– Змей, куда ты нас привёл? – спросил Лёша.
Все три головы наклонились к нему:
– К одному хорошему человеку. Она нам поможет.
Богатырь в этот момент стучал рукояткой меча в дверь:
– Хозяева, отворяйте дверь, герой и его помощники пришли.
Прошёл час, за ним ещё один и ещё. Все три головы успели поочерёдно выспаться. Алёша разрисовал всю землю вокруг себя непонятными орнаментами. А Аристарх продолжал героически стоять.
В небе раздалось гудение, и ступа стремительно приземлилась.
– Чёртова колымага! Опять тарахтеть начала! Ну, ничего, я тебя подлатаю, будешь, как новенькая.
Бабка, продолжая ругаться, вылезала из ступы.
В руке у неё была метла, на голове платок, завязанный на затылке, и что-то, сидящее у неё на носу, закрывающее глаза, а отростки от этого крепились за уши.
– Бабуся! – закричали три головы разом.
– Змеёныш ты мой! Ты что ж то похудел так? Кожа да крылья!
Она сняла странный агрегат со своего лица и нормально повязала платок.
– Так это ж Баба-Яга! – встревоженно сказал Алёша.
– Ну, карга, только попробуй красоту неписанную съесть! – блондин пошёл к ней.
Змей поднял его за шиворот:
– Не смей Ягусю обижать!
– Ай-я-яй, я-яй!!! Такой большой, а ума ни на грамм!
Старая покачала головой. Затем достала деревяшку с кнопкой и нажала на неё, направив на ступу. Летательное средство мигнуло, издало звук и на нём появилась ворона. Заметив удивлённые взгляды, Яга поспешила объяснить:
– Нечисть лесная так и лезет в ступу, интересно им, видите ли. А с вороной я всегда знаю, если кто-то подходит к ней.
Пока Яга шла к избушке, Горыныч сказал спутникам:
– Бабуся хорошая, она вас не съест!
Оба человека кивнули. Встав на ноги, богатырь пригрозил Змею кулаком.
– Чё? Тебе жить надоело? – начала левая голова.
Средняя голова боднула её, потом правую, на всякий случай:
– Можно хоть в гостях вести себя прилично?
– Голодные, небось, с дороги? Ничего, сейчас печку натопим, пирожков напечём! Избушка, встань ко мне передом, а к лесу задом и отвори двери.
Избушка встала на куриных ножках, потряслась, покрутилась вокруг себя. Потом покапала землю и уселась, открыв окна и двери.
– Так, ты с мечом, пойди-ка дров наколи, да печь затопи. Ты, который похудее, воды наноси, колодец там. А ты, Змей, сооруди-ка нам стол и стулья, а то в избушку-то не влезешь. А я пирожков налеплю, поедим, заодно и расскажите всё.
– Я колоть дрова?? – возмутился богатырь.
– Да, ты колоть дрова, – ответил Горыныч.
– Эй, рептилия, ты нас к звезде отвести должен был!
– Да ща у бабуси и спросим, где она!
***
– Хорошо поработали, теперь и поесть можно, – Баба-яга пригласила всех к столу.
За трапезой все перезнакомились, рассказали свои истории. Выяснилось, что давным-давно Горыныч и Яга работали как организованная разбойничья шайка. Змей похищал для неё детей, крича, что хозяйка будет рада, такой пухленький, вкусненький! А Яга тайком похищала для него девушек, сама же распространяла потом про это слухи. В конце концов путём множества уловок, они ставили селян в известность, что, если в назначенное время, в назначенном месте оставить оброк, он же выкуп, то злые духи сжалятся, заберут выкуп и отпустят пленных. Но перед этим надо было исполнить ритуальный танец. Его Змей придумал и каждый раз ухахатывался, глядя, как разряженные люди прыгают с одной ноги на другую. Забрав выкуп, они отпускали похищенных. Дела шли отлично, если бы не одно «но». Деревни-то кончились… Пришлось парочке завязать с преступной жизнью.
– Кушай, кушай, Лёшенька, а то худенький такой! – приговаривала старая.
Парень проглотил остатки пирожка и спросил:
– А вы случаем не хотите откормить меня и съесть?
– Хе, нужен ты мне! Я вообще мясо не ем.
– Не обижайся, бабусь, – заговорил Змей, – сами же запугали их. Вот темнота и считает, что мы только и мечтаем, как бы их съесть.
– Бабуль, ты дома? – раздался женский голос. – Я к тебе за советом.
– А вот и внучка моя, – Яга пошла её встречать.
– Алёнка! – крикнули все трое.
– Так вы уже знакомы? Это хорошо, – Яга обняла внучку, – проходи, садись за стол.
– Внучка? – спросил Лёша.
– Да, я её внучка.
– А что ж тут такого? – спросила Яга.
– Она же царская дочь! – богатырь даже встал.
Яга закрыла внучке уши: