На грани мести. В аду

Повисла гнетущая тишина.

Из Олиных глаз текли слезы, которые застилали взор, она практически ничего не видела перед собой и вслепую проводила мокрой тканью по Диминому лицу. Володя стоял около окна, повернувшись ко всем спиной. Его мучило чувство невыполненного долга, Дима вместе с Элиной были его друзьями и нанимателями, он был в ответе за их безопасность, но Элины больше нет, он принял это, как свою личную ошибку, свою личную потерю. Не говоря уже о том, что девушка была приятна ему и нравилась по-человечески…

Максим поднял глаза от пола и посмотрел на Олю, ее плечи сотрясались в беззвучных рыданиях. Мужчина поднялся на ноги и подошел к ней, а постояв несколько секунд рядом, взял за ту руку, которой она пыталась стереть грязь с лица Димы.

– Хватит… – она замерла и подняла на него глаза, – ты все равно не отмоешь этого здесь…

Олины губы скривились, она еле могла говорить из-за слез, текущих рекой:

– Утром… Сегодня утром! Несколько часов назад, мы сидели за столом, мы общались, я обняла ее на прощание…

Максим притянул девушку к себе и обнял, проводя по волосам рукой, гладя, пытаясь успокоить, хотя сам еле держал себя в руках.

– Посмотри на него… – Оля слегка отстранилась от Максима, – его лицо спокойно, он спит и не помнит… не думает о том, что произошло! Я с ужасом боюсь момента, когда он откроет глаза!

– Я тоже… – мрачно отозвался Володя, – как вспомню, что было, когда Олег увез Элину в Швецию, как он сходил с ума, а заодно и мы все…

– Я бы так хотела с ней попрощаться, – проговорила Оля.

– Нет, – ответ Володи был более резким, чем должен был быть, поэтому он добавил спокойнее, – это невозможно… Она… Ее тело сильно пострадало.

– Ты видел? – спросил Максим.

– Да! И скажу, что больше никому не нужно этого видеть.

От этих слов Оля заплакала еще сильнее, свитер Максима, в который она уткнулась лицом, заглушал ее всхлипы. Володя снова отошел к окну, а Максим смотрел в потолок, обнимая девушку, и старался, чтобы слезы не скатились по его щекам.

Никто не увидел, как Дима открыл глаза и сел на койке, которая была куда меньшего размера, чем ему требовалось.

– Володя, где машина? – его голос прозвучал настолько громко в окружающей тишине, что Оля вздрогнула, они одновременно уставились на мужчину, который сидел и смотрел на них исподлобья.

– Машина прямо перед входом в приемный покой, – ответил Володя, подходя ближе.

– Дай ключи, – тон его голоса был пугающим, каждое его слово звучало угрожающе, несмотря на преувеличенное спокойствие.

– Дмитрий Эдуардович, вы были без сознания долго, получили травму, вам нельзя…

– Дай. Мне. Ключи. – Каждое слово было произнесено отдельно и все тем же спокойным тоном, от которого мурашки шли по коже.

– Я могу поехать с тобой… – начал было Максим, но Диме стоило лишь повернуть голову в его сторону, не потребовалось произносить ни слова, чтобы мужчина понял, что ответ отрицательный.

Оля замерла, она глушила в себе всхлипы, словно боялась, что, если издаст хоть звук, Дима обратит внимание, что она тоже здесь и посмотрит на нее также.

Володя достал из кармана ключ и бросил Диме, тот его поймал несмотря на то, что только пришел в себя. Затем он поднялся и прошел к выходу из палаты.

– Дима, – Максим сделал шаг в его сторону, – ты еле стоишь на ногах, не делай глупостей, мы не хотим оплакивать еще и тебя!

Дима резко развернулся в его сторону, но выражение лица не поменялось, оно словно стало каменным, ни одной эмоции, лишь в глазах пылала такая боль, что все ужаснулись еще больше.

– Дмитрий Эдуардович…

Но Володя не успел ничего сказать, дверь захлопнулась, и они остались в палате втроем.

– Ты на машине? – быстро спросил Володя Максима.

– Да!

– Поедем за ним.

– Я и сам догадался! Оля, сама доберешься домой?

– Да, обо мне не беспокойся… – сказала девушка и пошла к двери, но обернулась, – позвони мне потом, Дмитрий Эдуардович спас моего сына, я для него все сделаю… Только что я могу…

– Я позвоню, – пообещал Максим.

Дима шел по коридору в сторону выхода на улицу, иногда задевая плечом стену, в голове туман, перед глазами темно, в носу жуткий запах жженого тела, которым вонял он сам.

Машина, точно такая же, как та, что взорвалась, была припаркована прямо у входа, вместе с машинами скорой помощи, это было запрещено, но никто не сказал ему ни слова. Он сел за руль, стал заводить двигатель, но попал пальцем по кнопке зажигания ни с первого раза. А как только автомобиль ожил, нажал на педаль и тронулся с места так резко, что стоявшим неподалеку мужчинам в белых халатах, пришлось отбежать оттуда, где проехала машина.

