Турнир драконов

– Значит, нужно вернуться и попытаться приручить его!

– Ты у нас дрессировщик от бога, вот и вперед! – вставил Лео, резко вставая и вылетая с беседки, как ошпаренный.

Софи поднялась следом, коротко обняла замершую столбом Оливию:

– Не обижайся на него, он очень за тебя переживает…

Лив молчаливо отстранилась и отвернулась. Подошла к перилам, вцепилась в них, аж костяшки побелели. Софи прикусила губу, махнула мне на прощанье и побежала догонять брата.

Да уж, если бы мне сказали, что все закончится именно так… То что тогда? Я бы все равно рассказал ей о пещере и драконе. Глубоко вздохнув, вперил взгляд в прямую напряженную спину, прикрытую рыжим золотом волос. Поднялся, сунул руки в карманы штанов и подошел ближе, замирая в шаге от нее.

Я не умел утешать девчонок. Да и требовалось ли это в данной ситуации? Кто ж разберет…

Шагнул вперед, останавливаясь рядом.

– Хочешь, сходим туда? Лео прав, среди нас ты единственная, кто может найти подход к этому зверю.

Некоторое время она просто молчала, вглядываясь в темноту осеннего леса. Затем глубоко вздохнула и запрокинула голову, подставляя лицо под скудные лучи белесого солнца.

– Хочу, Барт. Очень хочу. Но боюсь убедиться в том, что это действительно Зорг. Ведь тогда смерть Кристофа окажется не просто несчастным случаем.

На том Турнире было не все чисто, понятно и без всяких расследований. Но стоит ли копошиться в прошлом и ворошить опасные тайны? Наверное, все же благоразумнее рассказать о находке ректору, доверить ему распутывание этого клубка.

Я отвернулся, прислоняясь поясницей к перилам.

– Как знать… В любом случае, дракон не мог просто испариться с арены и чудесным образом появиться в окрестностях Саронсо семь лет спустя. Именно сейчас, когда грядет очередной турнир. В котором, кстати, ты участвуешь.

Олив перестала ловить солнечные лучики. Отступила, чтобы посмотреть на меня. Внимательно, прямо в глаза. Я не любил этот взгляд, он слишком глубоко проникал в душу, цепляя что-то объемное и неповоротливое в самом ее центре. В такие моменты на грудь словно клали невидимый камень, сдавливающий сердце и мешающий свободно дышать.

– Непременно нужно сходить в ту пещеру. Только возьмем с собой Рэндала, я не уверена, что справлюсь.

– Если ты не справишься, что сможет Рэндал?

Она пожала плечами, отводя глаза.

– Его драконы слушают.

– В этом и я помочь могу. Забыла, кем являлись мои предки?

Улыбнулся, хотя ее неуверенность в моей подстраховке не слабо так кольнула по самому больному. Магия покорения драконов течет в крови моего рода уже много веков. Правда пока это проявлялось лишь способностью усмирять особо буйных представителей, никак не сказываясь на их дальнейшем поведении.

– Хорошо, тогда отправимся после обеда. У меня сегодня две пары, пропустить которые никак не могу.

Я молча кивнул.

Толпой навещать дракона все равно было бы глупо. В идеале, дрессировщик должен войти к нему в пещеру совершенно один. Но в сложившихся обстоятельствах это то же самое, что собственноручно толкнуть Оливию в лапы смертельной опасности.

С другой стороны, остальные могут обидеться, что их не позвали. Видимо оповестить Рэндала и Лео все же придется. Становиться причиной очередной ссоры меня совершенно не прельщало.

Глава 3

Оливия

История Драконов, как дисциплина, мне не нравилась.

О происхождении и эволюции крылатых ящеров я могла бы прочитать и в библиотеке. К тому же, старенький профессор Гринбер всегда читал свои, написанные много лет назад лекции, очень тихо. Словно вел занятие исключительно для первого ряда, не замечая, что даже там особо наглые умудрялись дремать. Подопрут щеку кулаком, откроют учебник – и вперед, в красочное путешествие по сновидениям. А со стороны – будто книгу читают. Все полтора часа на одной странице, но не суть, Гринбер все равно отрывал взор от конспектов только два раза за всю пару: в самом начале и ближе к концу.

Но сейчас я была даже рада, что в расписании стоял этот предмет. На другом спокойно поразмыслить на тему пещеры и дракона не смогла бы. А подумать там есть над чем!

Как бы рьяно не отстаивал свою позицию Лео, дракон Кристофа действительно погиб. Это видели не только тысячи зрителей и болельщиков, но и папа. Вот кто точно не мог ошибиться. Целый месяц он не подписывал согласие на закрытие дела о несчастном случае на конкурсном полигоне. В тот раз даже оглашение победителей перенесли, вынудив огромное количество приезжих с разных уголков материка гостей лихорадочно искать, где бы поселиться. Многие разбивали палатки прямо за воротами турнирных арен, но были и такие, которые попросту уезжали домой, не дождавшись оглашения итогов.

До того года, смертей на Турнире за всю его историю не было. Потому, правители трех участвующих королевств дали зеленый свет на расследование. Но версия убийства или подстроенного несчастного случая не подтвердилась. Единственным виновником смерти моего брата оказался его дракон, который «повел себя непредсказуемо в стрессовой ситуации», как писали потом в газетах. После попадания в перекрестный огонь других участников, он скинул наездника с седла. В это трудно было поверить, ведь Зорг являлся обученным ездовым драконом академии Саронсо и ни разу не подвел своего хозяина. Но видимо в тот день что-то пошло не так.

Чтобы успокоить вошедшего в раж зверя, плевавшегося огнем и летевшего прямиком на трибуны, в него выстрелили. Хотели усыпить или успокоить. Но стрела попала ему в глаз, нанеся смертельную рану.

Он мгновенно воспламенился в ярком посмертном пламени и исчез, оставляя после себя лишь черный дым.

Вспоминать об этом оказалось невероятно тяжело. Глаза защипало, и я сердито растерла их. На тот момент мне едва исполнилось десять, и эта трагедия надолго выбила из колеи. А если учесть, что через год я потеряла еще и маму…

По щекам защекотало.

Ну вот! Я ненавидела себя жалеть, и совершенно непростительно разводила сейчас сырость! Прошлое на то и прошлое, чтобы не возвращаться к нему. А память о погибших должна быть светлой. К чему лить слезы по былому?

Тихонько осмотрелась, украдкой наколдовывая себе платок. Не хватало еще спровоцировать какую-нибудь сплетню.

За каждый год моего обучения обо мне постоянно что-нибудь выдумывали. На первом курсе пустили слух о том, что отметки свои получаю авансом, просто так, за красивые глазки – это по одной из версий. Другая была еще более обидная и гласила, что папа дал установку профессорскому составу: во что бы то ни стало вытянуть его непутевую дочь на отличницу обучения. Но когда я завершила год со вполне средним табелем, этот слух поутих.

Второй начался с еще большего абсурда. Узрев у меня на пальце колечко с большим изумрудом, тут же придумали байку о моей якобы помолвке. В женихи определили какого-то жутко богатого и влиятельного колдуна из соседнего королевства. Смешнее всего то, что кольцо было обычной дешевой побрякушкой, какими мы с Софи тогда увлекались, навешивая на себя всякие бусики-браслетики и прочий металлолом.

На третьем курсе у моих «поклонников» вообще крышу сорвало. Сначала мне приписывали серьезные любовные отношения с Рэндалом, затем с Бартом. Почему-то мысли связать меня еще и с Лео ни у кого не нашлось. Может оттого, что мы постоянно ругались? В общем, моя дружба с ребятами бомбила тонкую душевную организацию однокурсников на протяжении всего года. И лишь под конец, когда я стала встречаться с Лео, этот осиный рой поутих. Кстати, кто каждый раз являлся зачинщиком очередной сплетни, я до сих пор не выяснила.

А сейчас, глядя на мои слезы, кто-то мог сгенерировать новую гениальную идею, касающуюся моей жизни. Даже предполагать о возможных вариантах не хотелось.

Спасибо, шла История. Все двадцать девять предположительных сплетников оказались слишком вялыми и рассредоточенными, чтобы замечать ноющую за последней партой сокурсницу.

Позади послышался тихий щелчок, но кроме меня этого похоже никто не услышал.

Быстренько убрав платок в карман, обернулась.

– Папа? – проговорила одними губами, удивленно вскинув бровь.

Он поманил к себе ладонью и так же бесшумно прикрыл дверь обратно. Насколько я знала, ректор намеренно не ходил на Историю Драконов с проверкой, ибо прекрасно понимал, что здесь обнаружит. Выпускного экзамена по предмету нет, лишь зачет в конце первого семестра, после которого студенты распрощаются с нудным вещанием профессора Гринбера и сразу же забудут все, что могли случайно запомнить на его парах.

Еще раз оглядев присутствующих, я встала из-за парты и на цыпочках выскользнула в коридор. Выглядело это смешно, особенно если учитывать тот факт, что выходила я на встречу ни с кем иным, как с ректором всея академии.

– Пап, ну можно ж было артефактом вызвать, я поднялась бы к тебе после пары…

На автомате потеребив тонкий серебряный браслет, служивший неплохой связью с отцом, отошла от аудитории на пару шагов.