Межкультурная коммуникация в информационном обществе

3) приспособление. Этот стиль выходит на первый план в культурах с непрямой неэмоциональной стратегией разрешения конфликтов. Он заключается в использовании образов, метафор, невербальных средств коммуникации, а также третьих лиц, которые бы могли смягчить напряжение. Этот стиль предполагает умение корректно интерпретировать неявные признаки эмоционального состояния оппонента, внимание к невербальным проявлениям его озабоченности. Характерен для мексиканцев, японцев, тайцев;

4) динамический стиль. Используется культурами, отдающими предпочтение непрямой эмоциональной стратегии разрешения конфликтов. Характерно использование непрямых вербальных знаков (гипербол, каких-либо историй, метафор) с сильным проявлением эмоций, которые служат реальному выражению озабоченностей. С точки зрения представителей других стилей, люди, для которых характерен динамический стиль, могут восприниматься как безрассудные, чересчур иррациональные, не способные сосредоточиться на сути. Подобный стиль используют некоторые арабские культуры Ближнего Востока, а также пакистанская культура.

Умение разрешать конфликты в межкультурной коммуникации в современном мире в значительной степени зависит от умения определять коммуникативный стиль конфликта, свойственный оппонентам, проявлять гибкость в выборе способа разрешения конфликта, искать точки соприкосновения прежде всего не в позициях оппонентов, а в привычном для них способе разрешения конфликтов.

Контрольные вопросы

1. Дайте определение понятия «культура».

2. Что такое межкультурные коммуникации?

3. Перечислите уровни межкультурных коммуникаций.

4. Дайте определения культурной экспансии, культурного конфликта, культурной диффузии.

5. Что такое аккультурация? Каковы особенности ее основных стратегий?

Рекомендуемая литература

1. Алгоритм восприятия текста и межкультурная коммуникация // Язык, сознание, коммуникация. 1997. Вып. 1.

2. Грушевицкая Г.Д. Основы межкультурной коммуникации. М., 2003. 312 с.

3. Грушевицкая Т.Г., Попков В.Д., Садохин А.П. Основы межкультурной коммуникации: учебник для вузов / под ред. А.П. Садохина. М., 2002.

4. Гудков Л.В. Теория и практика межкультурной коммуникации: учеб. пособие для вузов. М., 2003. 212 с.

5. Ерасов Б.С. Социальная культурология. М., 1998.

6. Садохин А.П. Межкультурная коммуникация. М.: ИНФРА, 2004. 287 с.

7. Садохин А.П. Введение в теорию межкультурной коммуникации. М., 2005. 310 с.

8. Ситарам К., Когделл Р. Основы межкультурной коммуникации // Человек. 1992. № 2–5.

9. Тер-Минасова С.Г. Язык и межкультурная коммуникация. М., 2000.

10. Шамне Н.Л. Актуальные проблемы межкультурной коммуникации: учеб. пособие. Волгоград, 1999.

Глава 3

Западная традиция изучения межкультурных коммуникаций

Проанализированы основные теории межкультурных коммуникаций в западной традиции (США и Европа): теории измерений культуры Г. Хофстеде, управления беспокойством и неопределенностью В. Гудикунста, теории высоко- и низкоконтекстуальных культур Э. Холла, понимание времени в культуре Э. Холла и Р. Льюиса, теория культурного шока, U-образная и W-образная теории.

В результате изучения данной главы студент должен:

• знать основные западные теории, которые легли в основу межкультурных коммуникаций (Г. Хофстеде, В. Гудикунст и др.);

• уметь использовать параметры данных теорий для анализа ситуаций межкультурного взаимодействия;

• владеть основными инструментами западных теорий межкультурных коммуникаций.

3.1. Теория измерений культуры Г. Хофстеде

Герт (Герард Хендрик) Хофстеде (Geert (Gerard Hendrik) Hofstede; род. 3 октября 1928 г.) – нидерландский социолог.

Типология организационных культур Г. Хофстеде была разработана в начале 1980-х годов на основе результатов масштабного исследования, проведенного в разных подразделениях транснациональной компании IBM (опрошено 116 тыс. служащих в 40 странах). Данная классификация – одна из самых известных типологий корпоративных культур. Г. Хофстеде предложил шесть параметров для каждой культуры (страны): 1) дистанцированность от власти; 2) индивидуализм – коллективизм; 3) принятие – непринятие неопределенности; 4) маскулинность – феминность; 5) краткосрочная – долгосрочная ориентация; 6) прагматизм – сдержанность. В рамках данной классификации страна (культура) получает баллы по каждому параметру (от 0 до 100) [Hofstede, 2001].

