Песчинка. Пустой мир

– Доктор Вайбер?

– Угу.

Воздух в саду свежий и слегка бодрит, вокруг зелено и Эльбрус с удовольствием тычет носом в землю, вынюхивая себе что-нибудь интересное. Для собаки такая вылазка тоже идет на пользу. Мне так приятно за ним наблюдать. А ведь раньше я не любила животных!

Оливия срывает очередную гроздь темного винограда и с улыбкой отдается воспоминаниям.

– Доктор Вайбер был одним из тех мужчин, о котором мечтают женщины. Моя мама так говорила, – смущенно хихикает. – У меня, знаешь ли, не было папы.

– Бросил?

– Да… когда мне было три месяца. Мама не хотела о нем рассказывать. Не знаю, как выглядел папа, но доктор Вайбер был красавчиком, хоть и седой уже, но зато мужественный, стройный… Если бы не вирус, то я хотела бы видеть мою маму и доктора вместе. Он был хороший и неженатый.

Не скажу, что по рассказу Оливии я могу представить этого Доктора «Мачо», но то, что хочу залезть в его компьютер и планшет – уверена на все сто. Сейчас они как раз заряжаются в одном из магазинов, где я нашла генератор.

Я хочу задать следующий вопрос, но в этот момент Эльбрус начинает громко лаять. Мы поднимаем головы и видим, как собака прыгает около небольшого холмика и виляет хвостом.

– Эльбрус, что там? – кричит Оливия и несется к нему. Я не спешу.

Девочка подбегает к собаке и смотрит пристально куда-то вниз между листьями сухой травы.

– Селена, иди сюда!

Подхожу ближе, готовясь увидеть что-то ужасное. Сердце так и колотится в груди. В голове вновь всплывает образ почерневшего мужчины в деревне. Меня начинает тошнить.

– Их двое, – шепчет Оливия, и я понимаю, что стою с закрытыми глазами. – Селена? – смеется девочка.

Открываю один глаз, потом второй. В нас сейчас бурлит слишком много эмоций, поэтому увидев двух коричневых белок, страх сменяется безудержным смехом. Оливия тоже смеется.

– Это белки! – не верю я.

– И они живые!

Но вдруг мы обе затихаем. Белки не убегают, а испуганно смотрят на нас. И Эльбрус продолжает лаять. Беру палку и толкаю животное, оно не двигается с места. Оливия закрывает глаза, не желая видеть то, что предстает перед нашим взором, когда я разъединяю белочек.

– Черт! – рычу я неистово, затем бросаю палку, хватаю Оливию за руку и мы бежим к машине. Эльбрус от нас не отстает.

Глава 10

Остаток дня и весь следующий день мы с Оливией сидим дома. В основном спим и не желаем ни о чем разговаривать. Белки не выходят у меня из головы. Зрелище, что мы увидели, еще хуже, чем там – в деревне. Я думаю, как эти животные продержались пять месяцев. Есть предположение, что в день исчезновения, эти маленькие зверушки только появились на свет. Вирус всё равно до них добрался. Крепко закрываю глаза, не желая думать, что я тоже могу быть рано или поздно инфицированной. Оливия спокойна, потому что уверена в своем иммунитете. А я нет. Я ни в чем не могу быть уверенной.

Ближе к обеду понимаю, что проголодалась. Оливия тоже ничего не ела с вечера. Поднимаюсь с дивана, сообщаю девочке, что пойду за едой, затем захожу на кухню, чтобы накормить Эльбруса кормом, а после ухожу. Возвращаюсь через двадцать минут с консервами и слайсами. Заодно забрала компьютер с планшетом. Посмотрю, когда буду к этому готова. Не сейчас.

Едим мы молча. Вдруг замечаю маленького паучка, который медленно проделывает путь в верхний угол кухни.

– Почему они?

– Кто? – Оливия смотрит туда же, куда и я.

– Почему насекомые не подохли, как другие животные?

– Не знаю. Мама всегда говорила, что насекомые – живучие гады.

Хочу улыбнуться, но не могу.

– Должно же быть этому объяснение. – Перевожу взгляд на Эльбруса. – Почему вирус не тронул насекомых? И как Эльбрус выжил? У него тоже иммунитет?

– Думаю, да. – Оливия сосредоточенно выскребывает индейку из банки. – Он не выглядит больным. И даже не чешется. Вполне здоровый пёс.

– Да вижу. У инфицированных обычно аппетит пропадает. – Смотрю, как собака хватает последние мясные зернышки из миски. – У моей подруги была кошка. Неделю от еды отказывалась. Отнесли к ветеринару, а позже выяснили, что кошка носит этот вирус. Так мы узнали, что животным тоже грозит опасность. Через месяц в городе началось истребление кошек и собак, так как они контактировали с детьми, которые не догадывались о несущем в этих созданиях зле. А «ОК» заразен. – Скорбно вздыхаю. – Ужасное было время.

По моей щеке бежит слеза. Я не могу с собой справиться, душа разрывается на части. Хочется спросить хоть у кого-нибудь: как так? Кто это допустил?

– Селена? Пойдём прогуляемся?

Вытираю лицо и киваю. Какая хорошая мысль.

– Пешком.

– Хорошо.

Выходим на улицу. Сегодня не так жарко, как в предыдущие дни. Небо чистое, ни единой тучки, но солнце не жарит и можно дышать полной грудью.

Не знаю, куда меня ведет Оливия, но она целенаправленно двигается между улиц.

– Обычно, я брала корм для Эльбруса в супермаркетах и даже не задумывалась о специализированных магазинах, – говорит она, пока стоит на перекрестке и прикидывает в какую сторону идти. – Где же я его видела? А, точно! Туда!

Перебегаем дорогу, минуя большую груду автомобилей, и направляемся к северу вдоль сумасшедших ветвистых деревьев, которые бросают огромные тени на тротуар, защищая нашу кожу от солнечных лучей. Впереди панорама из бесконечных полуразрушенных небоскребов и гибких пальм, весело машущих своими «веерами» под прохладным бризом.

Настолько увлекательное зрелище, что забываю обо всем на свете. Раньше я бы тут же полезла за фотоаппаратом, но сейчас он мне не нужен. Показывать красоту всё равно некому.

Путь оказывается неблизким, но пешие прогулки полезны. Наконец, мы доходим до зоомагазина «Петко», и Оливия с Эльбрусом скрываются внутри. А меня ненадолго что-то останавливает. Такое всегда происходит, когда я предчувствую что-то новое. Надеюсь, хуже зрелища с белками уже не будет.

Полки магазина забиты различными кормами, шампуньками, игрушками и всякой ненужной ерундой для собак и кошек. Ошейники и поводки пугающе развешаны на стенах. Внутри пахнет плесенью и болотом. Клетки для животных пустуют. В некоторых замечаю ошейники на подстилках.

Прикрываю нос ладонью.

– Оливия, ты где?

Слышу лай Эльбруса.

– Иди сюда! – в ответ голос девочки.

Нахожу ее около аквариумов и замираю, глядя на них. Рот автоматически открывается.

– Невероятно, – шепчу я и стучу по стеклу одного из аквариумов. – Рыбки все сдохли, но они… – смотрю на девочку. – Они не исчезли.

Оливия кивает, как бы говоря: «Это я и хотела выяснить». Рыб свалил вовсе не вирус, а естественная смерть.