На грани мести. В аду

Вообще Оля хотела отмечать день Рождения сына в ресторане, но её мама их не признавала и наотрез отказалась, пришлось пойти ей навстречу и остаться дома.

Краем глаза я посмотрела на Диму, который сел на ковер рядом с мальчиком и внимательно слушал его рассказ о том, какой он взрослый, раз ему исполнилось сегодня 6 лет, и уже на следующий год пойдет в школу. Мои губы невольно тронула улыбка, глядя на этого мужчину, которого боялись все окружающие его люди, беспрекословно выполняли его приказы, а общение с Ромой словно в корне его меняло, передо мной был иной человек. Он одновременно не вписывался в окружающую обстановку небольшой комнаты с его огромным ростом и широкими плечами, обтянутыми черной рубашкой, но, с другой стороны, это было так гармонично, когда мальчик залезал к нему на руки, и они звонко смеялись, играя друг с другом. До этого я никогда не думала о детях, не хотела их, мне вполне хватало Ромочки… Теперь же, видя, как Дима счастлив в эти моменты, мне хотелось подарить ему его собственное счастье. Но я знала, что с этим могут возникнуть сложности, несколько раз за последнее время я была у гинеколога, принимала лекарства, чтобы привести в порядок гормональный фон, нарушенный за последний год из-за постоянных стрессов, и теперь ждала вердикта врача относительно своей возможности иметь детей.

Мы все сидели за столом и наблюдали, как ребёнок распаковывает подарки. Мама и бабушка подарили ему прекрасный самокат, о котором он прожужжал Оле все уши, но как только он открыл коробку, принесенную нами, комнату наполнили восторженные вопли! Он сжимал в руках выбранную Димой машину на пульте управления. Она была небольшая, но настолько мощная, что могла ездить на несколько десятков метров от пульта, взбираться и спускаться с тротуарных поребриков. Рома незамедлительно распаковал подарок, сам вставил заряженный нами заранее аккумулятор в машинку, счастью ребенка не было предела.

Дима, который на время был забыт, со вздохом и улыбкой на лице поднялся и пересел за стол рядом со мной.

– Тебя променяли на новую игрушку, – со смехом проговорила Екатерина Васильевна.

– Похоже на то! – Дима посмотрел на часы и принялся за еду. Иногда в такие моменты мне вспоминалось то время, когда он был моим директором, я не видела его без личного охранника, он казался мне пафосным и надменным… Как давно это было, словно не в этой жизни… Многое произошло с тех пор, теперь в моих глазах он был совсем иным, а, возможно, и не только в моих глазах.

– Шикарный подарок, – проговорила Оля, глядя, как ее сын носится по всей квартире, гоняя машинку на огромной скорости, – я бы и сама не прочь с такой поиграть!

– Так попроси, – улыбнулась я.

– Думаю, шансов у меня нет, – преувеличенно расстроенно ответила Оля.

Несмотря на то, что я бывала теперь у подруги редко, ощущение, что ее семья – это моя семья, никуда не делось. Все обиды остались в прошлом, для меня их больше не было. Я радовалась каждой минуте, проведенной вместе с ними, наверно, именно поэтому минуты пролетали так быстро.

– Мне нужно ехать, – сказал Дима, очередной раз посмотрев на часы и целуя меня в щеку.

– Ты что, уже уходишь? – Ромино расстроенное личико тут же возникло из-под стола, – мы же еще даже торт не ели!

– Да, Дима, давай хоть чай попей, – с доброй улыбкой сказала Екатерина Васильевна, и ему ничего не оставалось, как согласиться.

– Урааа, – закричал мальчик, – чур мне самый большой кусок!

– Конечно, тебе, – засмеялась я, хватая его на руки, – ты же у нас именинник.

– Нууу, пусти, – он пытался вырваться из моих объятий и хохотал одновременно. А я осознала, как сильно мне не хватает этого ребенка, ведь встречи стали такими редкими.

Наконец, освободившись, Рома побежал на кухню к маме и принялся таскать на стол в комнату чашки для чая.

Раздался звонок в дверь.

– Это тоже ко мне, – крикнул ребенок и понесся ко входу.

