Кейт Мэтьюс. Тайна Верховной Жрицы

Именно эти указания мы и ожидали с нетерпением.

– Рут Мэтьюс оставила для вас два письма – одно на имя Эстер Мэтьюс, другое на имя Кейт Мэтьюс.

С этими словами мужчина подал нам два конверта из плотной бумаги. Эстер вскрыла свое послание тут же. По ее недовольному выражению лица я поняла, что прочитанное ей не по вкусу. Она становилась похожей на грозовую тучу все сильнее и сильнее, с каждой прочитанной строчкой. Свое письмо я оставила запечатанным на время. У меня не было желания читать его перед сестрой.

– Я очень надеюсь, что вы продолжите сотрудничество с нашим бюро, и буду счастлив представлять ваши интересы, – поспешил заверить нас адвокат.

Он явно торопился сказать это до того, как от Эстер последует очередной взрыв негодования.

На счет его участия в моих делах, у меня были свои соображения, но я решила на время оставить все как есть. Я уже обдумывала, как избавиться от такого внезапного наследства в виде участка земли в глуши Орегона. У меня практически не было сомнений, что я смогу его быстро продать, или передать в пользование одной из благотворительных организаций. Мысль порвать все связи с чуждым мне городом и моим прошлым, все еще не покинула меня, поэтому я и приняла такое решение.

– Дамы, может, у вас будут какие-либо распоряжения относительно вашего имущества? Предлагаю составить контракты стандартной формы, чтобы закрепить наше сотрудничество, – с учтивой улыбкой предложил Скарти.

Эстер едва сдерживала свои эмоции – она выглядела невероятно рассерженной, и скрывать свои чувства у нее получалось с трудом. Однако она осталась в кабинете, и мы подписали необходимые для совместной работы документы. Только после этого сестра спешно покинула бюро, бросив на прощание в мою сторону испепеляющий взгляд. Она словно говорила этим «это еще не конец».

Я в этом нисколько не сомневалась, но осталась сидеть на своем месте, обдумывая предстоящий разговор с адвокатом. Прежде чем уйти, мне нужно было оставить несколько важных распоряжений. Мужчина, сидевший напротив меня в кресле, словно догадывался о моих желаниях. Он дождался, пока за Эстер закрылась дверь, и перевел взгляд на меня. Я прочитала застывшее ожидание на его лице.

– Мистер Скарти, – начала, было, я.

– Просто Патрик, – с улыбкой на губах прервал он меня. – Я хорошо знал Рут, как бы это удивительно не звучало. Очень надеюсь, что смогу быть полезен ее прекрасным внучкам.

– Приятно это слышать, – послала я ответную улыбку. – Рут ничего мне не рассказывала о земле в Лоуэлле, поэтому я была не готова к появлению такого наследства. Уже сегодня вечером я намеревалась вылететь в Сан-Франциско, а оттуда в Нью-Йорк. Вы понимаете, что теперь это затруднительно.

Адвокат понимающе кивнул головой. Но, казалось, это не сильно его расстроило или взволновало. Меня не покидало чувство, что он чего-то ожидает от нашей приватной встречи. Пока Скарти ничем не выдал природу такого интереса к моей персоне.

– Да, это так, – согласился он со мной.

– Я очень хочу, Патрик, чтобы как можно скорее земля обрела своего нового владельца. Найдите покупателя, и процент от сделки будет ваш. Если же в течение месяца не найдется желающих приобрести участок, вы подготовите документы на передачу его в какой-нибудь местный благотворительный фонд.

Брови адвоката от удивления поползли вверх, а глаза непроизвольно округлились. Было забавно наблюдать за этой картиной. Я вполне могла понять его реакцию – думаю, не так часто наследники с такой скоростью стремятся избавиться от полученного имущества, даже не взглянув на него.

– Как вам будет угодно, мисс Мэтьюс, – наконец, взял себя в руки адвокат.

– Просто Кейт, – улыбнулась я самой своей вежливой улыбкой.

– Кейт, – повторил он за мной. – Но я уверен, что Рут, ваша бабушка, имело свой взгляд на ценность данного участка. Об этом, наверняка, она написала вам.

Я посмотрела на конверт, который все это время находился в моих руках. В словах Скарти была логика, и я решила, что в самое ближайшее время вскрою его. Только желание поскорее вернуться в Нью-Йорк преобладало над желанием вступить в наследование землей.

– Все же подготовьте документы, Патрик, – решила я закончить наш разговор, вставая с кресла. – Я обязательно прочитаю письмо и свяжусь с вами, если у меня что-то изменится. Пока что я твердо намерена продать участок.

– Я все сделаю, – согласился адвокат, тоже покидая свое место.

Подтверждение его слов я увидела и на лице Скарти – удивление от моей просьбы сменилось на решимость выполнить полученное задание.

– Благодарю. А теперь я вынуждена покинуть вас.

– Конечно-конечно. Вы можете всегда рассчитывать на мою помощь, Кейт, – с участием произнес он мне в ответ и протянул свою визитку. – В случае необходимости, свяжитесь со мной или с моей секретаршей, и я сделаю для вас все, что потребуется.

Это его заверение порадовало меня. Я приняла из его рук визитку, попрощалась и покинула его кабинет. В приемной секретарша вновь улыбнулась мне, провожая долгим взглядом. Я чувствовала его, пока шла до входной двери.

И все же от адвоката я вышла с чувством какой-то недосказанности. У меня в руках все еще находился плотный белый конверт, и я нервно стучала его краем о свою ладонь.

