Мой нежный враг

– Может, подкинешь меня?

– А ты что, без машины?

– Когда узнал о случившемся… – Данька сжал ручку чашки. – Не смог за руль сесть. Боялся. Я сначала как выпал из реальности. Не мог поверить. Шел по улице куда глаза глядят. Потом уже сел в такси и к тебе приехал. Господи, Кать, как же я теперь буду жить?

И он посмотрел на меня так беспомощно, что сердце екнуло. С одной стороны, мне было его жаль. С другой… Я что, теперь должна заниматься всеми его делами? Похоронами, квартирой, бизнесом? За ручку его водить и по плечу гладить? Следовало признать, Данька вырос на удивление несамостоятельным.

Только вот ему придется взять себя в руки, потому что сейчас на него столько всего навалится… Внутренний голос въедливо шепнул: и ты бросишь его в такой момент?

Я устало вздохнула. Наверное, нет, не брошу. Только вот этому не суждено было исполниться, потому что у судьбы на меня были свои планы. И не скажу, что они мне понравились.

Артюшкин вышел из отдела, когда мы с Даней вылезали из машины. Увидев нас, усмехнулся.

– Даниил Матвеев? – задал вопрос, дождавшись, когда мы приблизимся. Тот неуверенно кивнул.

– Я хотел отойти, но ладно, потом, идемте.

Мужчина провел нас в кабинет по узкому коридору. Кабинет был небольшой, в него втиснули старый кожаный диван с потрескавшейся и потертой обивкой, два стеллажа, забитых бумагами, и узкий письменный стол со стулом возле него.

– Присаживайтесь, – сказал Артюшкин, мы с Данькой осторожно сели на диван. – Вы, значит, скооперировались? – задал вопрос, глядя на нас.

– Вроде того, – ответила я.

– Ну-ну. Вы ночевали у Авдеевой? – повернулся он к Дане, я только глаза закатила.

– Да, – неуверенно заметил парень, Артюшкин кивнул, а я заметила:

– Если вам интересно, то между нами ничего не было.

– Боже упаси, лезть в вашу личную жизнь, – следователь даже руки выставил, но голос звучал насмешливо. – Катерина Михайловна, не против, если я побеседую с Даниилом Георгиевичем наедине?

Растянув губы в улыбке, я вышла из кабинета, примостившись на неудобном металлическом стуле возле. Ну вот, теперь Артюшкин еще чего надумает, и все явно не в мою пользу. Зачем я согласилась подвезти Даньку? Надо было высадить его за квартал, ногами бы дошел.

Следователь пытал Даньку минут тридцать, и когда тот вышел, я могла смело сказать, что именно пытал. Парень был обеспокоенным, даже бледноватым.

– Все нормально? – задала я вопрос, он перевел на меня взгляд, но тут появился Артюшкин.

– Проходите, Екатерина Михайловна.

Я разместилась на теплом месте, где сидел Данька, и уставилась на следователя. Он, немного поглазев, сказал:

– На ноже, которым был убит Матвеев, отпечатки пальцев только ваши и официанта, который обслуживал ваш столик.

– Ну радости по этому поводу я не испытываю, – заметила ему. А какой он собственно ожидал реакции? И тут же спросила: – Официанта, которого я видела, не нашли?

– Пока нет. Никто его больше не видел. Камер в этом отсеке, к сожалению, нет, по причине того, что многоуважаемые личности нашего города не стремятся запечатлевать свои встречи.

– Выходит, он открыл ту дверь, возможно, заранее, зная, что камер нет…

– Нашел костюм официанта, – поддакнул Артюшкин, – прошел незамеченным, убил Матвеева и скрылся.

– Именно, – недоверчиво подтвердила я. – Но вы в это, кажется, не очень верите.

– Пока я не получил доказательств существования этого человека – не очень. Но со счетов не сбрасываю. Слабо верится, что человек, потратив столько сил, чтобы проникнуть в ресторан, не позаботился об орудии убийства, как считаете?

– Слушайте, – разозлилась я, – подозревая меня, вы теряете время. Я его не убивала.

– Может, и так. Вы верно заметили, как удачно можно открыть запасный выход и пройти незамеченным. Хотя, конечно, пособник, который будет стоять на стреме, не помешал бы. Как считаете?

Я похлопала глазами, соединяя нити повествования.

– Вы считаете, я замыслила убийство? – ахнула в итоге. – Нашла кого-то, и мы с ним на пару?.. – тут меня посетила еще одна догадка. – Надеюсь, вы не решили, что это мы с Данькой надумали избавиться от его отца и зажить припеваючи на его денежки?

– Хорошо звучит, правда? – усмехнулся Артюшкин, откидываясь на стуле. – Особенно, если учесть, что алиби у парня на время убийства под вопросом. Убить человека таким ножом очень сложно, нужна большая физическая сила, которой у вас нет.

Я не знала, то ли смеяться, то ли плакать.

– А у Даньки, по-вашему, она есть? Вы его видели вообще?

– Внешность может быть обманчивой.

Тут я даже разозлилась.

– Хорошо, по-вашему, мы настолько дураки, чтобы сразу после преступления сходиться?

– А вы сошлись? – невинно поинтересовался следователь, я скрипнула зубами.

– Я не в том плане. В том, что… – я помахала руками, вызывая на помощь свое красноречие, но так и не смогла выстроить мысль, чем вызвала очередную улыбку.

Нет, чего он лыбится? Пытается повесить преступление на невиновных, и рад этому. Конечно, ему бы только дело закрыть. А тут прямо как по классике.

– Я правильно понял, что о вашем романе с Матвеевым его сын не знал?

Я бросила на него взгляд, отметив прошедшее время. Черт, ну вот, посыпалось на Даньку, как я и предполагала.

– Спасибо, что просветили, – не удержалась в ответ. Артюшкин только руками развел.

– Екатерина Михайловна, – он как будто посерьезнел. Внешне это не выразилось, но я почувствовала это и напряглась. – Вы считаете, Матвеев хотел с вами поговорить о воссоединении с его сыном, и только? Не могло быть других причин?

Я непонимающе похлопала глазами.

– А какие еще могут быть причины? – спросила его. – Да он и сам сразу завел разговор о сыне.

– Вы ничего не знаете о его бизнесе? Может, он вам что-то рассказывал? Знакомил с кем-то?

– Шутите? – усмехнулась я. – За ту неделю, что мы общались, меньше всего мы говорили о делах. А после и вовсе виделись дважды. Один раз у него дома, второй у меня, когда Георгий Олегович настоятельно советовал мне порвать с Даней.

Следователь задумчиво кивал, глядя в поверхность своего стола. Поводил пальцем по царапине на нем, потом поднял на меня глаза.