– Нет. Не особо зациклена на религии.
– Азиз об этом знает?
– Да.
– Тогда проблем не возникнет. – Она снова улыбается. – Готова познакомиться с родными Азиза?
Нет. Можно остаться здесь?
– Думаю, да.
Мы идём через тот же самый холл в комнату, где кроме подушек на полу нет никакой мебели. Мы останавливаемся на пороге. Если и велись какие-то разговоры до нашего появления, то они резко прекратились. Все устремляют на меня любопытные взгляды. Мне хочется превратиться в ёжика, улитку или черепаху, а лучше в страуса. Хочу спрятаться.
Таисия говорит на арабском. Женщины о чём-то её спрашивают, та довольно грозным голосом, как мне кажется, им отвечает. Потом подталкивает меня вперёд.
– Все они знают английский. Кто-то хорошо, кто-то плохо, но все смогут объясниться. Им очень интересно, кто ты и откуда. Да, – она улыбается шире, – у нас до ужаса любопытный народ. Присаживайся.
Меня усаживают на красивую подушку, наливают чай, ставят тарелочку с орешками. И смотрят. Смотрят, смотрят, смотрят. Изучают, сканируют, рассматривают. Выключите свет!
Одна из них подпрыгивает ко мне поближе. На ее запястьях золотые браслеты, на пальцах красивые кольца. Я замечаю, что у неё накладные ресницы, глаза из-за этого кажутся огромными. На ее голове нет боне, золотистый платок едва прикрывает чёрные кудри. Я мысленно задаюсь вопросом, как они одеваются на улице, носят ли абайю. Кузина Азиза ничего об этом не говорила, сама она была одета в серый закрытый костюм. Хочу поинтересоваться, но мой язык прилип к нёбу, не могу и слова произнести.
– Я – Ильнара, – говорит большеглазая красавица. – Самая старшая жена, – хохочет. – Просто потому, что первая стала невесткой Тавфика.
– Ляйсан здесь нет, кстати, – перебивает Ильнару Таисия. – Она уехала в город с третьей невесткой.
Вспомнить бы, кто такая Ляйсан. Мать Дагмана?
Третья невестка? Жуть.
Женщины очень быстро переключаются с темы на тему, меняют язык, мешают английские и арабские слова. У меня начинает болеть голова. Замечаю девушку, которая с самого начала сидела тихо в углу. В руках у неё рукоделие. Однако она не вышивает, а просто держит его. Когда я смотрю на неё, наши взгляды встречаются, и она улыбается мне нежно и искренне. Отвечаю ей тем же. Затем склоняюсь к Таисии, которая что-то обсуждает с другой женщиной, и шёпотом на русском спрашиваю.
– Та девушка – Аника?
– Аника? Нет. Аника ещё в университете. Ее привезут после обеда. Она с ума сходит, так хочет познакомиться с тобой.
– Да, я тоже.
Мне называют имена, но я их не запоминаю. Среди них есть девушка по имени Нафиса, а мне показалось – Анфиса. Кажется, девушка та на меня обиделась. Поэтому я перестала повторять. Может, мне и не стоит всех запоминать.
Следующее испытание – а я больше никак не могу назвать то, что происходит в этом доме со мной – становится приём пищи. Когда наступает время обеда, меня зовут в другую комнату. Там стоят очень низкие столики, вокруг разложены красивые подушки. Стол накрыт разнообразными блюдами, совершенно незнакомыми мне.
– Ты когда-нибудь ела с Азизом, сидя на полу? – спрашивает Таисия, пропуская меня вперёд.
– Нет, честно говоря. Только за столом.
– Знаешь, почему пищу следует расположить на скатерти на полу? – и не дожидаясь моего «да», объясняет: – Это ближе к тому, как поступал Посланник Аллаха. К тому же это больше соответствует принципам скромности и смирения.
– Ясно.
– Ты правша?
Удивлённо моргаю.
– Да.
– Хорошо. Мне пришлось переучиваться. Я – левша. А арабы едят только правой рукой.
– О.
Женщины рассаживаются вокруг стола, секунду стоит тишина. Потом я слышу тихое «Би-сми-Ллях».
Наклоняюсь к Таисии:
– Что это значит?
– А от Азиза ты никогда не слышала этого?
Задумываюсь.
– Может, слышала, но не придавала значения.
– Начиная приём пищи, ты как бы говоришь «С именем Аллаха», поминаешь Его. В конце пищи мы говорим «Хвала Аллаху» – «аль-хамду ли-Ллях».
– В жизни этого не произнесу, – шепчу себе под нос. Никто не слышит, и хорошо.
Еда оказывается на удивление вкусной, немного острой, но я к острому отношусь нормально. Мне протягивают красный соус «Харриса», и я мажу его на хлеб.
– Расскажите, как у вас устроена жизнь. Почему женщины живут отдельно от мужчин?
– А у вас живут вместе? – любопытствует Ильнара. Да, ее имя я запомнила.
Улыбаюсь.
– Конечно! У нас семьи маленькие, но дружные. Никто никого не возвышает… – замолкаю, так как женщины начинают смущённо переглядываться. – Я хочу сказать, что мужчины у нас тоже главные, но живут вместе с жёнами. А братья и сестры живут отдельно. Наверное, Таисия вам рассказывала.
– Да, – кивает девушка с наглухо перевязанной шалью на голове. – Но интересно тебя послушать.
– Но я приехала сюда послушать вас, – скромно замечаю.
Таисия берёт инициативу на себя.
– Задавай любой вопрос.
У меня их миллион. Страшно услышать ответы, но с другой стороны, они могут меня успокоить.
– Вы зависимы от правил или имеете право голоса?
– Мы должны почитать и уважать своего мужа, слушаться его. Но у нас есть право высказывать своё мнение. На женщинах в этой стране даже больше ответственности, чем на мужчинах, – говорит Таисия. – Они образованы, имеют работу, если захотят. Аника, например, желает получить профессию. Но нам здесь нет смысла работать. Мужья содержат.