Та, что разучилась мечтать

Саня не успела даже пикнуть, хотя прикосновение его губ ошпарило как кипятком. Чеба же быстро разорвал этот горячий и острый, точно укус, поцелуй, и спокойно отодвинулся на своё место, невозмутимо глядя прямо перед собой. Он словно знал наперёд, что Саня не начнёт возмущаться или протестовать.

– Суперская фотка получилась! – обернувшись к ним, ликующе затараторила Майка; она уже несколько лет серьёзно увлекалась фотографией и находилась в вечном поиске удачных кадров, интересных ракурсов и тем для своих снимков. – Санчес, а ты чего такая зелёная? Совсем плохо, да?

Саня кивнула, не размыкая губ, которые всё ещё жгло вкусом предательского поцелуя.

– Надо было тебе внизу остаться и подождать нас, – сочувственно посетовала Майка и стрельнула в сторону Чебы кокетливым взглядом.

НАШИ ДНИ

Желанная поездка чуть было не сорвалась из-за Саниной невнимательности.

В спешке оформляя электронный билет, она перепутала цифру в дате своего рождения, нечаянно “омолодив” себя на целых шесть лет. Все остальные данные были внесены корректно, однако год рождения стал камнем преткновения между Саней и проводницей, которая упёрлась рогом буквально насмерть. Она не желала слушать неловких оправданий бестолковой пассажирки и категорически отказывалась пускать её в вагон, повторяя как заведённая:

– Ничего не знаю и знать не хочу, мне нужна двадцативосьмилетняя Александра Балабанова, а не двадцатидвухлетняя!

– Я бы тоже от такой себя не отказалась, – на автомате пошутила Саня, нервно кусая губы и уже готовая заплакать от досады на собственную глупость.

Проводница не приняла шутки, напротив – состряпала суровую физиономию и сделала Сане строгое внушение:

– Допускаются ошибки в имени и фамилии. Перепутать букву не страшно, но цифры, цифры!.. В них должна соблюдаться математическая точность.

– Послушайте, – вступил в разговор какой-то пассажир, ставший невольным свидетелем Саниного позора, – ну ведь ситуация не такая уж и критичная, верно? Подумаешь, в одной циферке оплошность. Вы же видите, что девушка не врёт, это действительно она и есть.

Проводница обиженно поджала губы.

– Молодой человек, у вас же с документами всё в порядке? Вот и проходите, пожалуйста, в своё купе, не вмешивайтесь. Поезд через пять минут отправляется!

Саня ахнула.

– Как через пять минут? Ну неужели же ничего нельзя сделать? Пожалуйста! Мне очень надо уехать! – взмолилась она.

Пассажир, проникшийся её неподдельным отчаянием, тоже устремил умоляющий взгляд на неприступную проводницу.

– Ну правда, неужто совсем нет выхода? Может, просто штраф заплатить?

Женщина в раздумьях пожевала губами, явно досадуя, что с этой разгильдяйкой столько возни.

– Штраф не я выписываю, а начальник поезда… – наконец нехотя процедила она сквозь зубы.

– Отлично! – обрадовался мужчина. – Вот и отправьте девушку к начальнику поезда.

– Да поезд сейчас тронется! Не могу же я пустить её внутрь без билета!

– Ну почему же не можете? Билет у неё есть, ну и что, что с малюсенькой ошибкой… Она заплатит штраф, и ваша совесть будет чиста. Вы ведь не откажетесь заплатить? – попутчик устремил вопросительный взгляд на Саню.

Та растерянно и в то же время горячо закивала:

– Да-да! Я заплачу, сколько скажете…

– Ладно, бог с вами, – сдалась проводница, раздосадованная тем, что они взяли верх в споре, но и не имеющая ни времени, ни возможности препираться дальше. – Идите в штабной вагон… это девятый, за вагоном-рестораном, начальник там. А потом сразу ко мне!

– Спасибо вам, вы просто чудо, – обезоруживающе улыбнулся мужчина, отчего проводница сразу растаяла, и Саня удивилась: надо же, чужой человек, а так переживает за незнакомую, совершенно постороннюю пассажирку… Казалось бы, ему-то какое дело до того, пустят её в поезд или нет?

Начальник поезда оказался более сговорчивым и покладистым, чем проводница. Он не журил Саню за невнимательность, не стыдил, просто выписал штраф и выдал квитанцию.

Когда счастливая и окрылённая Саня добралась до своего вагона, поезд уже вовсю набирал ход. Показавшись на глаза проводнице и получив от неё милостивое разрешение занять место согласно купленному билету, Саня отправилась на поиски своего купе.

