Апостол Смерти

– Говорю. Гутен таг, Сумрак-Дёма.

– Говорит, – эхом отозвалась Лера. – Он поздоровался с тобой. Ты что, его совсем не слышишь?

Её удивлённый и немного разочарованный тон напустил на Демида признаки мрачности, однако этот тип был явно не из тех, кто выказывает на людях свои истинные чувства.

– Проходи, – приняв флегматичный вид, бросил Сумрак и первым вошёл в зал. – Хватит этого мяса, Хеллсинг, уже правда уши вянут, – сказал он кому-то, как я понял, имея в виду музыку.

Я поддерживал его просьбу всеми конечностями. Ультразвуковой визг вокалиста на фоне тяжёлых гитар и мрачной партии симфонического оркестра давил даже на мёртвую психику.

– Да Сумрак, ну! – возмутился чей-то не совсем трезвый, капризный голос.

Сумрак не ответил, и уже через секунду музыка из преисподней смолкла.

Я прошёл в зал вслед за Лерой. Интересно, интересно, что же собой представляет этот тип, не видящий, но каким-то образом ощущающий меня, распрекрасного и необыкновенного.

Кстати о прекрасном – проходя мимо большого зеркала на стене, я увидел в нём своё отражение, точно был самым обычным человеком. Странный всё-таки из меня призрак.

Тёмных тонов зал был немного пустоват, ничего лишнего, но оттого казался более просторным и опрятным. Длинный угловой диван с креслом, заставленный книжный шкаф и сервант с посудой и свечами. На столе-горке компьютер с огромным плазменным монитором, множество дисков на полках, принтер и какие-то бумаги, а на потолке широкая, далеко не дешёвая люстра с лампочками, имитирующими свечи. Впечатление не портили и длинные фужеры с красным вином на журнальном столике. Наоборот, с тарелкой винограда двух сортов и разломанной плиткой шоколада на аккуратно разложенной фольге ещё больше добавляли эстетичности этому залу. Я бы назвал его кабинетом.

Здесь не было и как будто даже не предусматривалось телевизора. Похоже, жертвы зомбоящиков в этой квартире не живут.

Пока Демид выключал компьютер, Лера примостилась у подлокотника дивана и положила рядом свою торбу, а я визуально оценил собравшуюся компанию.

Хладнокровный и солидный хозяин квартиры, достаточно серьёзный и обеспеченный для своих лет. Ненамного старше меня, а уже… Ну, здесь, как говорится, кто на что учился, либо кому как повезло с родственниками или связями.

На диване, помимо Леры, располагались ещё двое. Особо притягивал внимание парень со стогом явно крашенных чёрных волос, весь обвешанный металлической атрибутикой, как ритуальная ёлка. Рисунок на его футболке – сидящая в позе лотоса демоница на фоне пламени под едва читаемой надписью – был достаточно затёрт от слишком частого ношения. Вот уж у кого патологически не может быть такой гармонии в голове и в доме, как у того, кого он называет Сумраком. Неформал выглядел ненамного старше Леры, хорошо если достиг совершеннолетия.

Третий парень, ровесник Демида, был более скромной наружности, не такой представительный, но и не то чтобы уж совсем неформал. Волосы заплетены в хвост, минимум мишуры – один серебряный браслет с покачивающимся на нём крестом, короткая двойная цепь на джинсах, большая пряжка в виде черепа на ремне и спрятанная под футболкой цепочка, вероятно, с крестиком. Выразительные черты лица придавали ему образ человека добродушного и располагающего к себе. Он сидел в расслабленной позе, закинув ногу на ногу, покачивал фужер и наблюдал за бордовыми плесками вина.

И Лера. Девушка в чёрных джинсах и чёрной кофточке с открытыми плечами. Вполне себе миловидная и красивая, только больно не хватает цвета.

Тихий гул компьютера смолк, и Демид, развернувшись на широком компьютерном кресле, кратко бросил Лере:

– Рассказывай.

Я не слушал историю нашего знакомства и разглядывал книги на полках. Много русской и зарубежной классики, чуть меньше фантастики, немного истории, справочников по менеджменту и предпринимательству, программированию и английскому языку. Ни одного руководства по спиритизму, эзотерике, или чего-то в этом роде. Хотя, на самом верху шкафа лежат ещё целые стопки книг, будто убранные с глаз долой. Было любопытно, но при Лере я не стал пытаться до них допрыгнуть и узнавать наверняка.

– Он сказал, сегодня сорок первый день с момента его смерти, – подводила итог Лера.

– Хрень какая-то! – нервно пробухтел взлохмаченный неформал. – Сумрак, ты у нас предводитель некромантов, так профильтруй нам как-нибудь эту информацию.

Я удивлённо присвистнул. Некроманты? Ну и повезло же мне!

