Месть Черного Дракона

Месть Черного Дракона
Юлия Александровна Пульс

Солара – наследница престола Воздушных Драконов. Она и ее брат близнец с самого детства вместе воспитывались в Обители Драконий Предел. Но однажды в Обитель приехал бастард королевства Огненных Драконов, и Солара имела неосторожность подружиться с мальчишкой. Их первый поцелуй стал роковым для обоих. Брат принцессы едва не убил Лориана, защищая честь сестры, но погиб в тот же день от руки обиженного бастарда.С тех пор бывшие влюбленные стали врагами. Но если Солара решила забыть о случившемся, то Лориан нет. Он поклялся отомстить предательнице.Спустя шесть лет настало время, когда план изощренной и порочной мести можно воплотить в жизнь…

Месть черного дракона

Месть – это удовлетворение чувства чести, как бы извращенно, преступно или болезненно это чувство подчас ни проявлялось.

Йохан Хёйзинга

Пролог

Обитель Драконий Предел с распростертыми объятиями принимала всех детей, в чьих жилах текла кровь дракона. Огромный приют на краю четырех королевств, располагался на склоне горы Увару. Я полюбила это место всем сердцем и на его просторах нашла прекрасную скрытую от посторонних глаз заводь, на берегу которой могла сидеть часами, наблюдая, как поток воды, будто прямо с неба падает в каменную чашу. Как над заводью поднимается туман и мягко стелется по траве. От этого вида у меня внутри разливался покой и умиротворение. Здесь забывалось, что я принцесса Дагайна – наследница престола воздушных драконов и представитель могущественной расы люминов. Здесь я была обычной одинокой девчонкой, чьи интересы и желания всегда уходили на второй план. Я привыкла так жить. Долг превыше всего! Меня учили этому с рождения.

Нянечка Салетт заменила мне и мать, и отца, а единственным родным человеком в Обители был мой брат близнец Йон. Его отправили сюда вместе со мной спустя неделю после рождения. Так принято у владык и знати всех королевств. Брат всегда защищал меня, жалел, слушал. Я не чаяла в нем души. Он – мой свежий глоток воздуха в затхлой жизни, больше напоминающей вязкое болото.

С утра до вечера нас учили всему, что должен знать будущий дракон и наследник престола. Чем старше мы становились, тем больше приходилось всего осваивать. Иногда я падала на кровать без сил. От усталости болела голова, а ног почти не чувствовала. Йон всегда меня утешал, учил быть сильной и не сдаваться. К пятнадцати годам я свыклась настолько, что уже не мыслила жизни без Обители, нянечки Салетт, любимого брата и… Я не удержалась от тяжелого вздоха. Слишком больно даже думать о НЕМ!

Вчерашний день стал роковым для всей нашей семьи. Йона не стало! Я сидела на влажной траве, трясясь от холода, и не могла поверить в то, что его больше нет. Из-за меня! Повинуясь чувствам, я оступилась, совершила непростительную для люмина ошибку! Порочную и позорную!

Ни для кого не секрет, что Драконий Предел неприкосновенен при любых распрях в королевствах. Войны и конфликты всегда оставались за воротами Обители, а послушников учили уважать друг друга, не взирая ни на что. Но на самом деле все было далеко не так. Четыре королевства, принадлежащие драконам каждой из стихий: воздух, огонь, вода и земля, всегда враждовали между собой. Пусть не открыто, но внутри царских семей не могли не обсуждать политику и в те редкие дни, когда дети королей и знати гостили в замках родителей, то невольно слышали разговоры родных. Не все они носили мирный характер, хотя бесспорно я лично могла отметить то, что представители земных драконов – кармазины, являлись самой мирной расой из всех имеющихся. Водные – блуасаны, зачастую держали нейтралитет и «подкусывали» остальных исподтишка. А вот огненные – антарийцы, постоянно вступали в открытый конфликт и славились крайне вспыльчивым нравом. Противостоять им боялись все, но только не люмины – воздушные драконы. Мы – представители воздушных драконов, чтили древние обычаи своего народа и никогда бы не позволили кому-то навязывать нам свой жизненный уклад. Каждый Совет Четырех Стихий непременно заканчивался конфликтом огненных и воздушных. Король огненных драконов – Алтар, не упускал возможности больно укусить моего отца, препираясь с ним в самых незначительных и даже мелких вопросах. И все же пусть шаткий, висящий на волоске, но мир. Всяко лучше войны. Это понимали они оба.

Если я отстраненно смотрела на политику королевств, предпочитая ее не касаться до того момента, когда это не понадобится, то Йон заводился с полуоборота. Последней каплей для него стало то, что на Совете Алтар в запале спора плеснул в лицо отца вино из своего кубка. Если бы другие короли не вмешались в конфликт, драка была бы неизбежна, а за ней не за горами и объявление войны. Отец стерпел оскорбление, чтобы защитить свой народ от бессмысленной бойни, но затаил сильнейшую обиду. Это не могло не сказаться на нас с братом. Мы заочно невзлюбили антарийцев. Я старалась обходить их стороной, а Йон, пользуясь силой и положением, собрав вокруг себя целую свиту люминов, не упускал возможности лишний раз задеть, а то и избить любого огненного, который посмел не так взглянуть в его сторону.

Особенно он злился, когда кто-то из антарийцев оказывал мне знаки внимания. Я понимала, почему, ведь целомудрие для люмина стояло на первом месте. В момент полового созревания, который происходит у мужчин нашей расы в возрасте семнадцати лет, а у женщин в возрасте двадцати одного года нужно явиться в храм Великого Дракона Воздуха и молиться о милости не меньше двух часов подряд в полном одиночестве. Если просящий посмел переступить порог Храма, будучи опороченным, потеряв невинность до совершеннолетия, никакие молитвы не заставят магический свет опуститься в чашу и одарить его ипостасью дракона. А все потому, что несколько веков назад, когда нашим миром правили Великие Боги Драконы Четырех Стихий, избранница Дракона Воздуха обманула его, вступая с ним в барк опороченной. Ей хотелось власти и богатства, а вовсе не истинной любви. Аорелия обладала редкой красотой, но на самом деле была блудницей, голодной до наслаждений и утех. Чтобы обмануть Дракона, она пошла на хитрость и попросила Целителя с помощью магии восстановить девственную плеву. Но не знала блудница, что Дракон Воздуха тоже обладал магией и во время совокупления осознал обман. В гневе он сбросил обманщицу с высокой скалы и наказал всем отпрыскам своего рода хранить невинность до совершеннолетия, иначе же они будут лишены великого дара преображения. Это касалось как мужчин, так и женщин. Поэтому перед тем, как принять ипостась дракона, люмины молились об упокоении души Аорелии и просили Бога отпустить ее грехи, простить за обман.

Не прохождение ритуала считалось позором для всего рода люмина и смыть его с семьи можно было только кровью. Только спрыгнув со скалы и оросив ее кровью, возможно избавить род от проклятья Аорелии. В противном же случае последующее поколение люминов будет обречено остаться без ипостаси дракона навсегда.

Йон не допустил бы такого позора никогда! Он отгонял от меня каждого. В итоге дошло до абсурда. Брат заставлял меня прикрывать лицо вуалью и в таком виде разгуливать по Обители. Я наотрез отказывалась! Думала, что и без его помощи смогу сохранить себя для мужа, выбранного отцом. Герцога Ларса я видела лишь однажды. Тогда мне было всего одиннадцать лет, а ему уже тридцать. Разница в возрасте меня не смущала. Так уж испокон веков повелось в нашей семье. Считалось, что мудреный опытом мужчина не станет предаваться утехам на стороне, порождая бастардов, а молодая жена будет способна не только разжечь вулкан страсти, но и произвести на свет как можно больше здоровых отпрысков.

Сейчас я довольно размыто представляла его образ, ведь прошло целых четыре долгих года, хотя тогда, когда впервые его увидела, старалась запомнить каждую черточку его лица. Герцог пожелал увидеть избранницу задолго до свадьбы и явился на помолвку в замок Ветреный пик, принадлежащий моей семье. Я кружилась с ним в танце и смотрела на Ларса, как на божество. Статный, обходительный, улыбчивый. Олицетворение идеального мужа для юной принцессы.

