Бунтарку нельзя любить

Нас не было в поселке всего одно лето, а всё здесь так изменилось. И все изменились. Когда-то соседи были более дружелюбными: все ходили друг к другу в гости, делились рецептами вкусного варенья и планами на завтрашний день. А по вечерам, не сговариваясь, мы все выбегали на улицу. Нас собиралась целая свора таких вот ребят. Играли в прятки, догонялки и другие дворовые игры. До самой полуночи было не загнать. Сейчас всех наших найдешь разве что, на стадионе и то за трибунами – там, где тайком можно посидеть своей компанией. Об этом я узнала вчера от Кира, когда проследила за ним. Оказывается, местные давно там зависают. Сначала просветили Шиша, а тот потом взял в долю своего друга. Но! Они снова про меня забыли!

Я кружила вокруг брата с просьбой о том, чтобы он позвал меня с собой, но он отмахнулся от меня, как от назойливой мухи. Бабуля в этот момент замешивала тесто для печенья, а отвлекшись на нас, она тяжело вздохнула и присела на ближайший стул. Похоже, что наши с Киром перепалки ее здорово утомили. Во мне щелкнул переключатель, словно кто-то зажег в комнате лампочку. Далее свою энергию я потратила на более благородное дело – помогала бабушке с тестом. А позже мы вместе пекли песочное печенье с изюмом, и в этот раз я внесла в него свою перчинку. Вместо, цедры апельсина добавила корицу. Так, любимый бабушкин рецепт заиграл новыми красками.

На чай по старой привычке заглянул и Тема. Они с Киром перешептывались о чем-то своем, но я краем уха уловила суть разговора. Сегодня вечером намечалась очередная сходка за трибунами. А значит, как раньше – в детстве, я вновь планирую стать нежеланной гостьей. Возьму велик, заеду за Маринкой, и мы поедем следить за парнями.

На улице прошел дождь, и мы скорее ломанулись на вечерние покатушки. Потому что в такие моменты воздух, как самый настоящий дурман. Он таит в себе колдовскую силу притяжения. Хочется тот же час соприкоснуться с ним. Только папа со мной несогласен. Однажды за завтраком он вычитал из газеты одну статейку, что якобы всякие там ученые считают: воздух после осадков таит в себе ряд угроз, которые могут нанести вред нашему организму. Но я плевать хотела на этих ученых и их теории. Воздух после дождя – это запах детства, умиротворения и беспечности. Никто не может забрать у нас счастливое время. Поэтому мы сели с Маринкой на свои велики и погнали крутить педали.

– Так что там с Боренькой? У вас все серьезно?

Летним днем на веранде мы успели за одну встречу рассказать друг другу почти все новости, как вдруг мимо проезжали родители Марины, которые отправились по гостям и заодно прихватили с собой дочь. В общем, мне не удалось узнать, что же нового произошло на личном фронте у подруги.

– Какой там, – отмахнулась дылда.

Невероятные изменения произошли с Марининой физической оболочкой. Как говорят, «не в рост, а в голос». Так вот, эта девочка теперь по всем пунктам. Подруга здоровски вымахала и стала похожа на огурец. Сказала, что ей физрук посоветовал записаться в баскетбольную секцию, чтобы такой талантище не пропадал даром. Так, я узнала, что Марина уже полгода, как занимается баскетболом.

– Он же тогда на школьной дискотеке весь вечер пялился на Ритку Тарасову, которая умудрилась припереться почти в таком же платье, как у меня. Ну и зараза же! – от злости Маринка прибавила газу.

– Дылда, подожди! Куда ты мчишься как на пожар!

– Ой, пардон! Про метр с кепкой я совсем забыла, – прилетела мне ответочка, которая полностью соответствовала моему образу.

За эти два года, казалось, выросли все. Все, кроме меня. Природа постаралась и вместо «ноги от ушей» досталось… ну… то, что досталось.

– Так вот, ей же еще наглости хватило. Как только объявили белый танец – эта коза увела у меня парня!

– Марин, вы ведь даже не встречались, – посмела напомнить подруге я.

– К этому все шло. Я в толпе выискивала его влюбленным взглядом. Ему оставалось только встретиться с этим самым моим взглядом и тогда…

– И тогда появилась на горизонте та, которая сама подошла к нему. А не отсиживались полгода в уголочке тайно вздыхая: где же принц мой? Где же принц?

Подруга резко затормозила на повороте и смерила меня коротким, но метким, острее африканского копья, взглядом. Папа о таком оружие давно мечтает, вот я и шерстила по вечерам все антикварные рынки в свободное от занятий время. В одном даже что-то приглянулось. Осенью подарю ему на день рождения.

– Лер, ты вообще на чьей стороне?

– На твоей, конечно же.

– Ага-ага… – задрала нос и поехала дальше. А я за ней.

– И каков план? – поравнявшись с Маринкой, спросила я. – Устранить соперницу быстро или долго, но мучительно?

– Кровожадная ты, Лерка. Я лучше найду себе другого. Пусть идут своей дорогой.

– Никогда не поверю, что ты сдалась без боя.

