Близкие люди

– Яр, подожди, – взяла себя в руки Лиза, – подожди… Ты мне скажи – это точно? И тело… – опять оборвала она себя, сделав глубокий вдох.

Тела не было. Никто бы его не стал перемещать через границы нескольких государств. Так и остался Серый там, посреди далекой пустыни. Если гиены не растащили его по кускам.

– Гроб закрытый. Сама понимаешь, – хрипло заметил Ярослав. Растер покрасневшие воспаленные глаза. Отвел руку и снова поймал взгляд Тани. Сразу понял, что та ничего не знала. Написанный на ее лице шок сделал его еще более некрасивым. Губы-ниточки стали совсем бескровными. А одутловатое, белое как полотно лицо пошло отвратительными красными пятнами.

Лиза тоненько заскулила. Да, она вроде бы сумела взять себя в руки, но боль, штурмуя кордоны и блоки, выстроенные в мозгу, прорывалась наружу с вот таким вот душераздирающим звуком.

– Потом станет легче, слышишь, Лиз? Ты только держись.

Серега не стоил того, чтобы она так по нему убивалась. Не стоил. Но сказать ей правду – значит, убить ее веру в людей. Значит – перечеркнуть прошлое. Поставить все, вообще все, что было там, под сомнение. Яр не мог этого допустить. Ради нее самой. Не мог. Смерть Серого она смогла бы пережить, а его чудовищное предательство – навряд ли.

– Родителям сообщили?

– Нет. Тебе первой.

– Надо сообщить. Только как? Как я им скажу, господи? Таня? Эй, Таня! Что с тобой?

Ярослав обернулся. И первый бросился к сползающей на пол соседке. Та, похоже, оказалась барышней хрупкой. Сознание, вон, потеряла.

– Её нужно на диван переложить! И скорую вызвать…

– А скорую зачем? У беременных, наверное, такое бывает.

Стирая слезы со щек, Лиза покачала головой:

– Она не просто беременная. У неё какой-то редкой формы онкология. Забыла, как называется.

Ярослав выругался про себя. Раз, и еще, и еще. В каком-то глухом отчаянии. Происходящее напоминало дурной фильм. Он злился, что Лизе, только что узнавшей о гибели мужа, приходилось переживать еще и о здоровье соседки! Вот какого черта она вообще приперлась?

– Зачем она пришла?

Лиза растерянно моргнула. На несколько секунд спрятала лицо в ладонях. Бедняжка. Может, она тоже задавалась вопросом, за что ей еще и это? Как будто своих проблем мало! И своего горя.

– Мы должны были кое-что обсудить. Ну, что ты медлишь? Звони в скорую.

– Не надо. Мне уже лучше, – раздался слабый голос. – Сейчас… Дай мне пару минут. И я пойду.

– Куда пойдешь? Тебя ноги не держат.

– Я ее могу проводить, – вмешался Ярослав, все сильнее хмурясь.

– Никого никуда не нужно провожать. Пускай здесь отлежится. Мы все равно уходим, – заявила Лиза, а потом, осев, будто из нее разом весь воздух выкачали, спросила: – Только… А куда нам идти? Что нужно делать? Я ведь никого еще не хоронила-а-а-а…

– Никуда не нужно! Все организует ведомство. И похороны, и поминки. Нужно только родителям сообщить. Но тут, думаю, лучше мы без тебя справимся.

Лиза резко вскочила с места. И затрясла головой.

– Нет. Я должна это сделать. Помочь им… пережить.

«А кто тебе самой поможет?» – хотел спросить Ярослав, глядя в ее лихорадочно горящие глаза. Но не стал. Знал, что если Лиза что-то вбила себе в голову, лучше с ней не спорить.

– Подожди. Только оденусь. Я быстро.

