Крылья красных птиц

– Надо закончить перевязку, – напомнил он девушке, – вдруг раны снова откроются.

Когда Лика закончила бинтовать, демон здорово напоминал тряпичную куклу, которую сжигают в деревнях в день проводов зимы (Лика даже нашла в себе силы улыбнуться забавной мысли). Но оставалась ещё одна проблема – сломанные рёбра. В таких случаях следовало накладывать на торс плотную давящую повязку, но бинтов на неё уже не осталось. Пришлось пустить в ход плащ эльфа, отхватив от подола несколько полосок.

Только закончив возиться с Кайдо, Лика вспомнила о себе. Отправилась за поворот ручья мыться и приводить себя в порядок. Заплечный мешок демона, где были все его вещи и большая часть провизии, куда-то подевался, Элиор даже не мог вспомнить, когда видел его в последний раз. Так что он вновь укрыл Кайдо своим изрядно укоротившимся плащом и достал из сумки яблоки и сыр – всю еду, что у них осталась. А затем уселся на облюбованный ещё с ночи камень дожидаться ведунью.

Кайдо открыл глаза, когда Лика как раз появилась, отжимая мокрые волосы. Это не сон. Он жив. Она вернулась за ним – это он хорошо помнит. А ещё она не сдержала слово – вновь погрузила его в сон под печатью. Это он тоже помнит, как и каждое мгновение нового кошмара. Лика склонилась над ним, горячо зашептала что-то. В голове гулкий звон, слова не доходят до сознания, но в глазах девушки радость, боль, вина, тревога. Он так много хочет ей сказать, но вместо этого еле выталкивает из пересохших губ одно слово:

– Пить…

Эльф срывается со своего мохового насеста, зачерпывает воду берестяной чашкой, подаёт ему. Ещё поддерживает за спину, пока он пьёт большими жадными глотками.

«Чего это он такой заботливый? Головой ударился?»

Пустая чашка выпала из ослабевших пальцев, глаза сами собой закрывались. Так противно быть больным и слабым. Лика опять что-то говорит. Что?

Элиор опустил демона на плащ, чуть ли не силой утащил Лику поесть. Обед прошёл в молчании. Лика не отрывала глаз от своего демона, словно боялась, что он вдруг исчезнет. Элиор думал, что сейчас уже за полдень, а до перевала всего несколько часов пути. Есть шанс добраться туда до вечера. Там ждут нальгирис и Арин. Там безопасно. Но как доставить туда демона в его нынешнем состоянии он не представлял.

Эльф окинул задумчивым взглядом своих спутников. Побывав в мыслях обоих, он теперь гораздо лучше понимал и девушку, на которую в семнадцать человеческих лет свалилось звание и ответственность Мудрейшей, и даже демона.

Кайдо – Красная Птица, огненный демон, не владеющий силой. (Он никогда не задумывался, что имя демона может что-то значить, словно имена эльфов). Пленник печати. Несчастное существо, не успевшее повзрослеть в своём мире, и не жившее в этом. Ведь годы плена и сна даже с большой натяжкой нельзя назвать жизнью. Вспыльчивый и упрямый, язвительный и добрый. Чистый, как первый снег. Какие следы останутся на этом снегу? Какой след оставит он сам?

Размышления эльфа прервал покрытый редкой щетиной клыкастый низший демон, который вывалился из зарослей и прямой наводкой ломанулся к ним. Спасло их только то, что Элиор со вчерашнего дня не расставался с луком в полной боевой готовности. Низший шмякнулся со стрелой в горле, Лика только ойкнуть успела. Элиор замер, прислушиваясь. Они оба так вымотались во время совместного лечения демона, что не смогли почуять приближение низшего. Они и сейчас не чувствовали опасности, но это ничего не значило.

– Нужно уходить, – эльф обернулся к ведунье.

– Да, – Лика растерянно кивнула. – А как же Кайдо?

– Я понесу его, не волнуйся.

Элиор торопливо седлал лошадь, навьючивал на неё все их сумки, не спуская взгляда с прибрежных зарослей. Лика на корточках сидела рядом с Кайдо, на всякий случай сжимая в руке нож, пока эльф не закончил собираться.

Первая же попытка поднять на руки полубессознательного демона провалилась – Кайдо застонал от боли и принялся отбиваться.

– Лика, – потерял терпение Элиор, – можешь усыпить его, чтоб не дрыгался? А то так мы далеко не уйдём.

При слове «усыпить» демон замер. Оранжевые глаза распахнулись от ужаса.

– Нет! Лика, нет, – сбивчиво зашептал он и даже попытался отползти от ведуньи.

Лика крепко обняла его за плечи, отстранилась, заглянула в дикие глаза.

– Я никогда больше не усыплю тебя ТАК. Слышишь, Кайдо – НИКОГДА. Поверь мне. А сейчас тебе нужно поспать. ПРОСТО поспать, отдохнуть. Ничего не бойся, закрывай глаза, я рядом, я больше не оставлю тебя.

Рука девушки легла на лоб демона, легонько скользнула вниз по лицу, погружая в сон. Рыжие глаза медленно закрылись, напряжённое тело обмякло – демон спал. Элиор завернул его в свой плащ, как младенца, поднял на руки, и они двинулись в путь.

Глава 6. Пограничники

Дорога к перевалу давно утратила право так называться, окончательно превратившись в заросшую тропу. Она петляла, огибая валуны и скалы, ныряла в распадки, чтобы тут же вновь начать набирать высоту. Но двигаться по ней было несложно. Элиор, несмотря на свою ношу, легко шагал впереди. Лика вела за ним серую лошадку. И эльф, и ведунья расширяли чувства, прощупывая пространство. Они ничего пока не ощущали, но лошадь беспокоилась – фыркала и пританцовывала, хромая на все четыре ноги. Следовало поторапливаться.