Дистанцированность от власти, или иерархическая дистанцированность. Отражает ориентацию на власть и авторитет, это степень, с которой наделенные относительно меньшей властью члены организаций и институтов (например, семьи) ожидают и допускают неравномерность распределения власти. Это измерение не характеризует уровень распределения власти в данной культуре, а скорее анализирует его восприятие обществом. Низкий индекс дистанцированности от власти означает, что культура ожидает и принимает демократические отношения с властью, а члены общества рассматриваются как равные. Высокий индекс дистанцированности от власти означает, что наделенные меньшей властью члены общества принимают свое место и осознают существование формальных иерархических структур. Это статусное разделение между членами общества, находящимися на разных ступенях социальной лестницы. Данный индекс измеряет толерантность социума к неравноправию между выше- и нижестоящими индивидуумами.

Индивидуализм – коллективизм. Основан на самоориентации личности, это измерение не имеет отношения к политике и касается больше групп, чем отдельных лиц. Культуры, для которых свойствен индивидуализм, придают большее значение достижению личных целей. В обществах, для которых характерен коллективизм, общественные цели и благосостояние ставятся выше личных, отражено отношение между индивидом и обществом. Исходя из этого очевидно, что высокий индекс индивидуализма означает концентрацию личности на себе и собственных достижениях, в то время как высокий индекс коллективизма указывает на подчинение индивидуума коллективу. В данном случае дифференциация основывается на базовых социокультурных ценностях.

Принятие – непринятие неопределенности. Характеризует уровень готовности к риску, реакцию общества на незнакомые ситуации, непредвиденные события и давление перемен. Культуры, для которых этот индекс высок, менее терпимы к изменениям и стремятся избегать беспокойства, которое несет в себе неизвестность, путем установления строгих правил, нормативов и (или) законов. Общества с низким индексом более открыты к изменениям и используют меньше правил и законов, а их обычаи имеют менее строгий характер. Это степень избегания риска или стремления к нему. Индекс отражает терпимость и готовность членов общества к неопределенности ситуации, а также их стрессоустойчивость.

Маскулинность – феминность. Это измерение характеризует уровень важности для культуры традиционно мужских ценностей, таких как напористость, амбиции, стремление к власти и материализм, и традиционно женских, таких как человеческие отношения. Культуры с более выраженным «мужским» типом обычно характеризуются более четкими различиями между полами и склонны к соперничеству и достижению целей. Меньший индекс в этом измерении означает, что для культуры характерны менее существенные различия между полами и более высокая ценность взаимоотношений. Жесткая конкуренция, требовательность, стремление к достижениям относятся к мужскому типу поведения. Общества с высоким индексом (по мужскому типу) характеризуются также стремлением к наживе и накоплению денег, отсутствием заботы об окружающих. В противоположность этому в странах с доминирующим поведением по женскому типу преобладающими ценностями являются участливость, скромность, акцент на эмоциональный комфорт, альтруизм. В странах с «мужским» типом ценится работа, позволяющая добиться признания, сделать карьеру, в странах с «женским» типом – работа в приятном коллективе, взаимопомощь.

Краткосрочная – долгосрочная ориентация на будущее. Ориентация на кратко- и долгосрочные отношения. Это измерение описывает временной горизонт общества. Культуры, ориентированные на краткосрочный период, ценят традиционные методы, уделяют много времени развитию отношений и в целом рассматривают время как замкнутый круг. Это означает, что будущее и прошлое для них связано между собой, и то, что не может быть сделано сегодня, может быть сделано завтра. Противоположностью такого подхода является долгосрочная ориентация на будущее, при которой время рассматривается как вектор, а люди склонны больше смотреть в будущее, чем интересоваться настоящим или вспоминать прошлое. Такое общество ориентировано на достижение целей и высоко ценит результаты. Долгосрочная ориентация представляет формирование свойств, направленных на вознаграждение в будущем, в частности упорства и экономии. Противоположный полюс – краткосрочная ориентация – стоит за формированием других качеств, таких, которые относятся к прошлому и настоящему, в частности уважение к традиции, сохранение своего «лица» и выполнение общественного долга.