После этой теплой встречи я грезила герцогом. Мне часто снилась наша пышная свадьба и дом, полон детей, пока в Драконий Предел не приехал незаконнорожденный сын короля огненных драконов. Алтар лично сопроводил отпрыска до покоев Обители. Все послушники, включая меня, с открытыми ртами наблюдали за этим действом. Случай из ряда вон выходящий! Бастарды были не в фаворе. Их считали отбросами знатного общества, и редко короли сохраняли жизнь таким отпрыскам. А если и сохраняли, то держали в тайне и никогда не привозили в Драконий Предел для обучения, даже чистокровных бастардов. А тут прибыл мальчишка лет двенадцати, хотя было принято отправлять в Обитель совсем еще малышей. Но огненные всегда любили нарушать правила. Правда, король не подумал о том, как сложится судьба Лориана в нашей Обители.

Не проходило ни дня без издевательств и избиений несчастного бастарда. Порой, я даже плакала, увидев новые следы побоев на лице скромного и забитого мальчишки. Йон же потешался над несчастным и только подливал масло в огонь.

Однажды на занятии по вызову трэлла – маленького призрачного дракончика, который появлялся у каждого обладателя драконьей крови и оберегал хозяина от мелких неприятностей, я стояла рядом с Лорианом. Мой трэлл уже появился из воздуха и мирно сидел у меня на плече, сложив крылья, а у мальчишки все никак не получалось его вызвать. Я решила ему помочь, ведь владела вызовом в совершенстве.

– Не правильно, – шепнула я ему на ухо. – Энергия должна появиться отсюда, – я невольно коснулась его груди в области сердца и поспешила оторвать руку, пока никто не заметил. Столкнулась с его взглядом и застыла. Лориан обладал необычной для огненных внешностью. Чистокровные антарийцы имели смуглую кожу с пепельным отливом, желтые, реже красные глаза и рыжие, будто само пламя волосы, в отличие от воздушных. Наша раса славилась светлой с серебряным мерцанием кожей, небесного цвета глазами, подернутыми сизой дымкой, и белыми волосами с голубым отливом. Бастард же больше походил на обычного человека. Смуглая кожа, угловатые черты лица, острый нос, пухлые губы, цепкий взгляд темно-карих глаз и черные, будто сама ночь волосы, торчащие в разные стороны.

– Спасибо, – улыбнулся он. – Я, Лориан, – протянул он мне руку. – А тебя как зовут?

– Солара, – прошептала я и, озираясь по сторонам, вложила дрожащую руку в его теплую ладонь, которую он протянул мне для знакомства. Снова поспешила отстраниться. Мой трэлл встрепенулся и взмыл над головой. Я щелкнула пальцами, прогоняя дракончика, чтобы своим поведением он не выдал нашего общения.

– Принцесса воздушных. Слышал. У тебя хорошо получается, Солара, – протянул он с придыханием каждую букву в моем имени, отчего по телу пробежали мурашки.

– И у тебя получится. Просто надо чаще практиковаться, – вымучила я улыбку, а потом судорожно начала глазами искать в толпе брата. Лишь бы не увидел, что я заговорила с бастардом, иначе бедолаге конец!

Слава Великому Дракону, что наш разговор никто не услышал! С того дня в Обители у меня появился тайный друг. Мы от всех скрывали наше общение. Я показала Лориану поляну у заводи, которую трудно найти, и лесную тропинку, ведущую к воде. Мы не часто встречались в нашем секретном месте, ведь занятия отнимали уйму времени, а вырваться из-под пристального контроля брата вообще тяжело.

Но в редкие минуты уединения Лориан рассказывал мне о своей жизни в Пламенном дворце – сердце огненных драконов. Оказалось, что король Алтар был частым гостем в королевстве земных драконов, налаживая с ними дружественные отношения, заручаясь поддержкой кармазинов. В один из таких визитов, король безоглядно влюбился в прислужницу редкой красоты. Близость случилась прямо во дворце Зеленые земли. После этого Алтар грезил девушкой, обезумев до предела. Рвался в Маркат под любым предлогом, чтобы вновь вкусить прелести прислужницы. Плодом их бесшабашной любви стал Лориан. Король проявил благородство и позволил Лориану появиться на свет, хотя бастардов всегда было принято убивать еще во чреве матери.