На выезде с парковки скорой помощи черный внедорожник занесло, машина по касательной задела угол здания, скрежет металла разнесся по всему двору, но Дима этого словно не заметил. Он выехал на шоссе, препятствуя движению автомобилей, одному водителю пришлось резко затормозить, чтобы избежать столкновения. Влившись в поток автомобилей, Дима сильнее сжал руль. Сквозь пелену не скатившихся слез он не видел перед собой ничего, кроме ярких огней от света фар, маячивших впереди.

Прекрасно зная город, Дима не понимал, где сейчас находится, он не замечал поворотов и указателей с надписями улиц. Он ехал вперед, разгоняясь и перестраиваясь между рядами, как только на это представлялась возможность. Он не видел и не слышал ничего вокруг, ни звука клаксонов машин, которые лишь чудом успевали увернуться от его автомобиля, ни свиста резины по асфальту от резкого торможения.

Дима посмотрел направо. Пустое черное сидение. На точно таком же сидении несколько часов назад сидела Элина и обнимала его. Сейчас он бы отдал все на свете, включая свою жизнь, чтобы иметь возможность вернуться во времени на эти несколько часов. Ведь будь у него такая возможность, он бы обязательно рассказал ей все, ответил на все вопросы, которые она задавала… Он был бы более щепетилен в вопросах их безопасности, и, возможно, тогда она осталась бы жива… Но ее нет… Она мертва! Элина мертва! Его любимой больше нет! Ее догорающее тело он сжимал в объятиях! Это полностью его вина, он не успел вытащить ее из пылающего автомобиля! Он сжал зубы, но слезы, душившие его, все-таки скатились из глаз, по шрамам на щеках, по губам и стали капать на руль. Дима не понимал, что за гул разносится вокруг, какой-то непонятный стон, крик, сводящий с ума, звук, словно с того света. Пока до него не дошло, что это его собственный стон, который он пытался сдержать также, как свои слезы. И он закричал в голос, глядя на пустое место рядом с собой. Огромная черная дыра образовалась внутри него, причиняя боль, которая была куда хуже физической. От физической боли можно избавиться, от этой не получится избавиться никогда, она всегда будет разъедать его изнутри, она не даст ему больше жить. Его жизнь прервалась, как только умерла Элина. Он умер вместе с ней…

Несколько часов прошло, прежде чем Дима понял, что машина не движется с места. Бензобак был пуск, и автомобиль просто встал на обочине. Небо уже было тронуто рассветом, когда он вышел на улицу, не обращая внимания на утренний холод. Он находился где-то на окраине Москвы, мрачная улица в промышленной зоне. Здесь почти не было припаркованных машин, поэтому мужчина сразу увидел синюю Тойоту Максима. Володя вышел с пассажирского сидения, кивком головы указывая Диме занять его место, но тот молча прошел мимо и сел назад.

– Отвези меня в особняк, только перед этим зарули в магазин, – тон его голоса нельзя было назвать холодным или грубым, он был словно никаким, абсолютно лишенным эмоций.

Максим, никак не отреагировал на приказ, он завел машину, как только Володя сел обратно и поехал в сторону особняка в Московской области. Неподалеку от промышленной зоны Дима заметил круглосуточный магазин в одном из жилых домов:

– Здесь останови.

Он зашел в магазин один, там сидела сонная продавщица, которая испугалась, увидев перед собой высокого мужика, всего грязного и жутко пахнущего гарью. Но он не обратил внимания, как женина дернулась в сторону, а схватил первые попавшиеся две бутылки коньяка и поставил перед ней на прилавок. Когда Дима стал искать бумажник, чтобы расплатиться, он понял, что деньги остались в сгоревшей куртке, тогда он снял с руки часы и положил на монетницу:

– Держите, они стоят столько, что с лихвой хватит скупить всю вашу лавку, – и вышел, а испуганная его видом продавщица даже не сдвинулась с места.

На улице было уже совсем светло, когда Дима вышел из магазина. И Максим с Володей наблюдали, как он откупорил одну из бутылок и принялся залпом пить ее высокоградусное содержимое. Когда она была практически пуста, он оторвался от горлышка, отдышался и бросил остатки в мусор. После этого Дима все-таки вернулся в машину, на ходу открывая вторую бутылку.

– Ты же понимаешь, что это не поможет? – сказал Максим, сонными глазами глядя на друга через зеркало заднего вида.

– Поможет, – ответил мужчина, снова приложившись к горлышку, но вдруг оторвался и посмотрел на начальника службы охраны, – в машине ничего не нашли, верно?

– Пока мне не звонили, сейчас производится экспертиза…

– Я сам сегодня все проверю.

– Дмитрий Эдуардович, экспертиза проводится полицейскими, а потом еще двумя разными группами специалистов, в этом нет необходимости.