– А ну стой! – Оля перехватила его руку, когда она уже тянулась к дверному замку. Она нажала кнопку на мониторе видеонаблюдения, и экран показал картинку, на которой стоял молодой парень в форме, похожей на доставщика пиццы, у которого в руках был подарочный сверток и букет цветов.

– Это от кого? – спросила я, а Оля вдруг сделалась бледной, словно полотно.

– Не может быть, – прошептала она, открывая дверь.

Дима тоже подошел и встал рядом, взяв мальчика за руку.

– Это мне! Это мне! – кричал мальчик, пока его мама расписывалась в ведомости курьера.

– Да, тебе, – спокойно сказал Дима, но тут же опустил Ромину ладонь, как только закрылась входная дверь, – можно мне?

Оля протянула ему подарок, несмотря на вопли ребенка, что это его подарок, и он первым должен его открывать.

– Записки нет? – спросил Дима, кивнув на букет. Оля отрицательно покачала головой, осмотрев внушительную охапку роз.

– Что происходит? – я тронула его за локоть, но он словно не обратил внимания, и прошел на кухню.

– Рома, иди к бабушке, начните резать торт, – сказал вдруг Дима таким резким тоном, что мальчик вздрогнул и даже не посмел возразить, хотя на глазки тут же выступили слезы.

Как только он скрался в комнате, я воскликнула:

– Да в чем дело?

Оля стояла, смотря на подарок, белая, как мел. Она держала в руках охапку роз, которые вдруг начали выскальзывать на пол, а она даже не попыталась их поймать, так и глядя в одну точку. Я дернулась в её сторону, подхватив цветы и больно поранилась о шипы. Происходящее напоминало замедленную съемку фильма, только для меня лишенного смысла и полного абсурда.

Дима, так и не обращая на меня внимания, медленно снял яркую бумагу с темно-синей коробки, как мне показалось, делал он это настолько аккуратно, словно боясь сделать ей больно. Он поднял крышку с коробки, а я заметила, что при этом задержал дыхание. Невольно замерев, я заглянула через его руку… Перед его взглядом была игра настольный футбол.

Когда Дима поднял глаза, в них промелькнуло сначала облегчение, а потом он понял, как сейчас все это выглядит со стороны, увидел мое непонимание, и тихо сказал:

– Оля, все нормально, пусть Рома это заберет… Надеюсь, он не сильно расстроился.

Я бросила на стол розы, которые так и держала в руках, злость и тревога были написаны на моем лице.

– Мне нужно было убедиться, что там нет ничего опасного, – теперь, наконец, Дима обратился ко мне.

– А что могло быть опасного в подарочной коробке? – я повысила голос настолько, что скорее всего было слышно в комнате. Они оба молчали, и я медленно переводила взгляд с Диминого лица на Олино, оба смотрели в пол, и до меня вдруг дошло, – но это же не может быть от…

– Не может, – еле слышно проговорила Оля, так, словно каждое сказанное слово причиняло ей физическую боль, – этого же не может быть?

Последние слова были обращены к Диме, но он молчал.

– Ты же говорил, что видел, как он утонул… – я слышала свой голос словно со стороны, будто я сплю и попала в самый страшный из своих кошмаров.

– Да, он утонул, – его голос сразу стал железным, он говорил уверенно, будто не было только что того волнения и сомнений, читавшихся в его взгляде, – просто Оля же рассказывала, что он каждый год присылал ей такие цветы, а Роме подарки…

– Но раз этого быть не может, что тогда заставило тебя допустить даже мысль о том, что там может быть что-то опасное? – я села на стул, пристально глядя ему в глаза, сердце до сих пор колотилось, как бешенное, а ладони стали влажными.

– Оля, ты знаешь, от кого это? – он проигнорировал мой вопрос.

– Нет… – ее голос был хриплым, и я отчетливо видела, как дрожат у нее руки.

Тут в кухню осторожно зашел Рома, и мы услышали вибрацию телефона:

– Мамочка, тебе звонят, – тихо сказал он, исподлобья косясь на Диму.

– Прости, если испугал тебя, – Дима потрепал мальчика по голове, а Оля взяла телефон и провела по экрану.

– Але…

Я слышала мужской голос, но не могла понять, кто это, а на ее лице вдруг отразилось такое облегчение, что глаза заблестели от выступивших слез радости.