Простые девичьи тайны

Не так уж я была наивна, чтоб не понимать, Роман был приведен с целью «познакомить с одинокой подругой». И обижаться не стоило. Может, я и помеха друзьям, но они добра желают. Парень симпатичный, чего ж еще желать? Но не лежит у меня сердце. И, скорее всего, я ему не особо понравилась. Так что обойдется дело всего одним испорченным вечером.

К часам десяти, когда на улице поднялся ветер и на окне стали появляться мелкие капли дождя, меня ждал еще один неприятный сюрприз. Лена с Толиком ушли в магазин, оставив гостя на мое попечение.

Как только дверь за ними закрылась, Роман пересел поближе и вылил остатки вина в мой стакан!

–Ну что, за встречу?

Он склонился ниже, почти касаясь подбородком моей макушки. Я отпрянула. И постаралась незаметно отодвинуть свой стул подальше. Роман, не чокаясь, опрокинул рюмку водки. Затем облокотился локтем о стол, уместил подбородок в своей ладони, и уставился мне прямо в глаза.

–Ты работаешь на ксероксе?– спросил он.

–Да, в копи-центре, – ответила я, радуясь, что разговор принял нейтральное направление.

–А я механиком на СТО – гордо объявил Роман,– чиню машины. Механики хорошо зарабатывают, не то, что какие-то офисные крысы!

Я молчала, размышляя, обижаться или нет. Офисной крысой назвал он меня или мужчин, работающих в офисах? Роман удивил проницательностью, пояснив:

–Для женщины твоя работа хороша, но женщине нужен мужчина, тогда она с голоду на своей зарплате не помрет.

Видимо, гостю понравилась собственная шутка. Он широко улыбнулся, и я заметила, как блеснул золотой зуб.

–И так, вроде, не помираю,– обижено возразила я.

–Ага! Толик вас с Ленкой двоих кормит, конечно, не помираешь!

Мне стало неприятно. Вот оно что! Толику надоело кормить меня?

Заметив, как я расстроилась, Роман придвинулся еще ближе, и неожиданно обнял меня за плечи. Хватка была настолько сильной, что стало страшно. Пыталась не шевелиться, надеясь, что он ослабит «дружеские объятья» и мне удастся сбежать.

–Ты хоть ходишь, как замарашка,– заговорил он мне в самое ухо,– но меня косметикой и тряпками не обманешь. Я на искусственные ногти не введусь, как другие. Все увидел! И ноги под юбкой стройные, и формы что надо! Волосы, вон какие, натуральные! (он грубовато провел рукой у меня по голове, заставив вздрогнуть). Глазки, вон какие, большие испуганные! Ты малышка что надо!

«Мама, он пристает, что делать-то?» – пронеслось в голове.

–Жить будем пока здесь!– продолжал Роман,– Втроем вы жили, и вчетвером проживем. Долю аренды и хавку на себя беру! Я мужик нормальный, не какой-то альфонс! Хоть возможностей много для этого. Бабы любят меня. Мог бы как сыр в масле кататься! (он мечтательно провел рукой по своим волосам, несколько ослабив хватку). Но я так не люблю! Не позволю бабе мной верховодить!

Почувствовав слабину, я резко наклонила голову и вывернулась из рук поклонника.

–Я это… на минуту, в ванную!– попятилась к двери.

–Ничего, иди, я не тороплюсь,– заулыбался Роман, вытягиваясь на стуле.

Вошла в ванную, поспешно закрыла дверь на щеколду и уставилась в зеркало. Оттуда смотрела испуганная, растрепанная «замарашка» (как охарактеризовал мой вид поклонник).

Да! Одета я простенько. В теплую юбку чуть ниже колен и бордовый свитер с хомутом. Лицо не накрашено. Волосы небрежно стянуты резинкой в конский хвост. Но! Но это не значит, что меня можно облагодетельствовать, предложив внебрачную связь за еду и жилье! Или значит?

Интересно, если бы я ходила в дизайнерском костюме, в сапогах за пять моих зарплат, я бы заслужила более галантное обращение? Или все это болезни современного города?

Со стороны кухни раздались звуки передвигаемых стульев. Что он там делает? Решила, на всякий случай, открыть кран, будто чем-то в ванной занимаюсь. Полилась вода, напоминая сверкающие на солнце струи родника, к которому мы в детстве ходили по воду. В раковину закапали слезы, которые тут же уносил водопроводный поток.

