Разговоры о (не)серьезном

Разговоры о (не)серьезном
Юлия Поселеннова

Разговоры всегда несерьезные, даже если идут о жизненно важных вещах. Помните, как сказал герой небезызвестного фильма: "Улыбайтесь, господа". Предлагаю вам поулыбаться о (не)серьезных проблемах, ситуациях, уловках, жизни…

Юлия Поселеннова

Разговоры о (не)серьезном

Ссора

– Ты только жрешь и спишь! Никакой от тебя пользы!

– Зато я не бухаю, как остальные!

– И что, лучше бы бухал, зато хотя бы знал, где тряпка для пыли, а где швабра стоит!

– Я знаю, но ты сама мне не даешь ничего делать, не доверяешь!

– Ой, все! Да пошел ты!

Я развернулась и ушла в зал, захлопнув за собой дверь так, что если бы над ней что-то висело, обязательно бы упало. Но там ничего не было, поэтому только раздался грюк прямо перед носом мужа.

Я села в кресло, но сидеть не могла, нервы не давали успокоиться. Есть у меня дурная, а может и не очень, привычка, что если я нервничаю, то начинаю судорожно убираться в квартире, даже если не нужно. Перемываю посуду, чищу стиралку, мою полы, протираю зеркала. Осмотревшись в поисках того, что нуждается в уборке, я посмотрела на книжные полки. Я почему-то решила, что там очень много пыли, хотя недавно ее вытирала. Взяла тряпку и стала дерганно тереть полироль, да так, что зацепила книгу и она упала.

Первый том «Унесенных ветром», книга раскрылась на странице признания Скарлетт Эшли в любви. Наверно, потому, что там лежал засушенный цветок.

«Что это за глупость, только засоряет бумагу» – подумала я и взяла розу, чтобы выбросить. Но не смогла. Я вспомнила, как в детстве, сидя на кровати с поджатыми ногами, я слушала историю дедушки о том, как они познакомились с бабушкой и откуда эта роза.

Был год 48-49, страна восстанавливалась после войны. Красивый молодой военный увидел в толпе студенток нимфу. Она будто плыла среди своих приземленных подруг, и жгуче-черная коса развевалась за спиной. Она смеялась, как будто журчал ручеек, обнажая жемчужные зубы, размахивая книжкой в одной руке. Военный сорвал на клумбе розу, самую красную, самую большую и, подойдя к девушке, сказал:

– Я не видел в жизни ничего более красивого и удивительного, чем вы! – и отдал цветок.

Бабушка сначала фыркнула и сказала, что не знакомится на улице, но номер телефона общежития оставила и розу положила в ту самую книгу, которой размахивала.

Они прожили вместе более пятидесяти лет, и почти никогда не ругались.

Я вспомнила, как муж, когда знакомился со мной, сказал почти то же самое. Как мы гуляли в парке, первый раз взявшись за руки, а вот первый поцелуй, предложение, свадьба. Я сидела и ревела от того, какая же я счастливая.

Я аккуратно убрала розу в книгу, а книгу обратно и вышла к мужу. Он сидел насупившись на диване в спальне.

– Пойдем мясо жарить! – улыбнувшись, сказала я.

– С картошечкой?

– Конечно.

И мы пошли на кухню.

Алиса в стране комплексов

Когда Алиса родилась, у нее все было «зашибись» – мама рядом, попа сухая, молоко вкусное, все умиляются, что она такая толстенькая и неуклюжая.

Но когда в год Алиса не начала ходить, мама запричитала, что она не такая, как все, что с ней что-то не так, ведь все ее ровесники уже на ногах, а она знай ползает и угукает. Девочка то пошла через месяц, и все у нее развивалось и было не хуже других, только вот родственникам всегда казалось, что она опаздывает : не читает в три года, не знает таблицу умножения в пять, не хочет надевать бант больше своей головы на линейку в первом классе, в общем, не такая, отстающая. Вот и закрепилось у Алисы: хочу быть не хуже других.

Так она начала ходить без шапки вместе с подругами в пятом классе и часто болела, в 14 попробовал курить и пить, а когда пришла домой пьяная, поняла, что нужно пить, но скрывать это от родных. Если не пить – не примут в компанию, если пить – мама ругается и ставит в пример Светку, которая уже поступила в Москву в Бауманку. В общем, сплошные проблемы.

Алиса выросла и пошла в институт, потом на работу. И тут началось: хватит карьеру строить, пора выходить замуж и детей рожать. А девушке вовсе не хотелось быть опять хуже всех, значит, надо искать мужа.

Надо сказать, Алиса не была некрасивой, но какой-то серой – да. Ведь, если хочешь быть не хуже других, надо не выделяться среди этих других, а серый цвет этому очень способствует.

