Ты у меня под кожей

Взгляд замирает на стрелках будильника. Ровно восемь… Через двенадцать часов мы увидимся с Ринатом снова. Телом несется дрожь. Я облизываю губы и выхожу из квартиры.

Свою работу я обожаю. А студенты обожают меня. За креативность и интересные примеры, с помощью которых я вывожу даже самую скучную лекцию. Но сегодня я сама не своя – то и дело теряю нить повествования, делаю длинные паузы и непозволительно долго смотрю в окно.

Между лекциями звоню Наташке. Извиняюсь, что не сделала этого раньше, и при первой же возможности сбрасываю вызов, так как очень жду и боюсь пропустить звонок от Рината. А тот, будто нарочно, не торопится мне звонить. Весь день я провожу как на иголках.

В шесть часов! Он снисходит до звонка только в шесть часов вечера! Когда до выхода из квартиры остается всего ничего. А я не собрана. И абсолютно не готова куда-то идти. Впрочем, может, от меня этого и не потребуется? Вдруг его сценарий не подразумевает выхода в люди? Осекаюсь. Обвожу растерянным взглядом бардак, который устроила. Выбирая идеальное платье, я перерыла весь свой гардероб. И теперь моя спальня больше походит на барахолку. Прибавить к этому разбросанные по гостиной студенческие доклады и пустую бутылку в ванной… Ужас. В панике растираю виски.

Ну почему он не потрудился даже рассказать мне о своих планах на вечер?! Разве я так много прошу? Нет! Мне просто нужно знать, он трахнет меня сразу или после.

К черту! В любом случае, я не ударю лицом в грязь…

Хватаю чулок, но мои пальцы дрожат, и натянуть его получается только с третьего раза. Красивое полупрозрачное белье. Пояс. Ужасно сексуально. Особенно на контрасте с красивым, но строгим платьем под горло, под которым не ожидаешь увидеть такого.

Из украшений выбираю широкое кольцо и сережки. Больше всего времени уходит на прическу. У меня очень густые волосы, и я все еще воюю с ними, укладывая то так, то эдак, когда в дверь звонят.

Дрожь с рук перекидывается на все тело. Меня слегка потряхивает, когда я открываю замки. Прислоняюсь лбом к прохладному дереву двери и, не дыша, замираю. Время, которое у Рината уходит на то, чтобы подняться, мне самой кажется вечностью. Так странно… Я прокрутила в голове тысячи вариантов этой нашей с ним встречи, но все равно не угадала, как та пройдет.

– Привет. Шикарно выглядишь. Это тебе.

Моргаю. Но картинка перед глазами не только не рассеивается, но становится еще отчетливее, потому что Ринат поднимает букет ирисов повыше. Я неловко забираю цветы из его рук. Горло отчаянно сжимается.

– Мои любимые…

– Я думал, ты любишь васильки.

Ловлю себя на том, что кусаю губы.

– Те, что ты дарил, я любила.

Ринат вздергивает брови, а я отвожу взгляд.

– Зайдешь? Или мы поедем к тебе? – спрашиваю, когда неловкая пауза затягивается. Не могу избавиться от ощущения, что Ринат вытянулся, хотя это совершенно точно не так. А вот я, наоборот, выше, чем в учебке, потому что на каблуках, и наши глаза находятся на одном уровне. Но каким-то непостижимым образом именно он занимает собой каждый миллиметр пространства. От пола. До потолка.

– Если ты не против, мы поедем в спортивный бар.

– Спортивный бар? – мое удивление так велико, что ему уступает даже неловкость. Обвожу Рината растерянным взглядом. А ведь он и впрямь одет очень… демократично. Нет, сколько стоят подобные тряпки, я, конечно, в курсе, но непосвященный человек в жизни не догадается. На нем джинсы и модное поло… И это все ему очень идет. Меня настораживает только одно. На фоне Рината я в своем платье и на каблуках выгляжу очень странно.

– Да. Спортивный бар. Мы с друзьями договорились встретиться. Выпить пивка. Посмотреть матч. Я подумал, тебе может понравиться. Женщины там тоже будут.

Выпить пивка? Посмотреть матч? Звучит так буднично, будто передо мной соседский парень, а не один из самых влиятельных мужиков из всех, что я знаю.

– Тогда, наверное, мне стоит переодеться.

– Вообще-то мы уже опаздываем, – он косится на часы и, не оставляя мне выбора, отступает в сторону, пропуская меня к выходу первой.

Я так остро ощущаю его присутствие. Парфюм, дыхание… Он настолько реальный, а ведь мне до сих пор кажется, что это все сон. Интересно, а после бара мы поедем к нему или ко мне?

– Саша…

– Да?

