Турнир драконов

– И тебе доброе утро, милая, – он протянул ко мне руку, заправил выбившуюся прядь волос за ухо и, подхватив под локоть, отвел еще немного в сторону.

– Привет, пап. Уже одиннадцать дня, а за той дверью так вообще, обеденный тихий час.

Я говорила тихо, но в бесшумном пустынном коридоре каждое слово отражалось от стен и увеличивалось в громкости.

Отец лишь улыбнулся, внимательно меня осмотрев. Виделись мы с ним не так часто, как могли бы, потому при каждой встрече он словно проверял, все ли со мной в порядке. Будто если что-то случится, артефакт на моем запястье не сообщит ему об этом.

– Мне доложили, ты подала заявку на участие в Турнире… – голос спокоен и выдержан, но яркие зеленые глаза (единственное, что я унаследовала от него) заметно потемнели.

В груди скребнуло чувство вины. Я и так слишком много выпросила, поступив сюда. Папа наотрез отказывался давать согласие, но, когда понял, что настроена я слишком серьезно, поставил условие: подам документы лишь на тренерский факультет. По его мнению – самое меньшее, из трех зол.

– Я не всадник. Буду всего лишь помощником тренера.

– Мне все равно, я – против. К участникам, их драконам и к самим аренам ты и близко не подойдешь.

Говорил все так же тихо, даже вкрадчиво, а у меня все внутри сжималось от выражения его лица и взгляда. Такого неестественно темного и холодного.

– Не делай этого, не запрещай! Ты же знаешь, что поступлю я все равно по-своему. Через неделю мне исполняется восемнадцать и твоего согласия уже не нужно.

– Оливия, – он запустил пальцы в черные, собранные в низкий хвост волосы и тяжело вздохнул, – не вынуждай меня принимать кардинальные меры.

Я подалась навстречу, хватаясь за его предплечье обеими руками и умоляюще заглядывая в глаза.

– Папа, пожалуйста! Для меня это очень важно.

– Я уже потерял одного ребенка на этих дьявольских играх.

– Не сравнивай меня с Кристофом. Он был всадником. До глупости смелым, бесстрашным, не признающим страховки. В полетах была вся его жизнь. А я? Разве хоть раз подвергла себя опасности? Даже во время дрессировки подстраховывала себя магией.

Мысли о брате вновь подогнали к горлу ком, но глаза оставались сухими. Наверное, я слишком боялась радикальных мер отца, чтобы позволять себе расклеиться. И судя по его виду, не зря боялась. Моя пламенная речь возымела совсем не тот эффект, на который я рассчитывала.

– Оливия, подумай. Иначе я сниму академию Саронсо с участия.

– Что?

– Либо ты одна покинешь состав команды, либо вместе со всеми.

Склонившись, поцеловал в лоб и отвернулся уходить. Скрылся за шелестом черной мантии, быстро исчезая за поворотом. Я осталась стоять, глядя ему вслед и не зная, что теперь делать. Обычно папа всегда готов пойти на компромисс и выслушать мнение других. А сейчас оставил последнее слово за собой, лишив меня выбора. Хотя нет, выбор все же был. Но ни один из вариантов меня не устраивал.

Ударили в колокол. Гулкий чистый звук пронесся по замку, отражаясь в тихом дребезжании стекол. Пара подошла к концу.

Вернувшись в класс, собрала принадлежности в сумку, перекинула ее через плечо и вновь направилась к выходу. Мысли были заняты лишь отцовским ультиматумом, даже маячивший впереди поход к лесной пещере не мог вытеснить их из головы.

– Оливия!

По плечу с силой хлопнули, и я едва не впечаталась в дверной косяк. Пошатнувшись, стремительно обернулась, готовая высказать всё, что думаю. А на языке сейчас вертелись только ругательства, коих я за годы дружбы успела нахвататься у друзей. Но наткнулась на широкое, улыбающееся во все тридцать два белоснежных зуба лицо Седрика Локвуда и осеклась. Что ему от меня понадобилось? Этот двухметровый детина со мной с первого курса ни разу не заговорил, а тут вдруг даже по имени назвал.

– Чего тебе? – буркнула, растирая ушибленное плечо. С такой силищей, Локвуд запросто мог мне его вывихнуть.

– У тебя же ящерица из Зеленых Рогатых?

– Ящерица это у тебя, Седрик. А у меня дракон.

Направление темы мне совершенно не понравилось. Следующей парой у нас как раз была Практика по дрессировке. И насколько помню, мне с Локвудом достался один вид.

– Мой зверь приболел, его вроде как лечат… Так что поделишься.

Он не спрашивал, а утверждал. От этой наглой самоуверенности у меня аж скулы свело.

– Что значит «поделишься»?! Это тебе не кусок торта! – накопленное за день раздражение нашло выход.

– Да ладно, чего хорохоришься? – он ухмыльнулся, шагнул ближе и уперся широкой ладонью в стену рядом с моей головой. – Тебе же выгода, покажу, как правильно с драконами управляться.

Точка кипения в груди достигла максимума. Я была так зла, что с легкостью растерзала бы самодовольную физиономию на рождественские ленточки.

– Я прекрасно справляюсь с этой задачей самостоятельно. Мой ответ – нет!

Вокруг стоял шум, аудитория быстро пустела. Если еще чуть помедлю, останусь с ним в пустом классе наедине. Оно мне надо? Благо выход вот он, рукой подать. Не дожидаясь, какой следующий довод моей выгоды «поделиться» драконом созреет в короткостриженой башке Седрика, шустро выскакиваю из-под его ручищи. Но одним быстрым движением парень захлопывает дверь, едва не шибанув ею мне по носу!

– Ты что, с дуба рухнул!?

Бросаю быстрый взгляд вниз, к учительской трибуне, но никого там не обнаруживаю. Видимо профессор Гринбер вышел через другую дверь. Теперь злость немного угасает, и на Седрика я поднимаю глаза уже скорее с долей страха. Конечно же понимаю, что вреда он мне не причинит – все знали, кто мой отец и какие у меня друзья. Последний несчастный, вздумавший меня обидеть, наглотался собственной крови от разбитого носа еще на первом курсе. Кажется, даже папа о том инциденте до сих пор не знает, вопрос был решен без его участия.

Но общий угрожающий вид Локвуда уверенность мою нехило так пошатнул. Лоснившаяся от пота физиономия заметно покраснела, зрачки в светло-голубых глазах превратились в маленькие точки – еще немного сузятся, так и вовсе исчезнут. Ему явно мое поведение пришлось не по вкусу.

– Вообще, я тебя тут не из-за ящерицы придержал, – совсем другая интонация, более серьезная, пускающая мороз по коже.

– Что тебе от меня нужно?

– Ты из лучших дрессировщиков на курсе. Мне нужно, чтобы ты приручила для меня одного крылатого.

Сказать, что я слегка опешила – ничего не сказать. Все драконы в Саронсо уже приручены, к студентам не допускают диких. Даже наш факультет получает необученных, но уже прошедших через руки Ловчих. Отец Лео был одним из них, и я прекрасно знала о том, как сложно довести зверя до того послушного состояния, какими они появляются у нас в академии. Не у каждого выпускника с первого раза получится приручение, а мы даже не начали еще это проходить! Дисциплина начнется только во втором семестре. Нам давали теорию, много теории, но на практике никто пока подобного не делал.

– Седрик, здесь нет диких, – повторила свои мысли, стараясь говорить спокойно, без той дрожи, что зародилась в руках и коленках, – и даже если бы были, я не смогу тебе помочь. Ты же знаешь, приручение мы еще не проходили.

– Знаю, не идиот. А также в курсе, что ты прочитала от корки до корки все книги в библиотеке и прекрасно сможешь воплотить все написанное не только с воображаемым драконом, но и с живым.

– Да ты с ума сошел… – у меня даже удивляться или голос повышать сил не было, – давай сделаем вид, что этого разговора не было. И мне не придется рассказывать обо всем ректору.

– Ты и не расскажешь, – он приблизился, а мне отступать больше некуда – спина и так упирается в стену. – Слово моего отца гораздо весомее твоего. Ведь именно он назначил господина Фераса на должность ректора. Он так же может его разжаловать. И не только.

Я не знала, кем являлись родители Локвуда, зачем мне это? Но его слова запустили в голове цепочку давних событий. Пару раз академию навещал очень высокий, светловолосый мужчина во всем черном. Непроницаемое, словно вылепленное из воска лицо, прямая спина, холодный взгляд – оба раза я сталкивалась с ним, потому что случайно оказывалась рядом с папой в дни этих визитов. Лишь однажды отец обронил, что это очень важный гость и ему мы многим обязаны. Я даже не приняла всерьез те слова… Но кто мог назначить ректора? Ведь приказ должен подписать сам король, без его распоряжения никто ничего не сделает. Неужели отец Локвуда – приближенный Его Величества? Почему тогда об этом никто не знает?

Мысли промчались за долю секунды, вроде бы давая ответы на вопросы, но тут же генерируя новые.

– Ты угрожаешь мне? – прошептала, уже готовая согласиться приручить кого угодно, хоть черта лысого.

Ответить Седрик не успел, дверь распахнулась, и на пороге показался Барт.