– Я думаю, он не обрёл покой, потому что его никто не поминал, – пояснила Лера.

– Никто не спрашивает, что ты думаешь, ты тут вообще никто!

– Хеллсинг! – строго осадил неформала парень с хвостом.

– Фантом! – огрызнулся неформал, послав в него молнию из глаз.

– Скорее всего, у этого духа просто остались незавершённые дела, – равнодушно сказал Демид, будто бы и не заметил перепалку. – Это самая распространённая причина всех не упокоенных, с которыми я общался.

– Не осталось у меня ничего незавершённого, – возразил я. – Раз я для тебя единица из сухой статистики, что ж ты не общаешься со мной, как с другими мёртвыми?

Лера как-то неохотно проговорила:

– Он с тобой не согласен.

– Почему?

Поколебавшись, она передала ему мой ответ слово в слово, и лицо Демида во второй раз накрыла туча.

– А действительно, Сумрак! – фыркнул Хеллсинг и дёрнул головой, чтобы откинуть с глаз чёлку. – Почему ты его не слышишь, как других мёртвых? И почему это она его не только слышит, но и видит? На это не способны даже некроманты, так что за дела?

– Да, здесь случай какой-то особенный, – заметил Фантом и поднёс фужер к губам.

Демид задумчиво помолчал, потом поднялся с кресла и вышел из зала, а я, движимый любопытством, последовал за ним.

Мы вошли в спальню. Шторы плотно закрывали окно, но благодаря полоске света из приоткрытой двери я разглядел в темноте пустой письменный стол, огромную евро кровать с тумбочками, шкаф-купе и какую-то картину на стене.

Сумрак достал из ящика стола две восковые свечи, поставил на стол на расстоянии полуметра друг от друга и зажёг зажигалкой. После этого он вытащил из того же ящика деревянную шкатулку, а из него предмет, похожий на кусок засохшей ветки, и положил между свечами. Следующим был небольшой мешочек, с которого Демид развязал шнурок и высыпал содержимое на стол.

Меня охватил безжалостный холодный паралич. Как сквозь сонную завесу я наблюдал, как некромант водит ладонью, словно песок на пляже, разглаживая по столу землю. Кладбищенскую землю, собранную с чьей-то свежей могилы. Я не знаю, как понял это. Не знаю, что за сила при виде этой земли заточила меня в глыбу льда, шевельнуться в которой не реально даже мёртвому духу, и знать этого не хотел. Могильный холод обволакивал всё моё естество промозглым утренним туманом и проникал в самые глубины души. Перед глазами мерцали жуткие, депрессивные образы, принимали очертания крестов, надгробий и мягкой гробовой обивки. Это сводило меня с ума.

Господи боже, что же ты делаешь со мной?

Я видел, но не понимал действий некроманта, слышал, но не разбирал его слов. Шёпот и тихое бормотание сливались в моей голове в два, потом в три и в четыре голоса. Как будто не один, а сразу несколько человек наперебой читали потусторонние заклинания. Голоса их возрастали, становились всё громче и, в конце концов, начали оглушать меня.

Когда я был готов сорвать с плеч голову и разбить её об стену, меня поглотила мёртвая тишина, но почти сразу из оцепенения меня вырвало громкое мяуканье.

Оказывается, всё это время мы были не одни. Приглядевшись в темноте, я увидел на кровати сибирскую кошку, взрослую, но совсем миниатюрную и худую, с пушистой дымчатой шерстью и огромными зелёными глазами.

Демид стряхнул землю с ладони на стол, повернулся и стал следить за своей питомицей. Она с кошачьим удивлением смотрела то на меня, то на него. Неужели видит?

– Что скажешь, Ева? – спросил некромант, так буднично, словно питомица должна была ему ответить.

Кошка вытаращила на меня глаза и вопросительно мяукнула, а потом, с беспокойным мурлыканием тряхнув головой, спрыгнула с кровати. Сумрак наблюдал.

С опаской приблизившись ко мне, Ева вытянула шею и принюхалась, однако подойти не решилась. Постояла в замешательстве и, как котёнок перед незнакомой игрушкой, подняла лапку, дёрнула ею и боязливо шлёпнула меня по ноге. Точнее, попыталась, ибо лапа прошла насквозь. Пробовать второй раз она не стала. Опять мурлыкнула и трусцой выбежала из комнаты.

– Как же это с тобой произошло, Никита? – сказал некромант с задумчивым видом.

– Чёрт его разбери, как произошло, – пробормотал я и хотел было уйти, как вдруг взгляд мой упал на то, что я принял за кусок засохшей ветки. – Твою мать, это что, человеческий палец?!

Демид озадаченно свёл брови.

– Я нашёл останки на старом кладбище и захоронил их, а палец взял себе, как талисман для магических обрядов. Мертвец не стал возражать и теперь помогает мне.