Последняя орлица

– Кошмар приснился?

– Да, и она так сказала. Но это не просто сон. На мгновение – лишь на мгновение – я увидела… Ну, всё было смутно, но… на нее кто-то напал, когда она спала. Я ничего не поняла толком, но было темно, кто-то держал ее, и я слышала голос. Когда я пришла, кроме нас уже никого не было.

Они оба замерли, глядя друг другу в глаза.

– Значит, ты увидела ее мысли?

– Всего на секунду. А потом голова закружилась, и опять стена.

Дима задумчиво кивал.

– А голос? Ты узнала его?

– Нет, какой-то неразборчивый шепот… Думаешь, это может быть?..

– Не знаю. Может. А может, и не только.

Вдруг он резко поставил чашку на стол и сердито наклонился вперед.

– Объясни мне одну только вещь, Снежанна! Какого черта ты эти дни молчала? Надо было рассказать сразу же! В тот же день!

– Позвонить тебе среди ночи? – саркастично спросила она.

– Да! – Дима был серьезен и взволнован.

– А вдруг ты спал или был не один? А потом всё так закрутилось, и я забыла об этом…

– Всё это не важно! Я бы всё отложил!

Снежанна опять саркастично изогнула бровь.

– И что бы ты сделал?

Казалось, на Диму вылили ведро ледяной воды. Он не имел понятия что.

– Не знаю. Приехал бы. Был бы рядом на крайний случай.

Сестра усмехнулась и тоже поставила чашку.

– Ну ладно тебе. Ничего в итоге не случилось, – заметив укоризненный взгляд Димы, она неохотно добавила, примирительно помахав руками: – Ладно, ладно! Я была не права! В следующий раз сделаю, как ты сказал. Доволен?

– Частично, – улыбнулся брат. – Смотря насколько это правда.

Снежанна скорчила рожицу и встала.

– Ладно, я пойду. Мне еще надо встретиться с Алексом и поговорить с ним насчет Сашки.

– Опять твой друг-гей? – вставая вслед за ней, вздохнул Дима.

– Не гей, а стилист! Какой ты не толерантный!

– Если бы он тебя так разглядывал, ты бы тоже стала не толерантной. И в комнате всегда пройдет мимо в сантиметре, будто нет больше места. Посоветуй ему сменить вектор. Следующей встречи я не выдержу, честное слово!

Снежанна засмеялась.

– Его вектор меня не слушается. И ты с ним не увидишься, сердцеед. А то он еще бросит Андрея, а я буду виновата! Попрошу его поработать с Сашей.

– Ладно. Я остаюсь работать. Увидимся.

* * *

Александра стояла на краю лесополосы. Всего минут десять-пятнадцать, и она уже будет смотреть на знакомую с детства дверь. Если та на месте.

Вздохнув, Александра направилась вперед. Она знала, что ходить сюда опасно. Она знала, что может случиться абсолютно всё, что угодно. И что она может не вернуться. Оно твердило ей: «Не ходи», твердило каждую секунду с тех пор, как она решилась. Твердило, но не вопило, как раньше. И она пошла.

Конечно, нужны были деньги, хранившиеся в тайнике под половицей, одежда, телефон и зубная щетка с нижним бельем, но главное, что подтолкнуло её сюда, это надежда, что здесь что-то обнаружится. Нечто, на что она не обратила внимания раньше, хоть какая-то зацепка. Саша верила своей интуиции, что случившееся выходит за рамки нормального, скорее, оно сверхъестественно, и ни единой душе нельзя об этом рассказывать. Но также она верила, что у нее и самой есть шанс отыскать и спасти бабушку. И тут оно услужливо замолкало, оставляя несчастной одинокой девочке искру надежды.

Еще только завидев дом на горизонте, Александра замедлила шаги и начала приглядываться. Лес вокруг казался тихим и безжизненным. Она осторожно приближалась.

Саша аккуратно приоткрыла дверь и заглянула внутрь. Оно трепетало в груди, как птица в клетке, всё сильнее и сильнее. Саша стиснула зубы и шагнула дальше, решив уже не отступать.

Она сняла из-за спины огромный серо-розовый рюкзак, позаимствованный у Снежанны, и направилась в комнату бабушки. Топнув и подковырнув секретную половицу, она быстро нашарила в тайнике деньги, документы, бабушкину записную книгу и сунула всё в рюкзак. Затем так же быстро прошлась по дому, складывая с собой всё, что не может больше браться взаймы у подруги.

Наконец, когда рюкзак был забит под завязку, она застегнула молнию и надела его на спину. Еще раз прислушавшись, Саша решила, что может ненадолго задержаться и осмотреть дом.

Во всех комнатах царил беспорядок. Удивительно, неужели они что-то искали? Но, кажется, не пропало ничего. Кроме бабушки. А её не пришлось бы долго искать, уже несколько месяцев та не вставала с инвалидного кресла.

В бабушкиной комнате по разбросанным на полу бумагам и книгам можно было увидеть отпечатки колес кресла. В одном месте будто были следы борьбы, линии колес пересекались много раз, все вещи рядом перевернуты, а стекло в окне выбито. Александра подошла ближе и поняла, что разбито оно изнутри. Странно. Для чего? Вещи на месте, а бабулю в окно не вытащишь… В драке кто-то мог попасть по стеклу, конечно, но какая тут вообще могла быть драка? Пятилетняя девочка в боксерских перчатках и то смотрелась бы внушительнее.

Покачав головой, Саша развернулась, чтобы пройти в коридор, и вдруг застыла как вкопанная. В дверях стоял человек.

Он был молод, примерно возраста Димы, в хорошей форме, белокурый и в веснушках до самых ушей. Но ничто бы не заставило Сашу даже улыбнуться такому. Он стоял, вальяжно облокотившись о косяк входной двери, руки скрещены на груди, челюсть напряжена.

– Александра, – произнес он, выпрямляясь. – Добро пожаловать.

Саша напряженно застыла на месте.

Парень стал приближаться, а Саша отступать.

– Кто ты? – едва борясь с дрожью в голосе, спросила она.

Парень усмехнулся, всё так же медленно приближаясь.

– Неважно.

Саша сглотнула.

– Это ты что-то сделал с моей бабушкой?