Целуй меня в Риме

– Я Бьянка, – говорит она.

Значит, со мной рядом сидит Лаура.

– А я Марина. Приятно познакомиться!

Смутившись, девочка отворачивается. Она довольно милая, чего не скажешь про ее старшего брата, который меня бесит. Это же надо чего выдумал – представить меня родным своей невестой. Что за идиот? Наверное, обещал семье приехать в командировку с невестой, но поругался с ней перед отъездом или она его бросила, а родным признаться стыдно, вот и решил заменить ее мной. Мне очень хочется расспросить Роберто, но не в машине, полной его родных. Поэтому я продолжаю играть свою роль в надежде не вылететь с работы и получить солидную премию от босса – в качестве моральной компенсации!

– Я так счастлива оказаться в Италии, – чирикаю я, поймав взгляд старшего синьора Веронезе в зеркале заднего вида. – Роберто так много рассказывал мне о Риме!

– Вы впервые в Италии, Марина? – добродушно спрашивает он.

– Да, – киваю я. – Но надеюсь, что не в последний! Я чувствую, что уже очень люблю… Италию. – Я беру Роберто за руку, переплетаю наши пальцы, удовлетворенно чувствуя, как он вздрагивает от моей инициативы. Как будто я его соблазняю, честное слово! Мне становится обидно, ведь он сам просил меня ему подыграть, и я вырываю руку, но внезапно он ловит мои пальцы, удерживая в своей ладони. Так мы и едем дальше – со сцепленными руками, словно нас сковали друг с другом.

К счастью, дорога из аэропорта до Рима занимает не больше получаса, и по пути болтают в основном сестры и Роберто. Девочки расспрашивают его о Москве, делятся своими новостями, изредка вставляет реплики его немногословный отец. А я получаю передышку и глазею в окно, за которым пролетают непривычные мне итальянские пейзажи с лимонными и апельсиновыми деревьями, кипарисами и цветущими олеандрами, а затем старинные улочки Рима.

– Что это, дорогой? – вскрикиваю я, стискивая руку Роберто, когда за окном проносится необычная круглая крепость.

– Это Замок Святого Ангела, – объясняет он.

А его сестрички наперебой начинают рассказывать информацию об этом здании. Они тараторят так быстро, что я не понимаю и половины и просто рассеянно киваю, пока мы едем дальше.

Вскоре автомобиль застревает в пробке, мы еле-еле ползем по улочке, и я начинаю скучать.

– Скоро приедем! – весело подмигивает мне Карло с переднего сиденья.

Надо же, такой улыбчивый отец и такой хмурый сын! Как будто Роберто в роддоме подменили. За все время, что мы работаем вместе, он мне ни разу не улыбнулся. Один раз выжал улыбку на камеру – когда нас сфоткали вместе на корпоративе, и вот сегодня улыбался сестрам, пока обнимался с ними при встрече. Но на меня он все время смотрит так, как будто лимон проглотил, а я ему этот кислый лимон в глотку затолкала. Бесит!

Машина делает рывок, и тут я замечаю за окном знаменитую на весь мир круглую старинную арену и восторженно ахаю:

– Это же.

– Колизей, – довольно кивает папа Карло и снижает скорость, чтобы я налюбовалась достопримечательностью.

– Вообще-то нам не по пути, – хмуро замечает мой босс. – Дом в другой стороне.

– Марина впервые в Риме! – восклицает его отец, и я благодарно улыбаюсь ему, поняв, что он отклонился от маршрута ради меня.

Мы делаем круг по центру города, и за окном проносятся живописные руины, которые я видела в фильме «Римские каникулы» – мы как раз пересматривали его с мамой накануне моей поездки.

– А это что, дорогой? – вскрикиваю я.

– Это римский форум, – отвечает Роберто. А затем наклоняется к моему уху и шепчет, чтобы не слышали его родные: – Не обязательно всякий раз звать меня «дорогой».

– Конечно, любимый! – соглашаюсь я. Достаточно громко, чтобы его родные услышали.

– Ты переигрываешь, – яростно шепчет мне босс.