Мальчика скрывали от всех, кто мог что-то заподозрить. Он вырос на королевской конюшне и с теплом вспоминал беззаботное детство. А потом жена короля Алтара скончалась при родах. Маленькую дочь тоже не удалось спасти. Кроме родного чистокровного сына антарийца, Талоса, у короля никого не осталось. Тогда он принял решение забрать незаконнорожденного Лориана из Марката – столицы земных драконов, и отправить в Драконий Предел, чтобы мальчик стал правой рукой Талоса и помогал ему во всем после того, как тот взойдет на престол огненных.

Я уже тогда понимала, что у Лориана не завидная судьба и, возможно, он вообще не доживет до совершеннолетия, которое у огненных наступало в возрасте от шестнадцати до двадцати лет. Созревание проявлялось не так, как у представителей других стихий, и сопровождалось появлением знака в виде языков пламени на внешней стороне правой ладони. У огненных нет храма. Они не поклоняются Богу Великого Дракона Огня и верят в то, что он незримо присутствует в жизни каждого из них, не требуя поклонения. В момент появления метки, антариец тут же принимает ипостась дракона не зависимо от того, где находится, поэтому до полного созревания их держат в отдельном корпусе общей Обители, окутанной специальным заклинанием, которое позволяет не распространять пламя дальше Обители, если оно бесконтрольно вырывалось наружу. Молодые огненные драконы в первые дни после инициации почти не способны контролировать свое превращение и нуждаются в помощи наставника, которого приставляют к каждому, как только антарийцу исполняется шестнадцать.

Но тогда мы с Лорианом не думали о будущем, наслаждаясь тайной дружбой. Все изменилось в тот день, когда мне исполнилось пятнадцать. Мы привычно сидели на траве и откровенно высмеивали вражду наших отцов. Лориан резко замолчал и опустил руку в карман.

– Закрой глаза, – вкрадчиво проговорил он. Я заулыбалась и зажмурилась, предвкушая что-то неожиданное, ведь Лориан так и не поздравил меня с днем рождения. – Открывай!

Я распахнула глаза и увидела, как он держит в раскрытых ладонях подвеску на витиеватой цепи. Круглый камень ослеплял сиянием. Казалось, что в нем переливалось жидкое пламя, а в сердцевине царил настоящий мрак самой темной ночи.

– Око Дракона. Это очень редкий камень. Отец подарил мне его в тот день, когда привез в Обитель. Сказал, что его с трудом можно добыть только в землях Стагмара, и он приносит своему владельцу удачу. Я отдал его ювелиру, и тот заключил его в подвеску из красного алтанита. Тоже редкий и драгоценный металл. Я подумал, что на тебе мой подарок будет смотреться красиво.

– Я не могу его принять, – растерянно покачала головой, не в силах оторвать взгляда от необычной вещицы неописуемой красоты.

– Пожалуйста, прошу, прими, – посмотрел он на меня так искренне и тепло, что я не смогла отказать и кивнула.

Осторожно и нежно Лориан убрал мои волосы с плеч и наклонился так близко, что я ощутила на коже его дыхание. Сама же забыла, как дышать, пока он застегивал цепочку. А потом и вовсе окунулась в странное томное забвение. Звуки природы стихли, осталось только сильное биение сердца, что отдавалось в висках. Руки невольно потянулись к Лориану и обвили его шею. Он посмотрел на меня с удивлением и хотел что-то сказать, но не успел. Я покрыла его рот губами и ощутила, как неистово он начал отвечать на поцелуй. Его горячие ладони заскользили по ткани платья на спине. Он прижал меня к себе так крепко, что я растворилась в жарком объятии. В этот миг я не думала о том, что нарушаю все каноны воздушных. О том, что уже помолвлена с герцогом. О том, что этой выходкой, поддавшись порыву чувств, могу обречь весь свой род на страшное проклятие Аорелии. Просто порхала пальцами по груди Лориана, развязывая тесемки камзола. Наваждение, магия, безрассудство! Я не знала, как объяснить эту тягу, эту судорожную необходимость прикоснуться к его коже. Я ощущала, как дрожит его тело, будто в ознобе, как неловко он пытается оголить мое плечо и подалась вперед, откликалась на ласки, позволяя делать со мной все, что ему захочется.

