Бунтарку нельзя любить

– Тем, не надо. Вовка так шутит.

– И правда, незачем. Пустая черепушка, – пояснил Кир.

– Придурок, – прошипела я.

– Ты оставила поселок без света, а я еще и придурок.

– Был «Солнечный свет», а стал «Темный мир», – прихрамывая, поравнялась с нами Маринка.

– Я думала, ты решил застрелиться или пристрелить кого, – напала вновь на брата я

– Думала она. Кровожадность – это больше по твоей части, сестрица, которой дома не сидится, – проворчал Кирилл.

Я бросила взгляд на Тему. Он в этот момент оставался на прежнем месте и, сложив руки на пояс, внимательно осматривал провода у ближайшего от нас столба. То самое место, в которое и угодила пуля.

– Да ладно вам, – оборвал нашу с Киром перепалку Шиш. – Что делать-то будем?

– Что делать, говорите? – раздался приближающийся голос незнакомца. В нем чувствовалась некая властность, отчего я сразу же ощутила на своей коже появления множества мурашек.

– Кир, ты влип. Парень, ты капитально влип, – незнакомец был очень тощим, но выше Маринки, да и вообще всей сборной по баскетболу вместе взятых. Его лицо перечеркивал широкий белесый рубец, который был заметен даже в столь темное время суток, придавая образу еще больше устрашающий вид.

Человек со шрамом на лице подошел вплотную к моему брату и похлопал его по плечу.

Кирилл не был из числа трусливых. Наоборот, его уверенность в себе крепла с каждым днем. Но сейчас эмоции прокатились по лицу брата, сменяя твердый стержень на мягкий ластик. Он немного осел, хотя виду не подавал.

– Шрам, проблем не будет.

– Не… брат. Они уже есть, – он еще раз хлопнул Кира по плечу и выдернул из его рук пистолет.

Краем глаза я уловила, как ощетинился Тема. Он загородил меня собой, встав тесно плечом к плечу с Кириллом. И весь его вид говорил: да, силы у нас не равны только… без боя мы не сдадимся!

В этот миг Артем напомнил мне маленького волчонка. Несмышленого, выброшенного в этот дикий, сложный и противоречивый мир. Но, несмотря ни на что, он был готов драться за свое до последнего.

Шрам стал удаляться. Сделав пару шагов, он вдруг развернулся и крикнул:

– Если менты вычислят, из чьего пистолета был выстрел. Ребятки, вам крышка.

Неприятный тип бросил последнюю угрозу и также быстро испарился. Я сразу же напала на брата с расспросами: кто это был? Что происходит? И с кем он вообще связался? А в ответ мне прилетело лишь то, что я опять лезу не в свое дело!

– Тем, ну скажи ему! – как и всегда слушать меня никто не стал. Все бурно принялись выдвигать идеи по исправлению ситуации.

Пока они перебирали все возможные варианты, я подошла к столбу и, не придумав ничего лучше, попробовала ухватиться не только руками, но и ногами за гладкую металлическую конструкцию. Все тщетно. Ладони соскальзывали, как и ноги. А я отчаянно пробовала снова и снова. Через минуту или, быть может – больше, мне все-таки удалось удержаться на столбе, и я начала взбираться, словно мартышка по дереву. С ветки на ветку. Выше. Еще выше, как вдруг кто-то резко дернул меня назад. Упав на что-то мягкое, я перевернулась и свалилась на землю. Схватилась рукой за какой-то кусок ткани, но продолжала держаться. А этот самый кусок стал неожиданно подниматься и опускаться. Потом почувствовала еле слышные удары, больше похожие на биение сердца.

– Кхм… может, уже отпустишь? – прохрипел Тема.

– Ой, прости.

Я отцепилась от футболки Артема и от самого парня, в общем-то, тоже. Но мы оба зависли. Лежа на земле бок о бок и гипнотизируя друг друга взглядами. В темноте сложно было различить эмоции, которые он испытывал в этот момент, как и оттенок его глаз. Но я почему-то подумала о сыре с голубой плесенью, который я никогда не пробовала, но очень хотелось бы узнать, какой у него вкус. Благородная голубая плесень – именно такая расцветка глаз у Темы, когда он смотрит на солнце. И в одно мгновение слова брата возымели вес:

«Ты дура, Лера. Ты дура!»

– Валер, скажи мне, пожалуйста. У тебя, как у кошки, девять жизней, что ли? – ошарашил меня своим вопросом Тема.

Я сморщила нос. С некоторых пор стало неприятно резать слух то, как ко мне обращаются в мужском лице.

«Неужели он до сих пор видит перед собой мальчишку?», – и я вновь пугаюсь своих мыслей, которые возникают каждый раз, когда я нахожусь на волнующей меня близости с соседским мальчишкой. В какой такой момент меня это стало так волновать?

– Ау, Валерка? Прием, прием! – он нажал указательным пальцем на кончик моего носа. – Пип!

– Больше никогда не называй меня так, – холодно отчеканила я, а затем подскочила на ноги и только сейчас увидела, как незнакомая компания разбрелись кто куда. Наши ребята по-прежнему были заняты бурными обсуждениями скорой починки и возвращению источника света поселку.

– Лер, послушай! – Артем схватил меня за плечи, крутанул к себе лицом. – Ты совсем безбашенная? Что ты хотела сделать? Стать новым источником света? Вспыхнуть фейерверком?! – не на шутку раззадорился соседский мальчишка и тем самым, обратив на себя внимание.