Прагматизм – сдержанность. Снисхождение к слабостям против сдержанности. Это измерение характеризует способность культуры удовлетворять сиюминутные потребности и личные желания членов общества. В обществах, где сдержанность является ценностью, преобладают строгие социальные правила и нормы, в рамках которых удовлетворение личных желаний сдерживается и не поощряется. «Снисхождение к слабостям» относится к обществу, которое позволяет относительно свободно удовлетворять основные человеческие потребности, связанные с наслаждением жизнью и получением удовольствия (отдых, развлечения и т. п.). «Сдержанность» же соответствует обществу, которое подавляет удовлетворение нужд и регулирует его с помощью строгих социальных норм. Сюда же Г. Хофстеде относит свободу самовыражения: в «снисходительном обществе» она поощряется, в то время как в «сдержанном» считается излишней роскошью [Hofstede, 2001].

В то же время Г. Хофстеде подчеркивает, что измерения культур являются лишь основой, помогающей оценить конкретную культуру для облегчения принятия решений. Существуют и другие факторы, подлежащие рассмотрению, например личные качества, семейная история и личное благосостояние. Предложенные измерения не могут предсказать поведение отдельных лиц и не учитывают личные особенности каждого человека (табл. 3.1).

Таблица 3.1. Измерения Г. Хофстеде на примере разных стран

Первая шкала рассматривает категории «индивидуализм» и «коллективизм». В индивидуалистических культурах детей приучают к независимости и самостоятельности с детства. Взрослея, дети стремятся отделиться от родителей. В личной и профессиональной жизни они рассчитывают на самих себя, обладая большой личной свободой. Коллективизм характерен для стран, где жизнь большей части населения достаточно тяжела и требует взаимовыручки, или там, где население часто сталкивается со всеобщими бедствиями. В коллективистских культурах приоритетом являются интересы и благополучие семьи, клана, деревни и т. п. Людям в таких странах свойственны взаимопомощь, социальная солидарность, проявление скромности и уважения к другим [Hofstede, 2001]. Именно общественные связи и общественные интересы во многом определяют здесь поведение людей.

Вторая шкала отражает отношение общества к неравенству между людьми в социальном положении, богатстве, индивидуальных проявлениях. Страны, где иерархия неравенства стала фундаментальным принципом, на котором базируются все отношения, относятся к странам с большой дистанцией неравенства.

Третья шкала характеризует отношение людей к неизвестному будущему. Общества, в которых люди принимают каждый день легко, Г. Хофстеде назвал обществами «со слабым устранением неопределенности». В таких странах люди терпимы к мнениям, отличным от их собственных, потому что не воспринимают их как угрозу, не избегают рискованных действий [Ibid.]. Для стран с «сильным устранением неопределенности» характерны попытки людей повлиять на свое будущее, которое все же остается непредсказуемым. По данным исследований Г. Хофстеде, в таких странах у людей более высокий уровень эмоциональности, личной тревожности и агрессивности.

Четвертая шкала имеет полюса «феминность» и «маскулинность» и отражает разделение гендерных (половых) ролей мужчины и женщины. В «мужских» культурах мужчина должен быть доминирующим, самоуверенным, соперничающим и рациональным. Он фактически не занимается воспитанием детей, не выполняет домашнюю работу. Роль женщины распространяется на функцию рождения детей, их воспитание, ведение домашнего хозяйства (в ряде земледельческих стран в круг ее обязанностей также входит работа в поле). Женщина в таких странах должна быть скромной, интересующейся красотой, общительной и обладать хорошей интуицией. В «женственных» культурах учитывается значимость частичного совпадения социальных ролей мужчин и женщин [Ibid.]. В таких странах мужчины чаще играют с детьми, иногда занимаются хозяйственными делами, а не только доминируют, так же, как и женщины, интересуются красотой.

Как отмечает Г. Хофстеде, все страны Юго-Восточной Азии являются коллективистскими (в них единицей общества является семья, а не индивид), Нидерланды и США – индивидуалистскими, а Япония находится где-то в середине этой шкалы. В Индонезии и Сингапуре, как и в ряде других азиатских стран, дистанция неравенства велика. Здесь большую роль играют групповая принадлежность, социальный статус человека. США и Нидерланды являются странами с меньшими величинами дистанций. В Индонезии, Сингапуре достаточно спокойно относятся к неопределенности в будущем, Япония демонстрирует другую крайность. Япония является «маскулинной» страной (максимальная оценка по шкале «феминность – маскулинность»). США также «маскулинны». Нидерланды «женственны», а большинство стран Юго-Восточной Азии находятся где-то в середине этой шкалы [Hofstede, 2001].

