Чёрный сектор. Джунгли

Тогда коконы, к счастью, пропали.

Жанна надеялась, что хотя бы в этот раз отвяжется от них навсегда.

* * *

С тех пор прошло две недели.

Правда, всего две? Жанна никак не могла поверить.

Всё изменилось. Настолько кардинально, что прежняя жизнь казалась какой-то блеклой и ненастоящей. Не важным стало и прохождение стресс-теста, и даже несколько лет обучения в Космодемии. Не важным стало, сколько у кого денег и власти. Кто чем помог и как пытался обмануть.

Всё это осталось в прошлом.

Теперь многое стало иначе. Но самое смешное, что при глобальных изменениях всё же оставались вещи, которые не изменились совершенно.

Первое – Лука, как и раньше, орал. Даже, вероятно, ещё больше орал, потому что вокруг даже в теории не осталось никого, способного его контролировать. Где там тот командный состав Космодемии или хотя бы один действующий военный? Ха! Теперь Лука был бог и царь, и каждое его слово мгновенно исполнялось.

Второе – иногда всё так же хотелось побыть в одиночестве. Вроде ситуация иная, чем была на корабле – вокруг не замкнутое пространство, где каждый метр поверхности задействован, а бескрайние безлюдные джунгли. Иди, куда хочешь, но при этом ты всё так же привязана к команде.

– Завались и руби это клятый хворост, пока я не скажу «стоп»!

Жанна, которая сидела у огня и проверяла карту, поморщилась. Над ней колыхались длинные нити мха, похожие на буйно разросшиеся мохнатые водоросли. И хотя они колыхались от ветра, ей казалось, что от его крика. До чего же голос у Луки противный. И почему он не может, как все нормальные люди, разговаривать не на повышенных тонах? Почему уверен, что приказы нужно орать во всю глотку, иначе никто не станет их выполнять? Тот же Геройченко, бывало, коротко скажет – еле расслышишь, а взглянет так, что руки сами собой по швам вытягиваются, и бежишь исполнять, даже мозги не включая. Но Лука так не умел.

К сожалению, полковник Геройченко остался далеко в космосе. Вне всякого сомнения, его, как и прочих людей, уже давно подобрали спасательные корабли и увезли на Землю, где он станет командовать кем-то другим.

А у курсантов остался лишь один вариант руководства – Лука.

– Жанна, чего расселась? Что с картой? – раздался вопль над ухом. Она даже подскочила, когда он вырвал её из глубокой задумчивости.

– Всё в порядке. Я проверила очередные два квадрата. Пусто.

– Покажи.

Она открыла проекцию карты, которую курсанты снимали с местности. Карта брала своё начало от холма, где остался лежать катер, и широко раскрывалась в сторону запада, где они обследовали уже более четырёхсот, а осмотрели дронадами не менее двух тысяч квадратных километров поверхности. Каждые местные сутки во время стоянки Лука принимал решение о том, куда двигаться дальше. Их путь на карте фиксировался линией, которая теперь напоминала биение пульса на мониторе в реанимации. Судя по пульсу, пациент был скорее жив, чем мёртв, что не могло не радовать. Однако, так же судя по карте, они тратили впустую уйму времени.

Главная проблема всего их похода заключалась в том, что курсантов занесло в джунгли.

Лес, который возле катера был вполне обычным и даже редким по земным меркам, неожиданно обернулся буйством растений, разросшихся, как в книге про Незнайку. Курсанты чувствовали себя муравьями, бегающими по огромному клубку спутанной проволоки. Только роль проволоки в этих джунглях играли деревья. Толстые стволы, доходящие до двух метров в ширину и неизвестно, сколько в длину. Эти деревья росли не всегда вверх. А если росли, то обычно образовывали арку, опускались на почву, где укоренялись, потом змеились дальше – может, влево, может, вправо, может под непонятным углом и вовсе в никуда. Они сплетались и уходили на высоту в десятки метров. С них свисали многочисленные мохнатые лианы, вокруг которых вились тучи мошек, а стволы этих деревьев были покрыты странными фиолетовыми наростами, в которых плескалась густая жидкость. Вполне возможно, все эти джунгли были одним-единственным безмерно расплодившимся деревом.

Наросты были похожи на вытянутые мячи из фиолетового стекла. Когда курсанты только попали в джунгли, они вскрыли такой нарост, чтобы оценить опасность – столкновения с ними в походе были неизбежны. После исследования ботаники пришли к выводу, что фиолетовая оболочка – это, скорее всего, местная смола, а сама ёмкость – запас дерева на случай голода. Жидкость оказалась не ядовитой. Её можно было употреблять вместо воды, правда, на вкус она была противной.

Так выяснилось, что от жажды в джунглях курсанты не пропадут. Как и от голода. Не меньше, чем «фонарей», как сразу же окрестили фиолетовые наросты, вокруг было грибов. Разных размеров. Некоторые такие огромные, что доставали Луке до плеча. Одним таким можно было питаться не меньше недели.

И, как водится, в джунглях было душно, влажно и ничего не видно дальше собственного носа. Над головой постоянно кружили местные насекомые, не менее неприятные и навязчивые, чем земные, выше летали и шумели птицы, за шиворот без конца сыпался мелкий сор, а солнце, когда ему удавалось проникнуть сквозь густую крону, било точно в глаз.

Хорошо, что курсанты умели ориентироваться и не в таких замороченных местах. Чего уж там… о Гиблых болотах, практику ориентирования в которых Жанна проходила на третьем курсе, она вспоминала с содроганием до сих пор. После этой практики станешь с удовольствием жрать сырые грибы и пить невкусный древесный сок. И радоваться, что тебе так повезло: тут нет вонючей зелёной слизи, которую приходилось употреблять, чтобы не сдохнуть, там.

В общем, к джунглям курсанты легко приспособились.

Теперь Жанна уже и не помнила, что ощутила, когда прошла по первому бревну на высоте метров пяти. Точно не страх – скорее, интерес да лёгкое возбуждение. А вот на десяти уже пришлось идти осторожно. В первый раз. Вскоре они привыкли и шли, даже не смотря вниз.

Стоянки курсанты делали на более-менее пустых местах, свободных от стволов джунгабасов, как прозвали эти деревья. Обычно такие места выглядели, словно дно глубокого колодца со стенами из сплетённых растений. По-своему красиво, но психологически некомфортно.

В этот раз повезло: они вышли на край джунглей – туда, где джунгабасы становились редкими и можно было довольно легко передвигаться по земле. И стоянка получилась почти под открытым небом – невероятная красота.

– Жанна?

Чёрт! Опять отвлеклась.

– А? Да. На, – она развернула карту к Луке.

Лука встал рядом и задумался. Стало так тихо, что слышно было, как шебуршатся в кустах зверьки, а поверху носятся худосочные птицы. Вторая команда занималась приготовлением обеда, первая и четвёртая прочёсывали джунгли на северо-западе от лагеря. Вернее, уже возвращались с разведки, как всегда, ничего интересного не обнаружив. Третья команда, команда Жанны, отдыхала.

Пока Лука пялился на карту, будто впервые её увидел, Жанна поправила задравшийся рукав своей футболки и пробежала взглядом по стоянке. Навесы из тончайшего маскировочного полотна, склад продуктов, развёрнутая система глушителей. Глушители вообще-то предназначены для глушения переговоров противника на всех волнах, но они приспособили систему работать наоборот – низкочастотное излучение отпугивало местную флору и фауну. Благодаря мини-лаборатории по выявлению наркотических, психоделических и взрывных веществ курсанты нашли множество съедобных растений, плодов и грибов, а с помощью портативного лазера могли вырезать и склеивать детали из любых местных материалов. Например, котелки из пластов железной руды или миски из фиолетового янтаря.

Короче говоря, устроились курсанты довольно комфортно. Повезло, что обмундирование и оснащение после стресс-теста никто не сдал, все так и таскали его с собой. Теперь грех было жаловаться.

В который раз Жанна при виде лагеря вспоминала тот, другой, у катера. Хотя, когда курсанты уходили, место падения лагерем в полном смысле этого слова назвать было никак нельзя.

Как там студенты АМКи? Неприспособленные, брошенные на собственное попечение?

Жанна была практически единственной, кто не поддерживал решение Луки разделиться. Она прекрасно помнила то обсуждение, которое состоялось, как только курсанты отошли подальше от катера и скрылись в лесу. Они остановились на отдых, заодно организовали временный лагерь, проверили периметр и нашли воду. В общем, убедились в безопасности местности.

А потом затеяли спор.

Аргументы Луки были просты, близки и понятны. Курсанты оказались в крайне сложной ситуации из-за тупости безголовых корпоративных деток. Значит, зачинщикам всего этого безобразия стоит преподать урок, чтобы в будущем они хорошо представляли себе последствия своих действий!

