Мир, которого нет

Одной проблемой стало меньше. Мы поехали туда, куда она указала. У меня, правда, закончились наличные. Платил Оуэн, так как банковские карты здесь никто не брал.

Заправка оказалась с самообслуживанием. Оуэн сделал всё сам. Вставил в бак моей машины пистолет, прошёл к специальному окошку, оплатил и вернулся.

– Теперь можем ехать домой! – с улыбкой провозгласил он, запрыгивая на переднее сиденье.

Я тоже не удержалась от улыбки.

– Дом милый дом. Какое же это тёплое и уютное слово.

– В жизни ничего так не хотел, как вернуться в свою ободранную квартирку.

– Она у тебя ободранная?

– О да! До того старая, что штукатурка от стен отваливается. Но я не собираюсь делать там ремонт.

– Почему? Нравится жить в ободранной квартире?

– Нет, но если хозяин дома не чешется, то почему я должен?

– Хм. Ты ко всему так небрежно относишься в жизни?

– Нет. Исключительно к своей съёмной квартире.

Я вела машину расслабленно, зная, что дороги пустые, светофоры не работают, да и пешеходов нет. Мы с Оуэном болтали о всяких мелочах, которые поджидали нас в столице. Затронули некоторые личные темы. Я больше не осторожничала с Оуэном. Да и вовсе забыла, что считала его маньяком. После того, как он рассказал о своей сестре, моё мнение об этом человеке изменилось. При этом он не раз проявлял вежливость там, где я принимала всё в штыки.

– У тебя есть парень? – неожиданно спросил Оуэн.

Я крепче сжала руль. Нелюбимая тема. Врать не хотелось. Парень у меня вроде был и не был. Если скажу «да», то это будет ложью. Но и «нет» тоже прозвучит странно.

– Относительно.

– Это как?

– Не всё ли тебе равно?

– Просто стало вдруг интересно, есть ли такой человек, который способен вытерпеть твой несносный характер.

Я крутанула голову, открыв рот.

– По-твоему, у меня несносный характер? – моему возмущению не было предела. – Как ты можешь судить, зная меня всего лишь сутки?

– Поверь, мне хватило суток, чтобы понять, что ты из себя представляешь.

Не знаю, почему меня задело мнение абсолютно незнакомого мне человека. Но задело! Никогда не считала себя властной или невыносимой.

– Послушай, Оуэн, ты ошибаешься. Просто ты меня не знаешь. А я с незнакомцами всегда вредничаю. – Я снова посмотрела на него. Он же на меня не смотрел, его взгляд был сосредоточен на дороге. – Впереди долгий путь. Ещё изменишь своё м…

– Элис, тормози!

Глава 10

– Что это было?

Я выровняла руль, поддала газу. Руки до сих пор тряслись, так я испугалась. Казалось, какое препятствие может появиться на дороге, если людей на улице днём с огнём не сыщешь? Соответственно, нет и автомобилей. А оказалось, может.

– Кошка, – ответил Оуэн. – Чёрная. И она перебежала нам дорогу.

Я свела брови на переносице. На Оуэна смотреть боялась, вперила взгляд в дорогу.

– Хочешь сказать, ты веришь в бабушкины приметы?

– Говорю же, несносная.

– Договоришься, и я высажу тебя у обочины. Будешь топать пешком. Тебе ведь не привыкать.

– Несносная, – дразнился Оуэн.

И вместо того, чтобы разозлиться, я улыбнулась. Мимо пронёсся знак, и меня вдруг осенило:

– А мы ведь выехали из города. Значит, дорога не ремонтируется, а тот придурок в туннеле просто псих. Псих, который решил повысить в крови адреналин.

– Пока эта машина не пересечёт границу столицы, я не буду радоваться. И тебе не советую. Слушай, давай я подключу блютуз, и мы послушаем музыку. Ненавижу тишину. После Эсолтона она просто в ушах гудит.

– Это мотор моей машины у тебя в ушах гудит, – усмехнулась я. – Ладно, делай, что хочешь. Около первой заправочной станции купим закусок и воды.

– Да, да…

Некоторое время Оуэн возился со своим телефоном и с моей магнитолой, что-то настраивал. Потом в салоне заиграла музыка.

– Что это? Рок?

– Не любишь? «Letdown» – канадская группа. Или певица Мотика. Их музыка не напрягает. А ты что слушаешь?

– Я? Я не меломан. Вообще редко слушаю музыку.

– Я заметил…

Дальше мы ехали молча. В салоне играла мелодичная рок-музыка, окна были открыты нараспашку. После вчерашней грозы стало душно. Я и не заметила, когда избавилась от тёплой кофты. Вместо шорт на мне были джинсы, но сверху я надела красную майку. Ветер обдувал наши лица. Оуэн слегка высунулся из окна и свесил руки, наслаждаясь прохладой.

Впереди нас ждал крутой поворот. Скалистая гора, внутри которой проходил туннель, тянулась с северо-востока на юго-восток. Горы чередовались с небольшими холмами до самого Энфилда. И если путь через туннели был более или менее ровным, то обратная дорога виляла. Раньше папа часто сравнивал её с волной, которую маленькие дети рисуют, чтобы изобразить море.

Оуэн сел ровно, почувствовав, что машина сбавила ход. Я осторожно сделала поворот и прибавила газу. Но, не проехав и десяти ярдов, вдавила педаль тормоза в пол. Послышался чей-то крик. Это был мой крик. Как я управляла машиной дальше, не помню. Разум затуманился. Перед глазами оказались чьи-то руки. Это Оуэн вертел вместо меня руль.

Всё закончилось в одно мгновение. Машина стояла поперёк дороги в дюйме от огромной груды камней, которые перекрывали путь.

Оуэн тяжело дышал с минуту, затем отпустил руль и вышел из машины.

Я сидела, словно парализованная, глядя перед собой в одну точку. Ужас сковал меня до такой степени, что я с трудом соображала. Когда пришла в себя, поняла, что тоже хочу на воздух. Со своей стороны дверь открыть не смогла. Полезла через пассажирское кресло.