Апостол Смерти

– Лерка-злючка! – закривлялся Вадик.

Чувствуя, что сейчас разразится смертоносная буря с неблагоприятным исходом, я предпринял попытку:

– Лер, не надо. Пойдём в твою комнату?

– Лерка опять злючка!

– Да заткнись ты! – рявкнула она, то ли мне, то ли брату, и вылетела из кухни в гардеробную.

Я прошёл по коридору и увидел, что она облачается обратно в пальто, и попробовал ещё:

– Плохая идея! Может лучше…

Но появление майора заставило меня умолкнуть. Роман снял с крючка на двери все связки ключей, и Лера, услышав их звон, выскочила из гардеробной.

– Отдай мои ключи, – ледяным тоном потребовала она.

Майор молча запер дверь, сжал связки в огромном кулаке и беспристрастно заговорил:

– Я, кажется, ясно изъяснился о побегах из дома. Раз просьба «по-хорошему» так трудно тебе запоминается, придётся объяснить в более доступной форме.

– Знаешь!..

– А теперь, будь так добра, уйди в свою комнату, успокойся и переоденься. Форма одежды домашняя, светлая.

– Как хочу, так и…

– Сегодня я останусь здесь на ночь. Хочешь ты или нет, тебе придётся к этому привыкнуть, ибо завтра я перевезу сюда свои вещи. Можешь не переживать, все ключи к тебе вернутся. Себе я сделал дубликаты, так что, отцовские заберёшь в наследство. Разумеется, не сегодня. Вопросы имеются?

Никогда раньше я не видел настолько бледных людей, какой сейчас стала Лера. При виде таких, обычно бросаются за нашатырём или вызывают скорую помощь. Онемевшая от шока, она застыла на месте, обморочно шатнулась и совсем тихо прошептала:

– Предательница!

Бросилась в свою комнату и громко хлопнула дверью.

Майор, позвякивая ключами, неприхотливо пошёл следом за ней, и меня это сильно напрягло. Он добился своего, чего ещё он от неё хочет? Отчим есть отчим, офицер есть офицер, а сочетание два в одном и вовсе взрывоопасно и местами токсично. Однако, к моему облегчению, он скрылся в противоположной спальне, и теперь мы могли спокойно поговорить.

Я прошёл в комнату сквозь закрытую дверь и оказался в полном мраке.

Лера швырнула на кровать пальто, зажгла спичкой длинную свечу на письменном столе, и передо мной предстала большая фотография мужчины в деревянной раме. Мне сразу бросилась в глаза натянутая с боку чёрная лента.

– Если ты сейчас собрался учить меня моралям, – предупреждающе начала Лера, – говорю сразу – подавись своими наставлениями и иди с ними…

В общем, послала она меня далеко.

Ничему учить её я не собирался. В комнату я вошёл с намерением немного успокоить её и постараться как-то поддержать, но траурная фотография остудила мой порыв.

Я смотрел на изображённого мужчину. Мёртвый на мёртвого. Его добродушные глаза заворожили меня, очистили голову от мыслей, и на какой-то момент я забыл обо всём на свете, как забыл, приближаясь к месту своей гибели.

Отец Леры был уже лысеющим, но сохранившим привлекательность мужчиной в пляжной рубашке. Улыбаясь в камеру на фоне моря, он не мог и подумать, что этот жаркий, светлый день запечатлеет его в светлой памяти его дочери, и будет возвращать её в те времена, когда ещё ничего не предвещало беды.

Лера сидела за столом на низко опущенном компьютерном кресле, вся объятая мраком, и огонёк свечи освещал её лицо. Окно было задрапировано тёмным пледом, и оценить комнату я мог лишь визуально. Застеленная кровать, на тумбочке небольшой квадратный телевизор, на кресло брошена какая-то чёрная вещь, полки мебельного гарнитура заставлены книгами и разным хламом, а вот на письменном столе ничего лишнего. Хороший по функционалу и стоимости компьютер и фотография со свечой.

Лера провела пальцами по раме.

– Он из-за них умер, – сумрачно произнесла она.

– Из-за кого?

– Из-за матери и её мента. В частности, из-за него. Он убил его!