– Просто расслабься и получай удовольствие от этого вечера.

Прячу смятение за слабой улыбкой. Киваю. На улице становится чуть легче, но когда за нами захлопываются двери машины, наваждение возвращается. Здесь им пахнет еще сильнее. Аромат дорогого парфюма заводит меня ничуть не меньше запаха простого детского мыла. И страх… Он тоже заводит.

Ринат ведет машину уверенно и спокойно. Не рвет. Не орет на идиотов, которых на дороге хватает. Оказывается, мне так мало надо, чтобы тяга к нему вернулась. Страх липкой лентой сковывает грудь. Я не хочу, чтобы он мне нравился так уж слишком. Но это выше меня.

– Меня до сих пор не пустили к отцу, – говорю, откашлявшись.

– Ты ему ничем сейчас не поможешь.

– Но я хочу его, по крайней мере, увидеть! – голос неожиданно быстро срывается. Я замолкаю, удивленная скоростью, с которой теряю контроль. Нервы ни к черту. А ведь мне нужно держать себя в руках. Иначе вообще ничего не добьюсь.

– Я посмотрю, что с этим можно сделать.

В горле булькают тысячи слов. Просьб… Оправданий. Я молчу лишь усилием воли, понимая, что сейчас он не оценит моей болтовни.

Мы паркуемся у неприметного бара в одном из спальников. Менее пафосное заведение трудно найти. Наверное, я совсем ничего о Ринате не знаю. Как-то не вяжется у меня его образ с этим местом. Или… напротив?

– Ты не волнуйся. Мои друзья – хорошие люди. Я каждого едва ли не с пеленок знаю. С некоторыми в одном классе учился.

Мне даже слышать это странно. Неужели кто-то в состоянии пронести дружбу через столько лет, несмотря на то, кем стал? Это говорит о столь многом… Я не хочу, чтобы Ринат мне нравился. Я не хочу, да! Но он мне нравится с каждой секундой сильней.

Нервным жестом откидываю волосы за спину и тянусь к сумочке, чтобы достать помаду. В тот же миг он тоже зачем-то наклоняется, и мы оказываемся нос к носу. Сидим так чуть-чуть или, может быть, целую вечность. А потом он меня целует.

Глава 6

Ринат

Вот тебе и «не буду в нее погружаться»… Неужели я правда думал, что это возможно? Да мне ее просто стоит увидеть, и всё… Всё! О какой дистанции речь? Когда она так близко, что я слышу её сочный запах, а в глазах вижу тлеющий огонек. А ее вкус… Это же вообще что-то за гранью. Жадно слизываю его. Веду языком. Скольжу пальцами в тщательно уложенных волосах в странном желании нарушить эту хорошо продуманную безупречность. Стереть глянец, под которым она, настоящая, отгораживается от мира. А впрочем, к черту мир! От меня отгораживается…

Отстраняюсь немного и начинаю пальцами размазывать помаду по лицу. Хочу её рот голым. Он такой беззащитный без яркой вызывающей краски. Губы припухли, наверное, я причинил ей боль, когда, не сдержавшись, стал легонько покусывать.

– Ринат. – Собственное имя в ее исполнении отдает в груди тянущей болью. – Что ты делаешь? Я же теперь полчаса это оттирать буду!

Что ответить, не знаю. Скольжу ладонью вверх по шее, глажу скулу, толкаюсь пальцами в рот. Дергаюсь, как от удара, когда она неожиданно уступчиво принимает их и начинает бесстыже сосать, глядя на меня из-под отяжелевших век. А там уже не тлеет, там горит. И я вместе с ней полыхаю.

Где-то за пределами нашего мира звучит громкий смех. В ту же секунду кто-то бесцеремонно барабанит в окно. Саша испуганно отшатывается в сторону. Я чертыхаюсь. Нашариваю кнопку стеклоподъемника. А пока стекло опускается, слежу за тем, как она, отведя взгляд, открывает дрожащими руками сумочку, чтобы достать пудреницу. Делаю глубокий вдох и с трудом заставляю себя переключиться на давнишнего приятеля, который, не скрывая интереса, заглядывает в окно.

– Привет, Дим.

– Какие люди! Я подъехал, смотрю, ты – нет?! – радостно скалится тот. Димка на два года старше, а с его женой я сидел за партой с первого по пятый класс. Юлька Сафронова… А вот, кстати, и она.

– Я-я, – усмехаюсь. – Привет, Юль…

– Привет, Орел. Дим, ну, что ты человеку всю дорогу перегородил, он даже выйти не может! Иди, я тебя обниму. Соскучилась жутко! Сто лет не виделись, занятой ты наш человек.

Спрыгиваю с подножки прямо в Юлькины объятья.