Быстро не получилось. Потому что, закрывшись в ванной, Лиза все же сломалась. Яр стоял, прислонившись лбом к двери, и не знал, что ему делать. Впервые в жизни ощущая себя настолько беспомощным. А она плакала, а она выла… И он не знал, как облегчить ее боль. Ту боль, что и его жрала.

Взгляд Тани он ощутил кожей. Обернулся. Наверное, в сложившихся обстоятельствах ему нужно было проявить к ней больше участия. Наверное. Да только Ярославу не было ее жаль. Он её почти ненавидел.

– Я его тоже любила, – шепнула Таня.

– Мне это неинтересно. Ты влезла в семью, – зашипел Ярослав. – В семью той, которая считала тебя подругой.

– А ты бы не влез? Если бы у тебя появился шанс быть с Лизой? – спросила Таня и, не дождавшись ответа, медленно поплелась прочь.

Глава 3

Казалось, это происходит не с ней. Закрытый гроб, поминальный зал, какие-то люди, лиц которых Лиза не помнила. Почерневшие от горя родители Серенького, её родители. Оружейные залпы, мерзкий дождь, размывший картину похорон.

Но главное, слова, слова, слова… Тысячи слов.

– Такое горе… Держись. Мы с тобой.

Ничего не значащие слова… А еще недоуменные взгляды. Может быть, она разочаровала явившихся родственников и случайных зевак. Тем, что не позволила себе рыдать напоказ, заламывать руки и бросаться вслед за опущенным в яму гробом. И тем, что наблюдала за происходящим с каменным лицом. Иногда невпопад кивая подошедшим выразить ей соболезнования. Или… Зачем там они подходили?

Не то чтобы Лиза была такой уж сильной. Просто кому-то нужно было держать ситуацию под контролем. Оставаться опорой. Для тех же родителей Сергея, которым совсем невмоготу было. Вот Лиза и крепилась из последних сил. А что по этому поводу думали посторонние, ей было все равно.

Те немногие, чьим мнением она дорожила, все понимали правильно. Тот же Ярослав, или командир Сережи – Богданов, или остальные члены его группы – в общем счете шестеро из восьми. И ее шеф, коллеги, которые, надо же, пришли в полном составе. Это Лиза как раз заметила и даже на миг зажмурилась, справляясь с собой. Потому что такая их поддержка её очень тронула. Как и приход Кати. Вдовы погибшего вместе с Сережей бойца. Славного, доброго, надежного, как скала, Михея.

В тот злополучный день из восьми человек в группе Богданова погибло двое. Оба семейные. Лиза старательно гнала от себя злой непотребный вопрос – почему бог не забрал других, тех, у кого ни жены, ни детей не было. Но тот нет-нет да и всплывал у нее в голове.

– Ох, Лизка… – обнял ее шеф. Большой во всех смыслах мужик.

– Ничего, Аркадий Семенович, справлюсь. – Лиза вдохнула исходящий от него аромат – запах сигарет, кондиционера для белья и каких-то резких мужских духов, которыми она, посмеиваясь, рекомендовала ему не злоупотреблять. Родной, успокаивающий аромат. Как будто из прошлой жизни… Где все еще хорошо.

Интересно, она когда-нибудь будет смеяться?

– Я тебе отпуск оформил.

– Как отпуск? – испугалась Лиза. – Зачем?

Скорбная процессия потянулась с кладбища к стоянке. Лиза резко остановилась, перегородив людской поток. Который, разделившись на две струйки, двинулся дальше, минуя их с Дубильетом.

– Как это зачем? Тебе бы отойти не мешало, Лиз, – заявил он и, взяв под руку, повел за собой к машине.

– Да вы что, Аркадий Семенович! Так я хоть на работу отвлекусь, а в отпуске – если только в петлю сразу.

– Ну, ты это! Давай… без глупостей, – насупился. Как и всякий мужчина, он был не силен в словах, хоть и был ее шеф-редактором.

– Да это я так. Не берите в голову. Но на работу выйду. И слышать ничего не хочу об отпуске. Вот прямо завтра и выйду.