Ну извините! Я тут для кого стараюсь вообще? Будет он еще мои актерские способности критиковать!

– Не нравится – ищи другую невесту, – шепчу ему на ухо и с удовольствием наблюдаю, как Роберто играет желваками.

Вскоре мы въезжаем в старый жилой квартал, где улицы такие узкие, что с трудом может проехать машина.

– А это наш район Трастевере, – с гордостью объявляет папа Карло. – Считается, что здесь живут чистокровные потомки древних римлян.

Он задирает свой патрицианский нос с характерной горбинкой – такой же, как у сына. Однако парковку древние римляне явно не планировали, поэтому старший синьор Веронезе высаживает нас у входа в подъезд, выгружает мой чемодан и букет роз из багажника, а сам уезжает, чтобы оставить машину в другом месте.

Задрав голову, я смотрю на фасад с облупившейся терракотовой краской. Мокрые белые простыни, развешанные за окнами, хлопают парусами над головой. А на соседней веревке сушатся детские распашонки. Глядя на них, я понимаю, почему мой босс выбрал в качестве московского жилья старую пятиэтажку.

Роберто подходит ко мне с букетом алых роз. Надо же, какая романтика! Попросил отца купить цветы к нашему приезду, чтобы вручить мне?

– Это мне? – Я кокетливо тянусь за букетом.

Но Роберто не дает мне его и, извиняясь взглядом, объясняет:

– Это для мамы. У нее сегодня день рождения.

Мало мне просто знакомства с родителями! Он меня еще на семейное торжество притащил!

– Готова, Марина? – Роберто трогает меня за локоть, и в его взгляде я вижу волнение.

Сейчас мой босс – не властный и требовательный начальник, который кошмарит меня на работе, а растерянный мальчишка на пороге отчего дома. И он целиком у меня под каблуком!

– Идем, – киваю я, с трудом скрывая торжество.

Отчего бы не повеселиться?

Глава 8

Я невеста Роберто, повторяю про себя, поднимаясь за боссом по каменной лестнице. Даже подъезд здесь похож на московскую пятиэтажку. Пахнет кошками и жареной рыбой. Из-за закрытых дверей доносится темпераментная итальянская речь, детские крики и собачий лай.

Сестры Роберто первыми взлетают по лестнице, словно стайка разноцветных птичек. Открывают дверь квартиры и орут на весь подъезд:

– Мама, мама! Робби приехал!

От их крика тощий черный кот в ужасе скатывается вниз по лестнице – прямо мне под ноги. Вскрикнув, я оступаюсь на каблуках на последней ступеньке и чуть не падаю. Роберто подхватывает меня под мышки и втягивает на площадку. Так, в тесных объятиях и с букетом роз между нами, нас и застает возглас его матери:

– Робби, мальчик мой!

Босс отпускает меня и, шагнув за порог, протягивает ей букет:

– С днем рождения, мама!

Она невысокая и полная, как сдобная булочка. Одета в домашнее хлопковое платье и кухонный фартук, а ее кудрявая черноволосая макушка едва достает ему до груди. Синьора радостно причитает, как сильно она соскучилась по своему бамбино, а Роберто позволяет себя тискать и целовать в щеки, как будто ему не тридцать, а три года. Я с умилением смотрю на их встречу – ведь не каждый день видишь властного босса таким беспомощным перед материнской любовью! Наконец синьора отпускает сына и поворачивает голову ко мне. Ее ясные карие глаза вспыхивают теплом:

– А ты, должно быть, Марина! Иди ко мне, девочка моя, я так мечтала тебя обнять!

Синьора Веронезе сует букет обратно сыну, и, не успеваю опомниться, как она прижимается ко мне всем своим пышным телом и тянет за шею к себе. Хватка у нее железная, так что мне приходится наклониться под ее весом, а она звонко расцеловывает меня в обе щеки. Такой горячий прием меня ошарашивает, от поцелуев звенит в ушах, и до меня не сразу доходит. Откуда она знает мое имя? И как это – она мечтала меня обнять?