8 историй

В общем… Хорошо у них все было. Безоблачно. Пока неделю назад Ирина не заподозрила беременность. Как ушат холодной воды. Только жизнь более-менее наладилась. И у дочери все хорошо, и у нее самой. Семья, мужчина, с которым тепло и уютно, работа… И абсолютно несвоевременная беременность. Не нужная самой Ирине и даром. Она это уже проходила. И ни за что не станет испытывать судьбу вновь. Если ей в девятнадцать не судьба была родить полностью здорового ребенка, то чего ждать от беременности в сорок?! Паника. Вот, что с ней случилось. Петя неделю обрывал ей телефон, а она лепетала в трубку какие-то бессвязные оправдания, а ночами плакала тайком. И только сегодня по телефону она созналась в происходящем. Просто не могла соврать, когда Петя позвонил в очередной раз, узнать о том, что случилось. И вот теперь она едет к нему! А на улице жуткие пробки. Все как взбесились по случаю праздника!

Вита ловит отчаянный взгляд попутчицы:

– Сейчас гляну в картах комментарии… – бормочет, загружая в телефоне карты. – Вот же…

– Что там?

– Многочисленное столкновение на повороте. Наглухо встали.

Телефон Ирины снова пиликает. Она в отчаянии смотрит на него, решительно прикладывает к уху:

– Маленькая, с тобой все хорошо?

– Угу… Мы только в пробке наглухо застряли. Тут авария впереди.

Петр тихонько выдыхает:

– Я знаю, поэтому и звоню. Вы где сейчас?

– Возле Сельпо. И еще не скоро сдвинемся, судя по всему.

– Стой там, и никуда не уходи. Я через две минуты подтянусь.

– Хорошо, – кивает головой Ирина и всхлипывает отчаянно. Все сегодня через одно место. Только с Богданом все решилось более-менее благополучно. Быть ей все-таки тещей. Господи, спасибо! И не надеялась ведь, что Женька счастье свое обретет. Поначалу чем ее только ни пугали заматеревшие доктора. Как бы ей сейчас хотелось каждому из них свою Женьку показать!

Передняя дверь открылась. Петя!

– Привет. Пойдем на заднее сидение.

Ирина бросает неловкий взгляд на таксистку, смущенно улыбается, и они вместе с Петей устраиваются сзади.

– Ну? Что доктор сказал? Ты прости меня, что я не успел подъехать. Я ведь за городом был, и…

– Я все понимаю. – Сжимает его ладонь, а в глаза посмотреть не может. Ей страшно, и стыдно одновременно…

– Так что доктор сказал? – настаивает на своем Петя, сосредоточенно ее разглядывая. Ирина сглотнула. Вздохнула раз-другой…

– Да что он скажет… Подтвердил мои предположения. Взял литр крови на анализы, мазок… – Последнее слово Ирина добавила совсем тихо. Ну, не обсуждать же такое при посторонних? Ей и Пете об этом как-то неловко говорить…

– Ну, а с ребенком все хорошо? Срок-то какой? Как ты себя чувствуешь?

– Нормально все. Головастик еще совсем. Срок – пять недель. Чувствую себя нормально. А что касается ребенка, скрининги делают с двенадцатой недели. До этого сложно о чем-либо судить. Аутизм и вовсе невозможно выявить…

– Фух… Главное, что с тобой все хорошо. Ну, и с ребенком, конечно. Это что же, выходит, я, наконец-то, папкой стану?

– Эээ… – Ирина не посмела ничего сказать. Петр выглядел таким счастливым. Конечно, немного пришибленным, но ужасно довольным. Она в очередной раз сглотнула. Прижала ладонь к груди. А Петя… Он, кажется, что-то понял. Потому что его улыбка вдруг замерла на губах:

– Ты же ничего не собираешься делать, ведь так?

– Мне сорок… В этом возрасте увеличиваются все риски, Петя… И Женька, она может неправильно все воспринять, и ты… Вот зачем тебе проблемная немолодая тетка? – Назвав себя так, Ирина вздрогнула. Тетка – это было самое страшное ругательное слово на свете. Только тетка могла решиться на то, на что хотела решиться она…

– Дура! – рявкнул он. И это, пожалуй, впервые она видела его таким. – Сорок лет, а ума нет. Прямо стихи выходят!

– Петь…

– Вот ты думаешь, что я сейчас чувствую, а? Я ж люблю тебя, Ира, понимаешь? Это ты ко мне как к развлечению относишься. Есть – хорошо, нет – и не надо.

– Неправда! – запротестовала Ира. – Я просто не питаю ложных надежд. Это страшно, знаешь ли… Разочаровываться.

– А мне, думаешь, не страшно тебя любить, такую сильную?! Ты можешь хоть раз в жизни выдохнуть? Довериться, дать шанс?

Ирина бы непременно что-то ответила. Если бы его «любить» не выбило ее настолько сильно из колеи. Черт… может быть, ей повезло? Может быть, все и впрямь как-то можно решить?

– Петя… – Ее голос дрожит, срывается…

– Мы рожаем. Поняла? Женьку постепенно настроим. С жильем тоже что-нибудь придумаем.

– Мы не сможем переехать… – неуверенно шепчет Ира.

– Значит, будем расширяться!

– К-куда? – всхлипывает женщина. Ирину накрывает просто колоссальное облегчение. Она и не думала, что её настолько скрутило…

– Вверх, вбок, вниз… куда угодно. Выкупим квартиру соседей, и заживем все вместе. С Женькой, Богданом, ребенком, внуками…

– Какие тебе внуки? – сквозь слезы смеется Ира. – Ты ж мальчишка совсем.

– Ничего подобного. Я – отец семейства. Будущий муж, тесть и дед. Женька, хоть не сразу, будет детей заводить? А то с двоими тяжко будет по первой.

– Нет. Им еще выучиться нужно. – Она смотрит на Петра и плачет, потому что слабой, наконец-то, можно быть…

– Ира, все будет хорошо. Обещаю, любимая, слышишь?

– Я боюсь. Ужасно, до трясучки, до потери сознания…

– Все будет хорошо, – повторяет с нажимом. И она знает, что так и будет. Пете Ира верит безоговорочно.

– Петь… Ты не развлечение для меня.

– А кто же?

Только поза выдает его колоссальное напряжение. Ирине даже как-то стыдно становится за себя… И за собственный эгоизм.

– Ты для меня самый лучший на свете. Понимаешь? Долгожданный мой.

Наверное, это даже лучше, чем просто «люблю». Сердце делает кульбит, набирает разгон, он склоняется над любимой женщиной, накрывает огромной ладонью все еще плоский живот и целует, не оглядываясь на посторонних.

А Вита не может глаз отвести от чужого счастья. Бывает же такое… Эх!