Апостол Смерти

– Это не важно, – сказал я сам себе, пока несколько человек проходили сквозь меня. – Не важно.

И медленно побрёл дальше. В никуда.

– Важно одно – зачем я здесь. Для чего был возвращён, и что должен сделать, чтобы пойти дальше, куда бы это «дальше» меня ни привело. Ничего же не происходит просто так, значит… Это определённо что-то значит.

Я рассуждал вслух, пусть в своих рассуждениях и топтался на месте. Просто собственный голос действовал успокаивающе, создавал иллюзию жизни, как будто бы я оставался частью этого мира, и мысль о том, что в нём нет для меня места, уже почти перестала напоминать о себе.

А вообще, это оказалось даже приятным – болтать с самим собой посреди оживлённого города и не бояться, что кто-то примет за психа. Давайте откровенно – кому не надоело ущемлять себя ради того, чтобы люди, до которых вам нет никакого дела, не приведи Господи, косо на вас не посмотрели?

Вдруг меня начал распирать смех, и впервые в жизни я даже не подумал его подавить. В жизни! Я расхохотался во весь голос, истерично замахал руками, как крыльями, стал орать на прохожих, но всем было плевать.

– Кому-нибудь вообще есть дело?! Ты меня слышишь? – Защёлкал пальцами перед лицом проходящего мужчины. – А ты? Эй! – Рявкнул в лицо болтающей по телефону женщины. – Да пропадите вы пропадом! Почему-меня-никто-не слышит?!

– Вот псих!

Я застыл с раскрытым ртом и резко обернулся.

Первое, что я увидел, был чёрный гроб с перевёрнутой звездой в круге. А потом, приглядевшись, понял, что это рюкзак-торба на спине удаляющейся девушки.

Она… это мне?!

– Эй, – ошарашено выдохнул я. – Эй, подожди!

И бросился догонять её. Хотел схватить за руку, но моя ладонь вновь словно бы окунулась в воду. Я обогнал девушку и загородил ей дорогу.

– А ну-ка стой!

Девушка остановилась и враждебно уставилась прямо на меня. Её лицо было обильно покрыто пудрой, глаза обведены чёрной подводкой, под ярко алыми губами красовался блестящий шарик пирсинга. Стразы на шапке – конечно же, чёрной – изображали череп и две скрещенные кости.

– Молодой человек, дайте пройти! – и вежливо, и грубовато заявила она, хотела обойти меня, но я снова не дал.

– Подожди! Ты… – Я замялся, не зная, что сказать в такой дурацкой ситуации. – Ты живая?

– А ты больной! – огрызнулась она, но явно начинала меня опасаться.

– Нет, я здоров. То есть… Как это сказать…

Пока я думал, она опять попыталась меня обойти, но не тут-то было.

– Слушай, я… я щас милицию вызову! – попыталась она меня запугать, хотя у самой уже подрагивал голос.

– Я боюсь, сейчас милицию вызовут на тебя, – заметил я.

– Да с чего бы?!

– Кроме тебя, меня никто не видит. Всем кажется, что ты стоишь посреди улицы и разговариваешь сама с собой.

Девушка в конец растерялась и стала озираться в поисках поддержки. Люди обходили её стороной, держались как можно дальше, недоумённо поглядывали на неё, а на меня не обращали абсолютно никакого внимания. Она не могла этого не заметить.

– Слушай, – отрезвляюще сказал я. – Уйди на безлюдную улицу, чтобы не привлекать внимания…

– Уйти на безлюдную улицу? Что ещё? Раздеться и в кусты?!

Одна пожилая женщина схватила за руку ребёнка и торопливо прошагала мимо, злобно покосившись на девушку и проворчав что-то про милицию. Женщина с телефоном, которой я орал в лицо, умолкла на полуслове и вытаращила глаза. Не на меня, а на мою новую знакомую. Та стала бледнее смерти.

– За музеем, где первый дом Норильска. Знаешь такой экспонат? Там обычно никого, но стоят жилые дома и колледж искусств. Кто-нибудь, да увидит тебя в окно, так что, можешь не раздеваться, – заверил я её и сразу пошёл в назначенное место. Она придёт. Почему-то я знал это точно.

* * *

До музея было не больше пяти минут ходьбы. Я добрался за две, вошёл внутрь сквозь дверь и, побродив по первому этажу, сделал для себя новые открытия. Как я хожу по земле, так и могу подниматься по лестницам, не проваливаясь в ступени. Потрогать какие-либо предметы возможно, а взять или передвинуть их не получается. Зато опереться на стол или рассесться в компьютерном кресле могу спокойно. Правда, мебель не подстраивается под моё эфемерное – или как это теперь называется? – тело, обивка не прогибается, не появляются складки, спинка не опрокидывается, как бы я ни пытался развалиться поудобнее. Если быть слишком упорным, можно случайно пропустить её через себя и свалиться на пол, но на первый раз меня пронесло. А вот на второй не очень, и я искренне порадовался, что невидим окружающим.

Никогда не отличался особой пунктуальностью, но сейчас опаздывать чревато. Выйдя к чёрному входу, провёл руками по стене, надавил посильнее, и бетон поглотил мои руки. Ощущение было в какой-то степени приятным. Как в детстве, когда подолгу сидишь в ванне, гладишь ладонями влажную щекочущую поверхность и медленно погружаешь их в остывшую воду, проверяя её плотность.

Она была здесь и шарахнулась в сторону, когда я появился из ниоткуда прямо за её спиной.

– Только не пугайся!

– Ты откуда взялся? Что тебе надо?! – всё же испугалась она, пятясь к древнему деревянному домику.

– Не кричи. Я хочу понять.

– Что понять?

– Как бы так объяснить…

– Прямо!

Я пожал плечами.

– Ну, прямо так прямо. Я недавно в аварии разбился. На смерть. А сегодня вышел из могилы и хожу теперь по улицам, но никто меня не видит и не слышит.

– Ты меня за дурочку держишь?

– Никто, кроме тебя! Я несколько часов шарахался по городу, а все люди проходят сквозь меня и в упор не видят. Я хочу понять, как ты можешь мне помочь пойти дальше. В рай, в ад, куда угодно, но я не должен находиться здесь, понимаешь? Ты много за свои, сколько тебе там, видела души мёртвых?

Девушка молча смотрела на меня, как на пьяницу в белой горячке. Конечно, именно за такого она меня и приняла. Я не рассчитывал, что всё будет просто – сам бы не поверил.

– Иди домой, ладно? Отоспишься, и легче станет, – совсем спокойно сказала она и торопливо направилась к дороге.

Я дождался, пока она выйдет на оживлённую улицу, и помчался следом, выскочил на проезжую часть, обернулся и раскинул руки.

– Вот, смотри!

– Уйди, машина!!! – истошно прокричала она, но было поздно.

Серая «Волга» проехала через меня и не причинила никакого урона. За ней промчался джип, а следом коммерческий автобус.

Когда перед моими глазами пронёсся полный салон – точнее, ноги пассажиров – и вновь возникла улица, я увидел, как моя знакомая хватается за лицо и чуть не падает в обморок, а прохожие с любопытством оборачиваются к ней.