Ивановка

Инна сунула зеркало в один карман, а и из другого достала телефон.

– Рома, ты мог бы за мной приехать? Я в Ивановке, – быстро заговорила она, как только на звонок ответили. Тон стал совсем другой, куда более ласковый. – Что? Посмотри на карте. Дыра еще та. Да так. Павел меня отвез и сбежал, как обычно… Да. Да, очень жду.

Подразумевалось, что ждать она будет тут. Баба Дарья не возражала: отошла к столу для готовки и принялась месить тесто.

– На ужин будет пирог с брусникой, – сказала она подошедшей Варе.

Инна обратила внимание на миску у печи:

– Кошкам вредно молоко. И вообще все домашнее вредно.

– А это и не для кошки, – отозвалась баба Дарья.

Гостья не стала ничего уточнять и ушла в телефон. Как погрузилась, так и не отвлекалась от него все пару часов, пока он не позвонил. Тогда она просто сорвалась с места и удалилась так же резко, как пришла.

Варя собралась проводить ее, но баба Дарья преградила дорогу:

– Сама справится.

В окно Варя видела, как гостью забирает черный внедорожник.

– Помоги перебрать бруснику, – сухо сказала баба Дарья. – И приведи себя в порядок.

На первое Варя согласилась, на второе – нет. Все время, пока она складывала в банки ягоды – позднеосенние, последние заготовки перед зимой, – ее душило раздражение. Не из-за брусники, из-за бесконечных ограничений.

– Ты же сама понимаешь, что так лучше, – словно прочитав ее мысли, примирительно сказала баба Дарья.

Но еще не успели покончить с ягодой, как прибежал соседский мальчишка, Димка, сын продавщицы Верки. Баба Дарья говорила, что, если бы не она, он бы никогда не появился на свет.

– Там в речке машина тонет! – восхищенно оповестил он. – Как под горку покатилась, как рухнет!

– Я же говорила – справится, – заметила баба Дарья.

На сей раз она не стала удерживать Варю. И та со всех ног бросилась к деревне, а потом через всю нее к берегу. Пробегая мимо дома Макарыча, увидела приезжего. Похоже, он только сейчас собрался на берег – даром что живет у реки – и как раз боролся с дверью, пытаясь всунуть ее в проем, чтобы закрыть.

Варя часто жалела, что у нее больше нет телефона. Подумала о нем и сейчас, оказавшись на берегу. Метрах в десяти от него, на фоне руин дореволюционной водяной мельницы Ковязина и исчерченного белыми полосами яркого неба, тонул черный внедорожник. На его крыше сжалась в комок Инна. И все это так и просило о том, чтобы его запечатлели на камеру.

Берег усыпали деревенские.

– Она, что ли, джип утопила? – бородатый механик Иван, любитель рыбалки, бросил удочку и наблюдал за происходящим.

– Нет, вроде сбежал водитель, – отозвался староста Фомин, обладатель солидных плеши и пуза.

– Да как так вышло-то? И льда ж еще нет особо, – оглядывалась Лариса, бровастая хозяйка кафе. Наверняка бросила его и одной из первых сюда поспешила, чтобы потом было что рассказать посетителям.

– Ох, бедолага, – качала головой горбатая бабка Танька.

Приезжий только что подошел и растерянно озирался.

– И ты тут, змееныш, – Варю заметил круглый невысокий мужик с водянистыми бегающими глазами.

Она отступила на шаг и прошипела:

– Пошел ты.

– Помогите же мне! – хрипло закричала Инна.

– Держись! Спасатели уже едут! – крикнул в ответ Фомин.

– А шустро под воду пошел-то, – заметил Иван.

– Течение, – поддакнула Лариса.

– Слышь, Андрей, – механик обратился к Фомину. – Как бы поздно не стало, когда приедут.

– Я не умею плавать! – кричала Инна.

– Да и сам думаю, – выпятил губу Фомин. – Но вода – лед, кто полезет?

– Давай веревку бросать. Попробуем вытянуть. А то и точно утонет.

– Да как же, – не сдержался мужик с бегающими глазами.

Рыбаки связали несколько веревок в трос.

– Обвяжись за пояс и крепко держись. Мы тебя вытащим! – обещал Инне Иван. – Шубу только сними, на дно утянет.

Стали бросать веревку. Ее сносило ветром и течением. В итоге Инне удалось поймать конец. Вцепившись в веревку, она без колебаний сбросила шубу, с которой ни на миг не захотела расстаться у бабы Дарьи, и в точности выполнила все советы Ивана. И все же, пока ее тянули, пару раз ушла с головой под воду. Но держалась крепко, и вот ее вытащили на берег. Бабка Танька уже подсуетилась – притащила одеяло и какое-то горячее варево, кто-то принес сапоги размера так сорок пятого и зеленый необъятный пуховик.

Инна осталась в сознании, но явно была не в себе.

– Я дура, дура, – хрипела она, пока деревенские хлопотали вокруг.

За спиной зарычало и задребезжало. Обернувшись, Варя увидела «Газель» спасателей. Заметил их и Фомин.

– Ну точно, как за смертью посылать, – пробурчал он.

Но на самом деле они бы успели: крыша внедорожника все еще торчала над водой.

– И кто тут тонет у вас? – двое приехавших вышли.

– Уже никто. Мы сами ее достали, – Фомин кивнул на мокрую Инну на берегу.

Спасатели подошли к ней. Один наклонился и отчетливо, чуть ли не по слогам, как будто она потеряла способность понимать, сказал:

– Девушка, мы вас в больницу отвезем.

Опухшие от воды и слез, грязные от размазанной косметики глаза Инны вдруг сузились от злости до щелок.