Это странное наследство… Что-то не сходилось во всей этой истории, но я никак не могла уловить, что именно было не так. От меня словно было что-то спрятано, и все мое существо рвалось разгадать эту загадку.

Взглянув в очередной раз на послание, оставленное Рут, я приняла решение немедленно прочитать его. Возможно, в нем хранится ключ к пониманию того, что кругом происходит. А ведь там, на самом деле что-то происходило, что было скрыто от моих глаз, и я это чувствовала.

Быстро перейдя через улицу, я остановилась перед закусочной. Взвесив все за и против, мне пришла в голову мысль, что будет совсем неплохо совместить чтение письма с ленчем.

Внутри помещения было шумно и людно. Мужчины и женщины, пришедшие утолить голод, были абсолютно разными. Я увидела сидящими за столиками и одетых в дорогие костюмы людей, и обычных рабочих в простой одежде. Но лица и тех и других выражали усталость, скуку и равнодушие к происходящему вокруг. Все они были поглощены своими проблемами и заботами.

Прервав свое наблюдение, я все же отыскала свободное место в самом конце зала. Наверняка, оно не имело популярности у завсегдатаев закусочной, так как находилось в углу, лишенное яркого света, льющегося из широких окон. Именно эта уединенность и привлекла мое внимание. Лучшего места, чтобы ознакомиться с содержимым конверта, было не найти.

Поверхность диванчика из красного кожзаменителя слегка скрипнула подо мной, когда я присела на свободное место. Практически сразу ко мне подошла официантка с маленьким блокнотом и шариковой ручкой.

– Заказывать будете?

Я посмотрела на уже немолодую женщину. На ее лице тоже читалась скука и абсолютное безразличие ко всему.

– Кофе без сахара, яичницу и картофель, пожалуйста, – сделала я заказ.

Без каких либо слов женщина отошла от меня, спеша на кухню, а я решилась вскрыть конверт. Но перед тем как открыть его, мои пальцы осторожно и сосредоточено пробежали по его поверхности, отмечая контуры того, что находилось внутри. Он явно не был пустым.

Осторожно надорвав край бумажного пакета, я заглянула внутрь, рассматривая его содержимое. В образовавшемся отверстии обнаружилось два, сложенных пополам, письма. Ну, или то, что в первое мгновение я приняла за письма. Я непроизвольно замерла, вглядываясь в них, словно они прямо в тот момент могли мне что-то рассказать.

Первые мгновения оцепенения прошли довольно быстро, и только тогда я поняла, что меня что-то насторожило в содержимом конверта. Присмотревшись, я нашла причину неожиданных ощущений. Одно из писем отличалось от другого размером и цветом бумаги. Более темное, словно кусок ржавого метала, оно притягивало все мое внимание к себе. Я захотела в то же мгновение взять его в руки и прочесть, как если бы от этого зависела моя жизнь. Странное ощущение, которое так и не прошло, пока я извлекала другой листок. Знакомство с необычным посланием я решила отложить до того момента, как изучу содержимое второго письма.

Это был обычный лист белой бумаги, сложенный пополам. Ничего особенного, но я представила, как пальцы Рут касались поверхности письма и выводили последние слова, адресованные мне. Сердце гулко застучало в груди.

Действительно, рукой Ба были выведены слова. Но больше всего меня удивил размер послания – мне предстояло прочесть всего несколько фраз.

«Не зная прошлого, невозможно понять подлинный смысл настоящего и цели будущего. Ты знаешь, где искать».

Это было все, что Рут решила сказать мне после своей смерти. Всего три предложения, посеявшие во мне смятение и предчувствие чего-то неотвратимого, что уже стояло на пороге моей жизни. Гораздо позже я буду возвращаться к этому моменту в своих воспоминаниях, и анализировать, правильно ли я поняла ее, уловила ли ту нить, которую она протягивала мне через смысл этих строк. Могла ли я изменить что-то, пустить русло Судьбы по другому направлению, в обход тех событий, которые последовали за чтением письма. Но другого пути я не видела. Расчет Рут был правильным – получив в руки такую загадку, я не могла оставить ее не решенной. И я сделала то, что должна была сделать.

Ответом на возникшие у меня вопросы могла послужить вторая часть послания, вызвавшая во мне бурю эмоций в начале. Именно ее я извлекла из конверта, аккуратно разворачивая сложенные пополам, как и в случае с первой частью, листы.

Мне приходилось иметь дело с древними документами в университете, и я сразу оценила степень ценности страниц, оказавшихся у меня в руках. Словно вырванные из какой-то тетради или старинной книги, они имели неровный край, а бумага пожелтела от времени.

То, что два уникальных листка были так небрежно сложены и помещены в обычный конверт, меня изумило. Они требовали особого обращения, и я боялась даже представить, как на них отразится атмосфера закусочной с ее запахами.

Это беспокойство охватило меня в первое мгновение после того, как я извлекла их на свет. Второй мыслью, посетившей меня, был вопрос «Что это за листы, и как они оказались в письме, адресованном мне?».

Мое негодование и беспокойство тут же отошли на второй план. Я по-новому взглянула на два листка, зажатых между пальцев. Внимательно изучая их содержимое, я сделала несколько открытий.

Первое заключалось в том, что страницы были рукописны. Красивым ровным подчерком слова выводились на пергаменте много лет назад, и я имела возможность прикоснуться к этому чуду.

Второе открытие, поразившее меня не менее самого факта обнаружения рукописи, был язык, на котором она была написана. Вензеля с закорючками были определенно испанским языком, но какого-то незнакомого мне диалекта. Смысл слов тоже был не совсем понятен – имелись определенные морфологические особенности.