– Ты знаешь, я хоть и тайно о нем вздыхала, но успела заметить то, как он на нее смотрел. Даже издалека было видно, как в его глазах отражались звезды. Так смотрят только на тех, кто тебе по-настоящему нравится.

Близился вечер. Мы с Мариной двинулись прямиком за трибуны, там, где под большим тополем стояли несколько деревянных скамеек. Нас никто не замечал. Оно и понятно судя по толпе собравшихся здесь парней и девчонок, которые явно были старше нас. Самые голосистые травили анекдоты на своем трехэтажном, а девчонки заливисто хохотали в ответ. Кто-то умудрился даже притащить портативную колонку, и под трендовую попсятину несколько ребят двигались, изображая своего рода танец. Под ребром что-то кольнуло, и я списала это на мышечный спазм. Все, что я успела рассмотреть, прежде чем натолкнулась на холодный взгляд собственного брата. Мы и не рассчитывали на теплый прием, но когда Кир резко схватил меня за руку и отвел в сторону. Я возмутилась.

– Послушай, мелкая. Тебе че здесь надо?

– Отпусти. Мне больно.

– Привет, – поздоровалась Маринка с моим братом. Тот ей миленько-премиленько улыбнулся. Потом снова переключился на меня.

– Лер, не позорь меня перед друзьями. Свалите отсюда по-тихому.

Я стала озираться на компанию неизвестных мне людей, мысленно ища поддержки где-то извне. И когда Тема обернулся в нашу сторону. Я помахала ему рукой. Ну и где твоя забота, когда она мне так нужна?

– Нет! Мы тоже хотим здесь тусоваться.

– Тусовальщица! Шла бы ты лучше домой да спать ложилась, а то завтра рано вставать. Танцевальная студия с девяти работает, – с победной улыбкой на лице Кир напомнил мне о том, кто сегодня попался на бабушкин крючок.

– О, девчули! Приветули! – какой–то здоровяк повис на моем плече, и разило от него, как от помойки. Я попыталась отвернуться, но заметила по другую сторону от себя Маринку, которую держали так же крепко, как и меня.

– Кен, руки от них убрал, а то я не посмотрю на то, что ты под покровительством у Шрама числишься, и выпишу бесплатный билет в травмпункт.

Не знаю, при чем здесь Кен. Если эта такая кликуха, то парню скорее подходит «медведь-гризли» как минимум. Кир хоть и погрозил словесно пальчиком, парень лишь немного ослабил хватку.

– Какая милость.

«Не… ни Кен, а лис. Хитрожорлевый и извертлявый!».

– И все твои? – прицыкнул слегонца. Дальше все пошло по знакомому сценарию, и очнулась я уже в цепком захвате знакомых рук.

– Лер, ш-ш-ш… – он гладил меня по голове, как маленького ребенка.

В раннем детстве, собрав занозы или содрав кожу при неудачном падении, я бежала к папе. Он садил меня к себе на колени, так тихо и ласково гладил по головке, целуя в макушку. В его объятиях я всегда чувствовала себя спокойно, а любые травмы, болячки мигом улетучивались. И: «Какая невероятная сила исцеления помещается в его ладошке», – думалось тогда мне. У Темы ладонь меньше папиной, но в ней, как оказалось, тоже притаилась эта самая сила.

– Твоя выдра вообще, что ли, бешеная?! – выкрикнул охрипшим голосом Кен. Или лис. В общем, тот самый бедуин, у которого один глаз заплыл так, словно он только что повстречал рой диких пчел.

Глухой удар. Стон. Снова удар. Мне даже жалко стало несчастного.

– Держись от моей сестры подальше, если не хочешь остаться без зубов.

На поселок опустилась ночь, я и неприятности. Но даже с неприятностями я все равно оставалась в списке везунчиков. Правда.

Возьмем, к примеру, тот раз, когда мы всей семьей поехали в цирк. Родители взяли билеты во второй ряд, а я начала противиться, потому что хотела сидеть в седьмом ряду.

– Это слишком далеко от арены, – возмутилась мама.

– Ну и что? Я хочу сидеть в седьмом ряду. И все! – родители переглянулись, тяжело вздохнули и пошли менять билеты.

А после, прямо во время циркового представления, мы заметили, как в первых рядах началась какая-то суматоха. Все повыскакивали со своих мест, кричали и ругались. Шоу с арены неведомым образом переместилось в зрительный зал. Набежала охрана, и нас вытолкали из помещения. Позже выяснилось, что из террариума «сбежал» огромный питон. Он пробрался в зал, и если бы мы не поменяли тогда билеты, то, возможно, даже могли получить увечья. Питон хоть и не ядовитый был, но не менее опасен, чем какие-либо другие змеи. Говорят, они могут не только задушить свою жертву, но даже проглотить. Поэтому я не люблю змей, но люблю число семь. Не зря родилась седьмого августа.

– Вечно ты приносишь одни только неприятности, – пробурчал Кир. – Идем домой!

Хотелось, как обычно, съязвить. Только заметив понурый вид брата, я так и не решилась подлить маслица в костер.