Может, я зря выпендриваюсь? Понравилась такому симпатичному и мужественному парню! В конце концов, это вообще первый взрослый парень, который обратил на меня внимание!

«Но хотелось не так!»– упрямился внутренний голос.

«А как?»– спорила с ним я.

«Он должен был уйти сразу после знакомства! А потом принести цветы и пригласить в театр или кино! Говорить с тобой в первое время, не протягивая рук. А потом в ресторан. А потом снова цветы! И духи на праздник! А потом первый поцелуй! А потом…»

«Что потом?»– пререкалась я сама с собой, – «Небось, предложение руки и сердца?».

«А что в этом такого?»– не сдавался внутренний голос,– «Это же естественно! Ну, уж не так,– мешок картошки, и в койку!».

Мешок картошки меня рассмешил, что дало сил умыться, причесаться, и выйти из ванной к гостю.

Роман курил в форточку и заулыбался, увидев меня.

–Что там моя малышка? Привела себя в порядок? Один момент! Я докурю, и весь твой!

Я остановилась в дверном проеме, прикидывая, что нужно держаться поближе к входной двери (на всякий случай).

–Роман,– вдохнула я, стараясь не закашляться от табачного дыма, задуваемого ветром в кухню,– мне польстило твое внимание и предложение жить вместе, но…

–Но?– нахмурился поклонник.

– Но я не могу так сразу согласиться. Разреши мне подумать.

–Подумать?– возмутился Роман,– О чем тут думать? Что ты думаешь, что последняя женщина на земле? Смотри, какую корчит! Видали мы таких!

Гость решительно направился в мою сторону, я метнулась к выходу, но с облегчением заметила, что он надевает ботинки.

– Мне такое не надо,– бормотал поклонник, наматывая на шею шарф,– Мне попроще! Еще до золушки не доросла, а уж принцессу корчит. Цену набивает. Знаем!

Очутившись на лестничной площадке, Роман продолжал возмущаться, но я уже не слышала. Тщательно прокрутив оба замка, и оставшись одна в квартире, я вздохнула с облегчением.

Глава 4

Зима пришла в этом году рано, еще осенью. Снега не принесла, только морозы. Хотелось гордо кинуть Толику деньги за «прокорм», чтобы больше не продавал меня своим друзьям. Но до гордости ли, когда курточка продувается всеми ветрами? Пришлось распотрошить свою мечту о жарких странах и купить пуховик. Не шуба, конечно, но тепло не меньше, а может, больше. На теплые сапоги поскупилась, вместо этого купила на рынке моток козьей шерсти и связала носки. Мои ботиночки «прощай молодость» (как величала их Ленка), еще послужат.

В тот день шла на работу весело, почти в припрыжку. Не смущал мелкий колючий дождик, подернутые тонкой коркой льда лужи. Душа пела! Может, предчувствия? Но скорей всего, радовал новый пуховик. Не на пухе, а на синтипоне. Зато такой теплый и легкий! Я сама его купила на заработанные деньги. Не юношеская одежда, добытая мамой в деревне, и не Ленины обноски, а настоящая новая вещь! Все еще испытывая гордость за способность себя обеспечить, я вошла в офис.

Активно спорящие между собой коллеги, при моем приближении замолкли, а потом дружно захохотали.

–Смотри, – у Одарки новый лапсердак,– смеялась худенькая Любочка,– где она такой выкопала? Дед- фронтовик поделился?

Я покраснела! Знала, что за спиной меня называют не Дарьей, а Одаркой. Но то было за спиной, а теперь вот и стесняться перестали! Ко всему хорошему, из моих глаз прыснули слезы обиды. Обычно, я хорошо сдерживала эмоции. Подходя к месту работы, успевала подобраться, и подготовиться к худшему. И вот, почему-то, расслабилась. Расплакавшись на забаву всем, я заметалась по комнате, пытаясь юркнуть в туалет, но для этого нужно было как-то обойти группу моих злобных сотрудниц.

Не выдержав, прошла напролом, задевая девушек и вызывая возмущение, пока меня не остановили. На мое трясущееся от обиды плечо легла тяжелая мужская рука.

– Что происходит?– раздался властный голос.