Хозяин степи

– Вы полагаете, что я захочу вернуться в Нэжвилль?

– Я не знаю, поэтому и спрашиваю.

– Таких распоряжений от его величества или его высочества я пока не получал, – ответил Рейн. – Значит, я по-прежнему посол Нэжвилля в шоносаре.

– Хорошо. Тогда оставайтесь в Яссе до выздоровления Олафа, а затем возвращайтесь к нам.

– Вы планируете задержаться рядом с сиварами?

– Ещё какое-то время.

– Я вас понял.

– Мы что же, уезжаем? – спросил Юрген.

– Завтра утром. Сегодня ещё переговорю с Драго. Да и ты же, наверное, захочешь выспаться в мягкой постели, разве не так?

– Это вовсе не обязательно. Если надо ехать, я могу ехать.

– Знаю, что можешь. Утром и поедем.

Юрген ещё немного поболтал с Олафом, пока Арчибальд не выгнал его, сказав, что больному нежен отдых, и тогда Шу отправился гулять по Яссе. Обойдя деревню, он вышел к узкой речушке Мелеше и, сев на берегу, принялся бросать камушки в воду. Вскоре к реке подошла молодая женщина с большой бадьёй, в которой лежало постиранное бельё. Полоскать – догадался Юрген. Женщина была невысокая, слегка полноватая, с бледной кожей, сильно контрастирующей с чёрными волосами и большими тёмными глазами. Как она донесла одна такую большую бадью, Юрген не понимал. Решил, что подождёт, пока она всё прополощет, и предложит свою помощь. Женщина покосилась на норта, а затем принялась за работу, и тут до Шу дошло, что стирала она их с Оташем одежду. Кому Нуца могла отдать их вещи, кроме своих дочерей? Женщина точно была не Виорика, значит…

– Илинка? – Юрген понял, что произнёс это вслух и закрыл рот ладонью. Женщина обернулась.

– Ты племянник Витольда? – догадалась она.

– Да.

Так вот значит, ради кого Витольд бросил всё и сорвался в шоносар. Первым желанием Юргена было встать и уйти, но потом он снова посмотрел на бадью и остался.

– Почему ты его простила? – Шу задал вопрос, который мучил его уже слишком долго.

– Потому что люблю? – ответила Илинка.

– Ты… была больна?

– Да, но я уже вылечилась. Как и Витольд. Родители ничего не знают, не говори им, пожалуйста.

– Не знаю, кем ты меня считаешь. Конечно, я не скажу.

– Прости, – Илинка вернулась к стирке.

Когда все вещи снова заняли своё место в бадье, Юрген подскочил и сам подхватил её. Илинка удивлённо смотрела на него.

– Тяжёлая же, – объяснил Шу.

– Но это женская работа.

– Натаскаешься ещё. К тому же, ты ведь, наверное, рожать будешь. Вредно тебе тяжести поднимать.

Илинка как-то странно посмотрела на него и будто переменилась в лице.

– Что? – не понял Юрген. – Или ты уже того? Беременная?

– Была, – тихо ответила она.

– Как это?

– Я потеряла нашего с Витольдом ребёнка.

– Подожди…это из-за болезни?

– Да.

– Знаешь, кто твой муж? Байпул.

– Он не знал.

– Чего он не знал? Что заразить тебя мог?

– Что я была беременна. Не знал. И про выкидыш я ему ничего не сказала. И ты не говори.

– Он байпул, а ты дура. Ты должна была ему сказать! Он должен был знать, что натворил!

Бадья, которую держал в руках Юрген, с каждым шагом становилась почему-то всё тяжелее, и когда он, наконец, донёс её до дома Илинки и поставил на порог, то дикая усталость, охватившая всё его тело, словно взяла верх над ним, и Юрген потерял сознание.

Очнувшись, Шу не сразу понял, где находится. Всё напоминало дом старейшины, но что-то было не так.

– Как ты нас напугал! – раздался рядом голос Витольда, и Юргена осенило: он был в его доме!

Шу попытался сесть, но сильное головокружение уложило его обратно на лавку.

– У него жар, – проговорила подошедшая Илинка.

– Они попали под дождь, – сказал Витольд. – Всё понятно, он простудился. Милая, приготовь ему горячего чаю.

– Не надо, спасибо, – заговорил Юрген. – Я пойду.

И он снова попытался подняться. С тем же успехом.

– И как же ты пойдёшь? – немного насмешливо спросил Витольд.

– Сейчас полежу немного и пойду.

– Я позову шоно, – и Никсон направился к двери.

– Не надо!