И она начала пачками регистрироваться на сайтах знакомств. И даже ходила на свидания.

Красивый мужчина с внешностью модели Кельвин Кляйн приехал на дорогой иномарке, заказал шикарный ужин в ресторане, поцеловал ручку Алисе и приглашал на Мальдивы, но ушел в туалет после ужина и не вернулся. Алисе пришлось заплатить последние деньги за устриц в меду и стейк из лосося, который даже не она ела.

Второй парень без обиняков пригласил домой, где, видимо, пронеслось все татаро-монгольское иго, захватив с собой армию Наполеона Бонапарта. Такого беспорядка девушка еще не видела, но ей подумалось: отмою, отчищу, лишь бы предложение сделал. Но мужчина сделал предложение делать детей не отходя от кассы и начал лапать потными ладонями. Алисе подумалось, что она что-то не так делает, но она все же сбежала.

Третий оказался женат, четвертый просил крупную сумму в долг для лечения не то дедушки, не то бабушки, так как путался в показаниях, пятый был помешан на спорте и химии для этого самого спорта, ну а шестой просто напился в кафе и полез драться к мужчине за соседним столиком. Алисе всю ночь провела в отделении полиции, куда ее забрали в качестве свидетеля.

Ей уже начало думаться, что что-то она делает не так, но мать и подруги говорили, что она упускает хороших мужиков. «Сохраняй телефоны и напоминай о себе, они же почти согласились на тебе жениться» – говорила мама, «А сразу несколько сделают предложение, так выберешь получше, из того, на что ты способна, горе мое».

В тот день очень похолодало, но все коллеги собрались на шашлыки. Алиса хотела одеться потеплее, но над ней начали смеяться, и она натянула легкий свитерок. И на следующий день оказалась в больнице с пневмонией.

Она лежала и думала, какая она неудачная вышла. Вот в детстве все было хорошо: попа сухая, молоко вкусное и ни фига тебе больше не надо. А вот теперь лежи тут и дыши с трудом. Посмотрела в окно: деревья зеленеют, травка, птички щебечут и такой этот мир красивый, а она все гонится за кем-то, все старается быть не хуже других. А другие – они разве все идеальные? Вот птичка несет в гнездо палочку. Что бы было, если бы она думала – палочка кривая, а не такая как у соседней птички, гнездо больше вправо сваливается, а не как у … и так далее, да не сделали бы они вообще ничего и повымерли.

Надо сказать, какое-то время у Алисы все было плохо – подруги перестали общаться, мама обиделась, родственники настойчиво твердили про тикающие часики, но девушка пережила.

Дочке Алисы Марине уже год, но ни она, ни любимый муж и не думают ее ругать, что она еще не ходит. А Марина наслаждается тем, что попа сухая, мама рядом, а молоко вкусное.

Либидо

Было мне нежных лет 17, хотелось любви, вздохов на лавочке, милых полевых цветов и надписей под подъездом «Люблю тебя», ну или хотя бы просто сердечко, нарисованное мелом. Но как-то все это не наступало и не наступало. Претендентов не то, чтобы не было, но они дальше мокрой бумажки, запущенной в голову с плевка, как-то не заходили, хотя, я уверена, что у моих ровесников уже во всю бурлила взрослая жизнь.

И вот однажды, одним прекрасным весенним днем, мой одноклассник Андрей позвал меня на свидание. Не, ну как позвал, записку написал, и передал через мою подругу. Та, хихикая, и пуская сальные шуточки, заставила меня плясать во дворе школы, чтобы отдать записку, а поскольку танцевать я не умела, то подергалась в конвульсиях удара током и благополучно прочитала, где и когда меня будет ждать мой Ромео.

Это было, ребята, более 15 лет назад, не задавайте вопросы о ВК, смс и других прелестях буржуазии.

Ну так вот, в назначенные время и место я уже ждала своего воздыхателя. Надо сказать, это был примерный отличник, никогда не замеченный в чем-то непристойном. И тут он приходит слегка поддатым.

– Где это ты так нарядился? У папки бар ограбил? – спрашиваю.

Он засмущался и икнул.

Без обиняков, кавалер пригласил меня домой. Так как, зная Андрюху, ничего криминального нельзя было предположить, да и я не настолько избалована была вниманием, чтобы не согласится.

Он трясущимися то ли от волнения, то ли от выпитого руками, налил мне кофе, принес печенье курабье, которое я ненавидела всей душой, но сделала вид, что очень его люблю, в надежде, что дальше он принесет что-то повкуснее, все-таки его мама работала в частной столовой.

Когда кофе был выпит, печенье почти, но с надрывом, съедено, почти молча, перемежая хруст и прихлёбывание двумя-тремя детскими анекдотами, Андрей предложил:

– А давай фильм посмотрим? – я кивнула. – Я включу, и схожу за вином.