Останавливались они редко и ненадолго. На каждой такой остановке Лика поила демона. Есть он пока не мог, зато пил жадно и много, восстанавливая потерянную кровь. Затем Лика вновь погружала его в сон, и они продолжали путь.

Приближение очередного низшего ведунья и эльф почуяли одновременно. Элиор опустил на землю демона и взялся за лук. Этот враг был умнее предыдущего, кружил по кустам, выжидая. Никак не подставлялся под выстрел. Изматывал ожиданием. Сразу признал единственным опасным противником эльфа, выбрал момент и прыгнул на него со спины. Элиор успел извернуться и принял его на нож. Удар пришёлся низшему в основание шеи. Второго удара не потребовалось. Эльф вытер нож о его шкуру. А Лика смогла, наконец, дышать.

Элиор вновь шагает впереди, Лика лицезреет его спину в рубахе, которая ещё недавно была белой. Мысли в голове скачут словно ошалевшие весной зайцы. Вопросы, на которые она не может найти ответы. Уже не приходится сомневаться, что некоторые низшие из посланной за ними стаи разумны. А может даже не некоторые, а большая их часть. Да и сама стая действовала, как воинский отряд. Разведчики их выследили, своими силами справиться не сумели и позвали остальных, а сами задерживали, как могли. Ну, так же ведь и было? Но как это вообще возможно? Низшие демоны на то и низшие, что разумом не обладают. Если верить книгам, в мире Чёрной Луны несколько десятков разновидностей высших демонов и великое множество низших. Тот мир суров, и дети его сильны, в светлом мире мало кто может тягаться с ними, но всё же низшие – просто местные хищники. Встретить разумного низшего всё равно, что говорящего медведя. А стольких вместе – это вообще в голове не укладывается. Это уже нельзя просто списать на магический контроль. И ещё – если вспомнить, с чего всё началось, и кто их цель. Арин. Интересно, кому нужна смерть больного мальчишки, который даже шнурки не может завязать самостоятельно? Или неведомый враг не знает о его состоянии? Или как раз знает и боится возвращения его души?

Гадать можно долго, но всё равно она ничего не знает наверняка. Лика помотала головой, выбрасывая пустые мысли.

Собираясь добраться до перевала к вечеру, они здорово переоценили собственные силы. Темнота застала их на полпути. Они не чувствовали погони, скорее всего те два демона были недобитыми остатками уничтоженной стаи, но идти казалось всё же безопаснее, чем останавливаться на ночлег.

Остановиться на отдых всё-таки пришлось – Лика и лошадь снова стали спотыкаться синхронно. Но вновь двинулись в путь, едва взошёл узкий серп растущей луны.

На перевал они выбрались перед самым рассветом. Справа и слева, сколько хватало глаз, возвышались вершины Седых гор, цепью протянувшихся через весь материк и делящих его на две почти равные части. Естественная граница, отделяющая земли людей от земель эльфов. И не так уж много существует мест, где можно пересечь горную цепь, а удобных и безопасных – и того меньше.

Перевал Девичьих Слёз к последним не относился, зато в этот предрассветный час показался Лике удивительно красивым. Сейчас здесь царила тишина, прерываемая только звонким журчанием воды. Среди редких деревьев плавали седые клочья тумана, похожие на ленивые привидения. Они медленно перемещались, меняли форму, вытягивались и сгущались, но и не думали рассеиваться. Небо на востоке заметно посветлело. Ещё несколько шагов, и Лике стала ясна причина странного названия перевала. Они вышли к источнику, и девушка замерла, раскрыв рот.

Скала, возле которой они оказались, удивительно напоминала женский профиль. Изогнутая бровь, прямой нос, линия губ, щеки и подбородка. У каменной девушки даже волосы имелись из плюща и дикого винограда. А из углубления на месте глаза бил маленький родник. Струйка воды стекала по щеке и собиралась в небольшой вымоине у подбородка.

Лика потрясённо вздохнула, а Элиор опустил демона, зачерпнул холодной чистой воды и улыбнулся:

– Плачущая дева. Она плачет, чтобы мы могли смеяться. По легенде, выпивший воды из источника обретёт счастье. Хотя, – тут же добавил он, – у нас про каждый красивый камень легенда есть, а то и не одна. Так что каждый сам выбирает, во что верить.

Воды они, конечно, напились вволю и набрали фляжку, но уходить Элиор не спешил. И когда тихий голос окликнул его из тумана, эльф совсем не удивился.

Двое нальгирис в серых плащах появились словно бы ниоткуда. Заговорили с Элиором по эльфийски, кидая на Лику любопытные, а на демона недобрые взгляды. Лика не понимала ни слова из быстрого разговора, но ей показалось, что обсуждают они в основном Кайдо.

Наконец, один из нальгирис кивнул и махнул рукой, приглашая следовать за ними. Элиор поднял на руки демона, ободряюще кивнул Лике:

– Всё нормально.

– Что они хотели от Кайдо? – шёпотом осмелилась спросить девушка.

– Ничего. Просто у них нет причин любить демонов. На наших землях много порталов, и многие открываются в обе стороны. С высшими демонами нередко приходится сталкиваться. Да и человеческие маги раньше частенько использовали демонов, как оружие против нас. Мне повезло – я родился после войны, а они – помнят.