Открыв дверь, она чуть не ахнула от изумления: её попутчиком оказался тот самый непрошенный защитник, который заступался за неё перед проводницей.

– Ну что, решили свою проблему? – улыбнулся он, как будто совсем не удивился, увидев Саню. – Заходите, располагайтесь. Крупно вас оштрафовали?

Улыбка у него была очень добрая и подкупающая. И взгляд тоже – ясный, открытый и чистый. Саня невольно улыбнулась в ответ.

– Аж на целых двести рубликов.

– Это грабёж среди бела дня! – возмутился попутчик, однако мелкие морщинки, собравшиеся в уголках светлых глаз, выдавали, что он смеётся.

– Ага, у меня были грандиозные планы на эту сумму. А теперь что ж… вот тебе – на сапоги и на помады, на платье и на мороженое,[3 - Искажённая цитата из фильма Владимира Меньшова “Любовь и голуби” (1984): “Ну вот тебе на платье и на мороженое, а тебе, Людк, во – на сапоги и на помады. Вот ить, будем теперь голодом сидеть!”] – скорбно отозвалась она.

Сосед по купе громко, с удовольствием расхохотался, узнав цитату и радуясь шутке.

– Ну что ж, давайте тогда знакомиться… раз нам вместе ехать. Меня зовут Виктор. Хотя вообще-то я привык, что все называют меня просто Вик.

– Саня… То есть Александра. Ну в общем, я тоже привыкла, когда меня зовут просто Саней.

– Приятно познакомиться, Саня, – произнёс он так искренне, что становилось ясно: ему действительно приятно, это не просто формальная вежливость.

– Взаимно, Вик, – в тон откликнулась она.

Обычно Саня чувствовала себя скованно в замкнутом пространстве с незнакомыми людьми. Вот и сейчас, избавившись от верхней одежды, она уселась на свою полку и оказалась прямо напротив Виктора… то есть Вика – лицом к лицу. По идее, она должна была чувствовать себя неловко, испытывать явный дискомфорт, но, прислушавшись к своим ощущениям, Саня с удивлением поняла, что ей всё по кайфу – даже мужчина-попутчик, хотя она очень рассчитывала на соседку в своём СВ.

Видимо, дело было в том, что она наконец-то расслабилась, выдохнула после злоключений с неправильно оформленным билетом и окончательно поверила в то, что действительно едет к Майке. Господи, едет в обожаемый Питер, чтобы тусить, кутить, гулять и отрываться на полную катушку! Немудрено, что жизнь представлялась ей прекрасной и удивительной, а попутчик и вовсе был душкой – так бы и расцеловала его за доброту.

На первый взгляд Вику было около тридцати пяти лет; впрочем, когда он улыбался, то казался моложе. Вообще он был довольно симпатичным… даже более, чем просто симпатичным, но Саня уже так давно не оценивала мужчин именно с точки зрения внешней привлекательности, что сомневалась в своей объективности.

– Вы не могли бы выйти ненадолго? – мило улыбнувшись, попросила она. – Мне нужно переодеться…

– О, конечно, – спохватился Вик и тут же поднялся, – простите мою недогадливость. Принести вам чай или кофе?

– Если есть чай с лимоном, будет здорово, – с благодарностью кивнула Саня.

Когда Вик протискивался мимо неё в узком пространстве купе, она обнаружила, что едва достаёт макушкой до его подбородка – он был высоким, очень высоким, наверное, под два метра ростом.

Она смутилась, уловив исходящий от него запах: свежесть ненавязчивого парфюма и – совсем лёгким фоном – кондиционер для белья. Нюхать Вика было приятно, но всё-таки как-то неловко, и Саня торопливо отвела глаза, сделав вид, что озабоченно ищет сменную одежду в своём рюкзаке.

Несмотря на приказ Майки не брать с собой лишнего, Саня всё же захватила футболку и бриджи. Быстренько переодевшись в домашнее, она взглянула на себя в зеркало и с досадой подумала: нужно было выбрать что-то более привлекательное, какую-нибудь милую пёструю пижаму, а не растянутую и выцветшую от многочисленных стирок футболку, в которой не было ничего сексуального.

Чёрт, она подумала “сексуального”? Серьёзно?! Кому именно она собиралась демонстрировать свою сексуальность – подруге детства Майке или всё-таки Виктору, которого знает ровно пять минут? Санины щёки обожгло румянцем.