Комендант Холодной Башни. Рассказы

Где-то в сене скреблись мыши, в щелястых стенах задувал ветерок, будто играл на флейте. Олли закрыл глаза и изо всех сил понадеялся, что снов сегодня не будет. Они же не каждую ночь его мучают.

Не помогло.

***

Утром он долго плескался у бочки с дождевой водой, надеясь смыть липкую патоку ночи.

– Хватит, – усмехнулся Рин, – ты распугаешь всех местных лягушек.

На завтрак им подали вчерашние лепешки, поскольку свежие еще не успели напечь, ягоды, вареные в меду, и взбитые сливки.

Олли, прибывавший в дурном настроении после ночных кошмаров, желчно заметил, что так изысканно кормят не во всяких высоких замках. Рин легко с этим согласился. И Годвин, кажется, слегка возгордился, что окончательно испортило настроение.

Хотелось увидеть Регину. Попрощаться они вряд ли смогли бы, но хоть просто увидеть.

Но его желания не имели ровно никакого значения. Берегиня не пришла смотреть на их отъезд. Собственно, смотреть тут было особо не на что.

Дымка попробовал показать себя и выплясывал на месте, гордо вскидывая голову. Ласточке это быстро надоело, она куснула его за холку. На этом все и успокоилось.

Проводник вывел гостей на дорогу, на этот раз не петляя по лесу.

Небо опять стало затягиваться тучами.

– Если будем, по возможности, передвигаться галопом, и если сделаем только две остановки по полчаса, есть шанс, что к вечеру прибудем в Лавиньель, – сказал Рин.

– Мы не успеем до закрытия ворот.

– Это не важно. Меня пустят.

– Ты так торопишься?

– Немного тороплюсь. Надеюсь, дальше обойдется без задержек.

И именно после этих слов лошади заартачились, отказываясь идти дальше.

Впереди была дорога широкая и ровная. Слева поле. За полем лес. Справа пара крестьянских домов за забором, несколько яблонь в цвету. Почти идиллия, если бы так не дрожали и не храпели лошади.

Олли нервно оглянулся.

– Ты видишь что-нибудь?

– Собаки, – тихо ответил Рин, – выглядывают из-за забора.

Две крупные собаки с острыми мордами действительно смотрели на путников. Но не с опаской. Скорее с ленивой досадой, будто люди появились здесь совсем не вовремя и помешали какому-то их собачьему делу.

– Морды в крови, – заметил Рин.

И тут подарок Регины дал о себе знать.

– Это не собаки, – прошептал Олли.

Твари на четырех лапах, каждая из которых заканчивается острыми птичьими когтями. Огромные пасти на три четверти узкого черепа и бока, местами прогнившие до костей.

– Вараки. Посмотри сам.

Олли хотел протянуть графу кожаный мешочек, но тот жестом отказался.

– Почему не нападают?

– Сыты, видимо.

Вараки, не обращая внимания на людей, перебежали через дорогу и неторопливо затрусили в сторону леса.

День был тихий. Настолько тихий, что путники вздрогнули, когда послышался скрип обычной крестьянской телеги. Румяный парень и его не менее румяная полнотелая спутница неспешно катили по дороге. Чалая кобыла степенно ступала, изредка переходя на вялую рысь. Рядом с ней бежал длинноногий жеребенок.

– Эй, парень, – спросил Рин, дождавшись, когда телега поравняется с ним, – ты знаешь, кто живет в этом доме?

– Знаю, господин, – крестьянин сорвал с головы шапку и прижал ее к груди, – старый Ян здесь живет. Со старухой, дочерью и внуками.

– Возьми какое-нибудь оружие или что-то похожее и иди за нами.

– Ты полезешь в этот дом? – с недоверием спросил Олли.

– А есть варианты?

Ну, у Олли был один вариант – проехать мимо своей дорогой. Но ничего не получится, к сожалению. Придется идти и смотреть, что там осталось после посещения вараков. Но хорошо, что у них теперь есть этот румяный простак. Можно затолкать в дом, пусть его первого сожрут.

Крестьянин вытащил из телеги лопату и попытался держать ее, как копье.

– Иди за нами, – приказал Рин.

И Олли понял, что первым в дом идти ему. Господи, ну не длинноволосого же туда запускать?

Дверь была приоткрыта. Нет, она не скрипела. И не было в ней ничего зловещего. Она просто была приоткрыта на пару пальцев.

Они обнажили мечи. Рин резко распахнул дверь, Олли шагнул вперед и в сторону. И все остановилось. Даже пылинки в солнечном луче перестали кружить.

Ничего не происходило.

Просто нечему было происходить. Не было никого – по крайней мере, живых.

Дом был наполнен теплым янтарным светом и тяжелым запахом свежей крови.

– Здесь пусто, – Олли судорожно сглотнул.

Вошел Рин. За его спиной маячил крестьянин – на его физиономии страх соперничал с любопытством. Любопытство победило.

Рин досадливо поморщился, когда парень, зажимая рот руками, бросился на улицу.