– У тебя есть основания для такого серьёзного обвинения?

Лера обернулась и полным злобы тихим голосом прошипела:

– Ты специально говоришь, как этот вампир в погонах? Издеваешься?!

– Я даже и не думал! – со всей искренностью заверил я её. – Извини, случайно вышло. Так что случилось?

Она опять отвернулась к фотографии и перевела дух.

– Ещё и полугода не прошло, как папы нет с нами, а они… Как хорошо мы тогда жили! У нас была дружная, если не сказать, примерная семья. Папа хорошо зарабатывал в шахте, маме почти никогда не приходилось работать, жила себе в своё удовольствие! Салоны красоты, дорогие шмотки, золото. Мы часто ездили на море, за границу, путешествовали по России, выбирались по выходным в тундру на шашлыки. Гармония и идиллия. Чего ей не хватало?! Этот Рома свалился, как снег на голову. В школьные годы они с мамой были в одной компании, и вот, совершенно случайно, по её словам, они встретились, после стольких лет. Он пришёл в наш гостеприимный дом под видом старого друга, а сам рыскал глазами, как шакал, выискивал лазейку, всё пудрил мозги отцу и подбивал клинья к матери. Я-то прекрасно это видела! Как дура, надеялась, что пересмотрела сериалов и не так поняла. Ну, увидела их раз в его машине за нашим домом – да ерунда, подумаешь! Всё случилось в конце года. Я возвращалась домой, а там… Во дворе милицейская машина, из подъезда выходит Рома в окружении своих цепных псов и тащит папу, заломив ему руки за спину. Я просила отпустить его, спрашивала, что случилось, за что его скрутили. На что Рома мне ответил: «За нападение на сотрудника милиции», бросил отца в машину… и они уехали. А мать дома ревела в разгромленной в хлам спальне. Я всё поняла.

– Ты думаешь, что они…

– Тут и думать нечего! Повелась, растаяла, вот и наплевала на семью. Что ей трудоголик-шахтёр, если вокруг так и вьётся такой представительный и полигамный офицер! Папа застал их дома и отреагировал, как нормальный мужик – надавал ему по морде.

– Такому чтоб зарядить, ещё постараться надо, – задумался я, вспоминая могучую комплекцию майора. – И что было дальше?

– А дальше самое паскудное! Он скрутил отца и вызвал наряд, они повязали его и увезли в отдел. Нападение на сотрудника милиции, понимаешь?!

– Тише ты, не кричи! – осадил я её пыл. Лера поникла и снова отвернулась к фотографии. – А мать-то что сказала?

– Ты думаешь, после такого я её слушать стала? Заикалась, пыталась придумать оправдания на ходу, но я не идиотка! Ехать в милицию не рискнула, меня бы всё равно не пустили. Телефон папа дома оставил. Он должен был заступить в ночную смену, и я решила во что бы то ни стало его увидеть. Сбежала ночью из дома и пришла на остановку, где обычно он садился на заказной автобус. Он пришёл сам не свой, замученный, избитый! У него трясся голос, путались мысли, и он ничего не смог мне внятно объяснить. Я пыталась его расспросить, а он вдруг стал как сам не свой. Несколько раз попросил у меня прощение за что-то, обнял так, как будто прощался, поймал такси и отправил домой. А сам ушёл на смену.

Постепенно до меня доходило, что могло произойти дальше.

– А работал он, говоришь, в шахте.

Глубоко вздохнув, Лера спрятала руки под стол.

– Да. Этой же ночью… Не успел среагировать. Несчастный случай на производстве… Там, на остановке, я видела его в последний раз. Хоронили в закрытом гробу.

И только сейчас, наблюдая её со спины, я заметил, как сильно трясутся спрятанные под столом руки, как вздымаются плечи, а голова очень медленно опускается всё ниже.

– Уйди, – приказала Лера. Именно приказала, тоном грозной, но тоже умеющей страдать королевы. – Уйди, Никита, оставь меня в покое!

И я ушёл. Встал у двери и попытался переварить всё, о чём узнал. А потом услышал шаги, вышел из-за угла и встретился лицом к лицу с Романом. Не было сомнений, что он шёл в комнату Леры.