Страсть, которая окутала нас непробиваемым куполом и отстранила от внешнего мира, не позволила вовремя услышать приближение послушников Обители. Когда ветка под ногами моего брата треснула, разрушая иллюзию уединения, я отскочила от Лориана, как от прокаженного, натягивая платье на плечи. Лориан же спокойно поднялся на ноги и посмотрел на Йона, с вызовом сжимая кулаки.

– Грязный бастард! Как ты посмел коснуться моей сестры?! – зарычал от злости брат. Я прижалась спиной к дереву и почувствовала, как от жуткого страха немеют пальцы на руках. В горле пересохло, а в глазах застыли слезы. Я боялась представить, что будет дальше и не хотела смотреть на расправу. На негнущихся ногах отошла от дерева и попыталась рвануть в сторону густого леса, где ждала спасительная тропинка к Обители, но меня остановили сильные руки лучшего друга Йона. Он прижал меня к себе, не позволяя вырваться, заставляя смотреть на картину, разворачивающуюся на поляне. – Я спрашиваю в последний раз, отродье! Как ты посмел тронуть Солару?!

Лориан метнул на меня цепкий взгляд и прищурился. Я знала, он надеялся на мою защиту, надеялся, что смогу остановить брата. Но я онемела от страха. Жуткий холодок пробежал по позвоночнику. Если скажу, что сама сделала шаг навстречу близости и хотела этого не меньше… Так низко пасть в глазах самого родного человека! Нет! Я не могла этого сделать!

– Молчишь? – ухмыльнулся Йон и почти вплотную подошел к Лориану. – Солара, – бросил он через плечо. – Он хотел тебя изнасиловать?

Я не решалась ответить, а когда столкнулась взглядом с братом, то вовсе поникла. Коротко кивнула и отвернула голову, чтобы не видеть реакции Лориана. На удивление, он не стал оправдываться. Не проронил ни слова. Я услышала звук удара и начала вырываться из рук послушника. Пока билась в его руках, увидела, как подвеска упала в траву. Он ослабил хватку, и я сумела вырваться. Бросилась бежать со всех ног, чтобы ничего не видеть и не слышать, но крики брата все еще доносились с поляны. Последняя фраза заставила меня остановиться и замереть на месте.

– Сейчас ты на своей шкуре ощутишь, что такое насилие! Раздевай его, Кайт! Дай мне ту палку!

Я закрыла лицо ладонями, до конца не веря тому, что они хотят сделать с Лорианом. Проклинала себя за малодушие, но ничего не могла с собой поделать. Страх плетью подстегивал меня бежать, как можно дальше. Я вихрем пронеслась мимо площади и ворвалась в Обитель. Не задержавшись в холле ни на секунду, взбежала по лестнице и ворвалась в комнату нянечки Салетт. Упала перед ней на колени и разрыдалась.

Она опустилась на пол, обняла меня, прижимая к груди, и погладила по волосам, не задавая вопросов. Не знаю, сколько времени прошло, прежде чем я пришла в себя и смогла говорить. Всхлипывая, я выдала ей все как на духу и попросила совета.

– Ты поступила правильно, дитя. Правда не спасла бы мальчишку от Йона. Ты ведь сама это знаешь.

– Но я даже не попыталась.

– Не вини себя. Тебе просто не стоило заводить с ним дружбу. Тайное всегда становиться явным, Солара.

От разговора нас отвлекли крики, доносящиеся с улицы. Я подбежала к окну и увидела, как учителя несут Лориана, чье тело походило на кусок мяса. Дорожка из капель бордовой крови тянулась до дверей Храма Целителя. Меня замутило от этой картины, я едва удерживалась на ногах, а тело снова сотрясалось от рыданий.

– Добром это не кончится. Хоть Лориан и бастард, но король огненных не спустит такое Йону с рук. Лишь бы не было войны.

– Все из-за меня, нянь.

В ту ночь я не могла уснуть. Ворочалась в постели, обливаясь холодным потом. А что если Лориан умрет? Вдруг Целитель не сможет залечить его раны? Я боялась войны, но больше всего страшилась того, что никогда не увижу темно-карих глаз. Я должна убедиться в том, что Лориан жив, иначе мне вовек не уснуть. Накинув плащ и натянув капюшон на лицо, я тихо покинула Обитель и прошуршала в Храм, который всегда был открыт.