Первой откликнулась Маринка. Она зависла на полуслове и повернулась в нашу сторону.

– Что тут у вас? – спросила подруга.

И все проблемы вмиг были решены, как только мы услышали рев мотора. Это было так внезапно. Потом мы увидели большую машину – серый Уазик, которую мальчишки еще называют «буханка». И мы испугались. Кинулись врассыпную кто куда, забыв про Маринку и ее ногу. Кир резко притормозил и взвалил мою подругу на свои крепкие руки. Мы побежали: дико, резво и без остановки, пока босые пятки не начало колоть от интенсивного бега. Босыми они стали почти сразу, так как сегодня я вышла гулять в шлепках и когда мы стали убегать, мои тапочки тоже убежали, только не вместе со мной, а от меня. Но тяжелее всех приходилось Кириллу, ведь он бежал с «багажом». Удостоверившись в том, что за нами больше никто не гонится, мы постепенно перешли с бега на шаг. Кирилл приземлил Маринку на ноги, но сделал это весьма аккуратно, словно держал в руках редкую вазу и не знал, куда ее поставить. А вдруг кто разобьет? Меня даже удивила его эта забота и бережное отношение к противоположному полу. Ведь со мной он никогда не обращался так. Но потом сама же себя мысленно одернула:

«Лер, твоя подруга схлопотала травму. Любой на его месте относился бы также с вниманием и поддержкой».

– Ты как? Сама идти сможешь? – поинтересовался брат у моей подруги.

Она что-то скромное пробормотала в ответ, но так тихо и вряд ли кто понял. Разве что сам Кирилл, который опасался того, что боль снова может вернуться. Меня обуяло редкое чувство. Чувство стыда. Подруга еще толком оправится не успела, а я вновь втянула ее на очередную авантюру. И вместо того, чтобы первой проявить заботу все спихнула на своего брата. Да еще и ощутила вдруг укол ревности. Единственный, кто сейчас должен быть рядом и поддерживать ее – это я.

– Сможет! – вскрикнула я и резво подскочила к подруге, – А ну, опирайся на меня!

Марина встала как вкопанная. Что-то странное отражалось в ее глазах. Что-то, что было больше похоже на недовольство. А может, мне просто показалось, ведь на улице уже смеркалось.

– Лер, я сама могу идти, – стала упираться подруга.

– Ничего не хочу слышать.

И мы пошли не спеша: подруга, повисшая на моем плече и слегка хромающая, а с другой стороны от подруги мой брат, который отчего-то вдруг стал таким внимательным. Никогда прежде не замечала за Киром ничего подобного. Дети взрослеют и меняются. Может, он тоже изменился? Слева от меня семенил соседский мальчишка. Для полноценной компании из детства нам не хватало только Вовки Шишкина. И, похоже что, тот сам в этом виноват.

Шиш теперь тусуется в кругу новых друзей, которые старше его года на два. Так, друг Кирилла с каждым летом все больше стал удаляться от нас, другие интересы и знакомства. А сегодня ребята постарше его кинули, когда мы все резко ломанулись в разные стороны. И если меня не подвел собственный слух, то почти до самого рынка я слышала, как рядом пыхтел Вовка. Значит, мы его просто потеряли. Не в наших правилах бросать своих. Поэтому, когда мы проводили Марину домой, то решили отправиться на поиски Шиша, но брат снова передал меня в верные руки нашего соседа. Мол я должна вернуться до полуночи, прямо как золушка, ей-богу! Ладно хоть и нас наделили важной миссией. Искать Вовку по дороге домой, а Кир тем временем развернулся и отправился в прямо противоположную от нас сторону.

Вовка был первым лучшим другом Кирилла, наверное, поэтому именно он отправился на поиски Шиша. С Темой они практически не общались, да и вообще тот по мере взросления становился для всех нас какой-то недосягаемой звездой.

Обычно, когда с человеком знакомишься, то начинаешь со временем узнавать его все лучше и лучше. Только с Темой почему-то происходит все наоборот. Ни я, и даже сам Кирилл не знаем, из одного он города и в какой школе учится, есть ли у него братья и сестры. Пожалуй, скорее всего, нет. Иначе он бы непременно об этом поделился с нами. Только… одно я знаю точно. Соседский мальчишка грезит футболом, и с каждым годом его спортивный навык крепчает день ото дня, словно заваренный в заварнике чай.

Апрель. (Перед летом №6).

Перезвон колокольчиков. Не было в них никакого волшебства. Наоборот, эти звуки с каждым годом вызывали у меня все большее раздражение. То будильник, вечно орущий по утрам, когда так хочется еще немного задержаться в постели. И ведь сколько ни меняй мелодию, рано или поздно она снова начинала вызывать депрессию. То звонок на урок, а ты вроде как только к школе приблизился. В общем, все это вкупе напоминало лишь о том, что лето еще не наступило.

Медленно шаркая подошвами старых кед по линолеуму, я направлялся в свой класс, мысленно готовясь к пятиминутному позору у доски. Есть у химички одна любимая привычка – каждому опоздавшему устраивать публичный выговор. А ты стой молча и попробуй не заржать. Ведь Селезень у нас дама видная. Ой! То есть Селезнева Екатерина Петровна. Как это обычно бывает, кто-то один придумал, а остальные подхватили.