3.2. Теория управления беспокойством и неопределенностью В. Гудикунста

В. Гудикунст (William B. Gudykunst; 26 октября 1947 г. – 20 января 2005 г.) – американский ученый, исследователь межличностных и межкультурных коммуникаций.

В 1981 г. В. Гудикунст провел интересное исследование, в котором показал, что американцы (представители индивидуалистской культуры) демонстрируют большую степень самоконтроля, чем японцы и корейцы (коллективистские культуры) [Gudykunst, 2005]. Возможно, это связано с тем, что представители индивидуалистских культур в любой ситуации стремятся сохранить личностную идентичность и ведут себя так, как они привыкли. В коллективистских же культурах человеку важно знать контекст коммуникации, иметь представление об участниках коммуникации, знать их статус. Поскольку такая информация не всегда доступна, они могут вести себя согласно нормам своей культуры, непривычным для их партнеров. Таким образом, в коллективистских культурах самоконтроль зависит от знания контекста коммуникации, а в индивидуалистских – от знания самого себя.

Самосознание личности – это устойчивое свойство индивида направлять внимание на свои собственные внутренние или внешние действия и поступки [Ibid.]. Самосознание имеет три аспекта: личное самосознание (внимание к своим мыслям и чувствам), публичное самосознание (знание о себе как о социальном субъекте, о восприятии себя другими людьми), социальная тревожность (дискомфорт в присутствии других людей). Так, установлено, что люди с высоким уровнем личного самосознания более эмоциональны и лучше осознают свои отношения с другими людьми. В разных культурах приоритет в развитии получают разные аспекты самосознания.

В. Гудикунст в том же своем исследовании показал, что японцы и корейцы демонстрируют более высокую социальную тревожность, чем американцы. Он объяснил это высоким уровнем избегания неопределенности, неприятием двойственности, которые больше развиты в Корее и Японии. По этой причине представители данных культур испытывают больший дискомфорт и неуверенность в межкультурной коммуникации, чем американцы [Gudykunst, 2005]. Публичное самосознание связано с концентрацией внимания на себе, на своем влиянии на других, но без учета социального контекста. Поэтому оно больше развивается в индивидуалистских культурах. Личное самосознание связано с интроспективным вниманием к себе, своим мыслям, чувствам и отношениям. Поэтому оно больше развивается в культурах, ценящих исполнительность, мотивацию достижения, что невозможно без четкого представления о себе и своих возможностях. Высокий уровень личного самосознания демонстрируют японцы.

Понимание в общении, или коммуникативное понимание, – относительно постоянная, типичная для каждой личности ориентация на определенный способ общения в разнообразных ситуациях, способность понять собеседника. Коммуникативное понимание тем выше, чем больше человек склонен к одиночеству, находится в социальной изоляции, у него развито публичное самосознание, он склонен к утрате самоконтроля и догматизму. Иными словами, люди, склонные к самоизоляции, замкнутые и консервативные, чувствуют собеседника вернее, чем социально успешные, уверенные в себе яркие индивидуальности. По мнению В. Гудикунста, именно опыт неудач в общении развивает повышенную чувствительность к внутренним состояниям другого человека, способствует более глубокому и верному пониманию его [Ibid.]. Стиль общения представляет собой способ передачи информации в процессе коммуникации. От этого зависят интерпретация содержания сообщения, его понимание и подача.

Выбор стиля общения зависит как от норм и ценностей культуры, в которой происходит коммуникация, так и от личного опыта общения человека. В исследовании В. Гудикунста было отмечено, что в США более развиты внимательный, спорный, доминантный и впечатляющий стили коммуникации, для Японии более характерны успокаивающий, драматический и открытый стили. Такие результаты исследования вполне объяснимы. Если для культуры характерен высокий уровень избегания неопределенности (Япония), то в ней будут развиваться открытость и драматичность в общении. Представители индивидуалистских культур более внимательны в общении, любят поспорить и оставить впечатление о себе.