Жанна тогда сказала, что в любом случае решение сразу рубить сплеча слишком поспешное. Что существует множество факторов, которые Лука не учёл или, скорее, не пожелал учесть. Например, вероятность участия в заговоре всех студентов поголовно весьма мала. А они оставляют на произвол судьбы даже невиновных. Даже девушек. На что Лука вполне ожидаемо возразил, что курсанты не могут взять и поделить студентов на виновных и невиновных, часть таскать с собой, а остальных оставить на произвол судьбы. Потом выступил Генри, и его новости были подобны удару по голове, так что звенело в ушах и белело в глазах. Он подтвердил отсутствие любой связи – следовательно, планета в числе закрытых. Та блондинка, на редкость вменяемая студентка АМКи, которая строила предположения о планете, сделала правильные выводы. Но знаний ей всё же не хватило. Планета действительно безлюдная. На её поверхности действительно имеются базы – это наверняка, иначе планета не была бы доступна для прыжка. Но вот насчёт остального… Только военные знали, что существуют закрытые планеты, куда никто не летает. Причины всегда крайне важны. Здесь смертельно опасно. А за нарушение этого закона могут посадить даже главу корпорации. И сюда не полетят ни под каким предлогом, даже за корпоративными детками. Чего скрывать, наследники имеют ценность только тогда, когда не доставляют чрезмерных хлопот. Если ради них нужно рискнуть жизнью или большей частью состояния – проще воспитать других наследников.

Все курсанты помнили недавний случай, о котором не гудели новости и не болтали в сети, потому что информация осталась секретной. Тогда двое взрослых сыновей некоего магната отмечали поступление на руководящую должность одного из них и устроили гонки на космическом катере в запрещённом для этого месте. Они выиграли гонку у друзей, да только не успели вовремя затормозить и плавно вплыли в скопление жидких метеоров. Это такие сгустки раскалённого вещества, от столкновения с которыми из-за перегрева моментально отказали оба двигателя их новомодного катера.

Чтобы срочно провести спасательные работы, требовалось задействовать около тридцати кораблей, в числе которых дорогостоящие охлаждающие установки, улавливатели и генераторы полей. Когда магнату предоставили предполагаемый счёт… он просто отказался его оплачивать. Естественно, операцию не провели. Оба молодых человека медленно сварились в своём модном корабле. А магнат назначил наследником следующего по старшинству сына.

А если не полетят за корпоративными детками, то уж за курсантами и подавно. По крайней мере, в открытую. Но остаётся вероятность, что постепенно их всё же вывезут.

Но для этого об их местонахождении должны знать.

Итак, их дела оказались куда хуже, чем казалось изначально. Они брошены на произвол судьбы и могут рассчитывать только на себя. Без базы им не выжить, ведь собственные ресурсы рано или поздно истощатся. В чём именно опасность закрытой планеты, также придётся узнавать на практике. Студенты АМКи взяли и одним простым движением руки того кудрявого идиота (или другого – по сути, не важно) оказались в переделке, вероятность выхода из которой живыми, по подсчётам аналитика из второй команды, – тридцать семь процентов.

На фоне всего вышесказанного переживания о судьбе самих студентов АМКи как-то потеряли свою актуальность.

Последней каплей стало напоминание о стресс-тесте. Кто-то пытался подставить курсантов, и возможно, что всё происходящее – очередная подстава. Существует небольшая вероятность, что крушение подстроено. Что по прошествии недолгого времени появятся спасатели, все в белом. И, конечно же, обвинят курсантов в «неподобающем обращении» с ценнейшими жителями планеты. Кто бы удержался на их месте и не набил бы золотой молодёжи физиономии? Понятно же, что студенты АМКи будут ныть и жаловаться, ныть и жаловаться и выставлять виновными курсантов. На иное поведение они просто не способны. А так, разделившись, есть шанс доказать, что курсанты без промедления ринулись в неизвестность, рискуя собственными жизнями, чтобы найти спасение для всех. По сути, именно этим они сейчас и занимаются, верно? Тем, чему их учили и к чему готовили.

Жанна и ещё пара девушек пытались возразить, что несмотря ни на что бросать студентов совсем одних не есть хорошо. Кто-нибудь может погибнуть. Но опять выступил Лука. Курсанты же не могут нянчить взрослых людей, ходить и круглосуточно подтирать им сопли. Все свои ресурсы они должны потратить на самое важное – на поиски баз. Даже на закрытых планетах, а вернее, именно на закрытых всегда имеется несколько военных баз. И пока гаджеты работают, нужно искать. Конечно, оборудование курсантов гораздо круче, чем у студентов, но оно рано или поздно тоже истощит свои возможности.

Тридцать семь процентов, напомнил Лука. И это в случае, если не появится настоящей опасности.

Остатки сомнений всё ещё витали в воздухе, когда Лука привёл последний аргумент. Те, кто остались у катера, – корпоративные наследники. Будь у них выбор, они бросили бы курсантов подыхать и глазом бы не моргнули. Это те, которые считают, что их жизни важнее жизней прочих. И если они выберутся из этой передряги, то в течение своей карьеры кинут многих людей. Убьют, прямо или косвенно, и останутся безнаказанными.