

Мне почудилось или его губы и вправду дрогнули, точно Никита собирался заплакать? Я даже замолчала от неожиданности. Только он не расплакался, а произнес довольно сухо:

– Ты хоть понимаешь, что говоришь? Разве я могу жениться?

– А почему нет? – не поняла я. – Ты опять из-за своего глаза, что ли?! Да ну, бред… Это же вообще незаметно! Если б ты мне сам не сказал, я в жизни не догадалась бы.

– Не в этом дело. – На меня он не смотрел, перекладывал карточки с изображением смешных монстров.

Мне опять стало не по себе:

– Есть еще что-то?

– Есть, – выдохнул Никита. – Но тебе не нужно об этом знать.

«У него еще какой-то части тела не хватает?!» – в первый момент я ужаснулась этому, но потом меня начал разбирать смех, который во что бы то ни стало нужно было сдержать, иначе Ивашин не простил бы меня до конца дней.

– Ладно, – выдавила я.

Внезапно он так и просиял:

– Так ты согласна? Берешь меня в долю?

– С такими-то миллионами? Спрашиваешь еще!

Никита начал прямо подскакивать, как мячик, и восклицать:

– Сашка, ты не пожалеешь! Мы с тобой лучший собачий приют забабахаем! Вот увидишь!

– Можно и кошкам выделить место.

– Еще бы! Как же без кошек?! О! Как там у нас классно будет!

Мне показалось, что у Никитки сейчас случится сердечный приступ от радости и никакого приюта он не увидит… Кинув в него карточку со Шлепадлом, я рассмеялась:

– Угомонись, а?

Часто, по-собачьи, дыша, он смотрел на меня счастливыми глазами. Точнее, одним, но мне показалось, что и стеклянный светится восторгом.

– А может, мне самому там поселиться? Тогда все деньги будут целы.