В плену востока

Первые три дня Азиз посвятил развлечениям. Он хотел, чтобы я расслабилась. А потом ошарашил новостью, что его брат Дагман приезжает в Дубай специально, чтобы встретиться со мной.

– Это мой старший брат, и я ему полностью доверяю. Он давно знает о тебе и горит желанием, наконец, познакомиться с таинственной русской девушкой, в которую я отчаянно влюблён вот уже два года, – честно признаётся Азиз.

Мы гуляем по пляжу. Близится закат, но температура высокая и я держу в руке красивый веер, который в первый же день купила на рынке.

– Я думала, что ты никому обо мне не рассказывал.

– Удивлена? А ведь я делился не только с Дагманом, но и с сестренкой Аникой. Она видела твоё фото и говорит, что ты волшебно красивая.

– Прямо фея из сказки! – хохочу.

Азиз серьёзен.

– Дагман сдержан и холодноват, редко показывает свой энтузиазм или восхищение. У тебя может сложиться о нём ложное впечатление. Готовься к каверзным вопросам.

– По-моему, где-то между этим должно следовать «но» или «однако».

Уголок рта Азиза дрогнул в улыбке. Взгляд чёрных глаз устремляется вдаль на воды Персидского залива. Не могу разгадать, о чём он думает в этот момент. Очень трудно проникнуть сквозь его маску невозмутимости, если возникает надобность.

– Но… у него есть и положительные стороны, – добавляет Азиз, затем останавливается. Его руки у меня на талии. Знаю, что он не поцелует меня на глазах у десятка людей, поэтому не жду ничего такого. – Эрика, я пытаюсь подготовить тебя… не уверен, что вообще поступаю правильно. Я лишь хочу предупредить тебя, что…

– Что?

– Если ты откажешься принять мою жизнь после того, как мой отец даст согласие… только в этом случае и ни в каком другом… – снова пауза, Азиз серьёзно взволнован. – Я вынужден буду расстаться с тобой навсегда. Ты это понимаешь?

– Что же тебе помешает вернуть всё, как было?

– Надежды больше не будет.

Каждый день передо мной встаёт новая задача. И это всё равно, что решать такую задачу сразу у доски. Одна ошибка – и тебе влепят трояк.

Один неверный шаг – и я потеряю Азиза навсегда.

И почему я не положила всему конец в начале недели? Зачем Азиз меня остановил? Ага, понятно. Всё из-за надежды…

На встречу с его братом Дагманом Азиз предлагает надеть длинное шёлковое платье с короткими рукавами и с горловиной под шею. Я упираюсь, но он настаивает. В итоге сдаюсь. Азиз умеет сказать строго и одновременно мягко. При маме я часто утверждала, что Азиз обладает даром убеждения, а она в ответ бурчала, что я слепо в него влюблена. Что ж, и это тоже.

– Персиковый цвет тебе к лицу, – говорит Азиз, застегивая манжету белоснежной рубашки.

– Благодарю, о мой господин! – ехидничаю.

Азиз хватает меня за запястье, крепко сжимает и говорит, глядя в глаза:

– Никаких господинов. Даже в шутку.

– Мне больно.

– Знаю.

И отпускает руку. Мне не по себе после такого выпада. До самого ресторана я молчу, Азиз тоже неразговорчив.

Я не удивляюсь, когда навстречу к нам выходит очень симпатичный мужчина лет тридцати пяти, может, больше. Видно, что он старше Азиза. Не знаю, правильно ли я определила возраст. Но морщинки под глазами говорят, что до сорока ему недолго осталось. Он красив и элегантен, как и Азиз.

– Добрый вечер! Рад встречи с тобой, Эрика! – говорит Дагман, слегка склонившись вперёд. Он не рискует здороваться за руку или у них не принято – не знаю.

– И я рада встречи! – улыбаюсь во все зубы, чтобы произвести впечатление. Скашиваю взгляд на Азиза – ноль внимания. Значит, все идёт как надо.

В первые десять минут ничего интересного не происходит. Мы обсуждаем меню, делаем заказ. Затем Азиз с Дагманом переходят на арабский язык и что-то недолго обсуждают. Мне не нравится их тон. Хотя сколько слышала речь Азиза, когда он говорил по телефону на арабском, всегда было одинаково. Наверное, это особенность языковая… или мне слышится всё самое нехорошее.

В какой-то момент я заскучала, и Дагман вдруг резко переключается на английский, обращаясь ко мне:

– Итак, Эрика, Азиз сказал, что ты приехала знакомиться с нашим миром, с арабским миром.

Ёрзаю на стуле. Так непривычно говорить на английском, особенно, когда практики было мало. Азиз знает русский, он практически в совершенстве им владеет, проблем с общением у нас никогда не возникало. А тут приходится включать мозги.

– Э… да.

– Я знаком с ее мамой. Теперь она хочет познакомиться с нашей семьёй, – поясняет Азиз, и его английская речь безупречна. И сам он идеальный! Такого не бывает. Должен же быть в этом мужчине изъян.

Вдруг в голову приходит мысль ненадолго сменить тему, перевести ее в другое русло.

– А вы совсем непохожи.

Дагман смотрит на Азиза, затем поясняет:

– У нас мамы разные.

– О. Ваш отец был дважды женат?

Пауза. Азиз кашляет в кулак. Дагман сверлит его взглядом, затем расплывается в улыбке.

– Ты не рассказал девушке? Как же так? – Он поворачивает ко мне голову. – Слышала что-нибудь об арабских законах?

– Н… нет.

– У нашего отца было две жены. Одновременно. Мать Адиля, Азиза и Аники не так давно покинула этот мир. Моя мать здравствует.

Теряю дар речи.

Официант приносит воду и хлеб. Я хватаю бутылку и пью прямо из горла. Если бы я обладала волшебными силами, обернула бы воду в вино или ещё чего покрепче. Я думала, такое только в прошлом было. Говорила мне Надя, чтобы я просвещалась почаще об арабах, но я и слышать ничего не желала.

– Понятно, – наконец проговариваю, но из горла выходит писк. Беру себя в руки. Вдох-выдох. Отец у них родился в прошлом веке, это нормально. – А ты женат?

– Да, конечно! Я ведь самый старший. Мне положено быть женатым. К сожалению, детей пока ни одна из…

– А, Дагман, пока не забыл, – перебивает его Азиз, – Эрика ведь журналистка, и она согласна написать статью о нашей фирме.

Хмурюсь. Зачем он это говорит? Мы не обсуждали никакой статьи.