Имя – менестрель

Мечты прервались появлением Кштана. Он положил новую одежду, потом посмотрел на девочку и покачал головой.

– Все готово? – выдохнул Айр.

– Да, – хрипло произнес его слуга. – Я отвел коня в рощу. Сумки припрятал в зарослях. Найти их не должны. Бумаги и подорожные проверил. На всякий случай подписал новые, сказал, вам надо весть отправить домой. Тут курьера не найти. Мало у кого возникнет желание по чужой земле пробираться. А меня не тронут. Для своих бумаги есть, а с людьми договорюсь. Как стемнеет, отправимся.

– Тебе нужны деньги, или пока хватит?

– Есть, – Кштан усмехнулся. – