Истории привокзальной площади

В гримерке лежал только рюкзачок с документами. Зашла забрать его. Сказала охранникам – раздайте все цветы выходящим из зала.

В комнатке нашла агента, который рассасывал валидол.

– Твою ж мать, Тася! Блядь! Ну как так? – Он уже подсчитал барыши, но его еврейская натура бунтовала. – У нас везде афиши висят, где ты с волосами. Мы не успеем переклеить!

– Моисей, угомонись. Все норм. – Она подхватила рюкзак и рванула к выходу. потом остановилась. – Где тут шавермы поесть можно, не знаешь?

– Какая на хуй шаверма, Тася! Яду мне, яду!

Она выскочила из гримерки, как пятиклассник, которого выгнали с урока в мае.

Нашла черный ход, просочилась по узким лестницам и оказалась на улице. Теплый июньский вечер окутывал ее, обнимал плечи, ласкал лысину.

Она повертела головой. Надо незаметно проскользнуть, пока нет репортеров.

Бежала парком или сквером. Потом свернула куда-то. Оказалась на пятачке, где гастарбайтеры шумели на своих азиатских языках и вкусно ели лепешки с мясом. Она принюхалась. Ммммм, то самое, надо брать!

В кошельке была какая-то мелочь из евро и долларов. Карточки ларек не принимал. Что делать?

– Тебе с каким соусом? – внезапно по-русски спросил мужчина за спиной.

– В смысле? – Она аж подскочила от неожиданности.

– Ну, тут есть острый и обычный, томатный. Горчица еще. Тебе с каким? – Мужчина был высок, небрит, немолод. С тяжелыми веками над умными глазами.

– Обычный, – пискнула она неуверенно. В горле пересохло.

– Подвинься, я возьму, – угрюмо ответил он. – Чай будешь?

– Да..

Через 5 минут они сидели рядом на парапете и молча жевали шаверму. Не очень-то и вкусно. Но не суть. Есть хотелось.

Она поглядывала на него искоса. Журналюга? Отследил и решил воспользоваться, чтобы сдать огненный материал? Не похож вообще. Поклонник? Да ладно… У нее есть такие маргиналы?

Плащ мятый. Подвязан поясом, потому что лень искать дырку и застегивать нормально. Щетина пиздец. Неделя? Взгляд… Да им убивать можно.

– Тася. – Он неожиданно повернулся к ней всем телом. – Послушай меня, пожалуйста. И прежде, чем ответить, подумай хотя бы секунду.

– М? – Она ее жевала и замерла от такого посыла.

– Тася, ты гений… – О боже, ну только не это! Маньяк?

– Кто вы? Вы меня преследовали?

– Тася!!! Послушай меня спокойно. Я Герман, режиссер. Между прочим, известный, хотя… – Он усмехнулся и выбросил в мусорку бумажку от шавермы. – Тебе, конечно, некогда смотреть киношки, да?

Она молча кивнула, дожевывая шаверму. Потом выхлебала полчашки чая. Господи, что происходит?

– Тася, я хочу снять фильм о тебе. – Почему он все время обращается к ней по имени?

– Какой еще фильм? – Она окончательно оторопела. Есть перехотелось.

– Биографию гения.

– Герман… – Она немного отодвинулась подальше от него. – Вы это как определили?

– Я езжу за тобой уже полтора года по всем концертам. И ты всегда разная. Сегодня… – Он повернулся к ней снова, и она увидела… Взгляд, совсем другой взгляд! Ясный, теплый и полный восхищения. – Сегодня я понял, вот она! Она готова!

Тася придвинулась обратно. Бред, конечно. Какой-то взрослый дядька. Ну, то есть это она так всех седеющих висками квалифицировала – взрослые. Самой-то за 30. А вдруг, псих?

Он закурил. Молчал. Она ждала продолжения разговора. Решила осторожно начать первой.

– Так и?

– Подожди. Имей уважение к творчеству других. Я же не спрашиваю тебя в антрактах – ну и? – Он откровенно язвил. Пиздец, подарочек.

В этот момент где-то слева щелкнула камера и промелькнула вспышка. Он резко схватил ее за руку и потащил куда-то.

– Бежим, давай, быстрее! – Командовал, как шеф в «Солдат Джейн». Да он охренел что ли? Хотя, признаться, ей тоже хотелось бы слинять от СМИ.

– Куда?

– Я покажу, просто бежим.

Он вел ее дворами и подворотнями. Она просто волоклась за ним и задыхалась. Он держал ее за запястье, будто насильно тянул.

В какой-то момент они оказались в темной парадной. Проскочили два пролета, и он достал ключи из кармана. Открыл какую-то обшарпанную дверь и втолкнул ее туда. Она была в шоке. Темно, чужой город, у нее нет с собой ни денег, ни телефона (это выяснилось, когда она считала мелочь на шаурму). Она с этим психом не пойми, где вообще!

Псих тем временем включил свет в прихожей. И она увидела вполне приличную квартирку.

– Ну, все. Здесь ты в безопасности, – Он выдохнул и тяжело опустился на стул у стенки. – Располагайся. Завтра я тебя накормлю и отвезу в гостиницу. Сегодня тебе туда нельзя. Они разорвут тебя. Ты понимаешь?

– Кто они? – Она искренне ничего не понимала. Вот так просто подошел этот странный человек, угостил шавермой, утащил куда-то на окраину чужого города. Боже, да что ж такое-то?

– Тася! – Он вскочил и встряхнул ее за плечи. – Ты, блядь, чо творишь-то??? Ты взорвала зал! Ты играла так, как никто и никогда не играл! И ты сейчас не понимаешь, что тебя ждет?

– У тебя яблоки есть? – Тася внезапно расслабилась и как-то вдруг все поняла. Он реально спас ее. – Я яблоко хочу. Зеленое… – Она смотрела на него своим ясным взглядом. Только он видел легкую девочку, которую все еще держал своими большими руками за хрупкие плечи.

– Есть красное. Не хочешь – не ешь. – Он отпустил ее и пошел вглубь квартиры, не разуваясь. Откуда-то издалека ворчливо прохрипел, – Спать в этой комнате будешь. Я постелю тебе.

Она прошла вслед за ним. Спальня. Приличная. До нее медленно доходило, что он реально ее спас в этот вечер. От навязчивых поклонников, репортеров и прочих личностей, которых ей сегодня вообще не хотелось видеть.

Он неловко топтался вокруг кровати, а она в каком-то порыве взялась помогать ему. Он не смотрел на нее.

– Ты устала, наверное. Давай, я сам.

– Зачем ты все это делаешь, Герман? – Она отпустила уголок простыни и плюхнулась по центру не застеленной кровати. Она вновь почувствовала себя легко. Странный мужчина перестал ее пугать. он заботился.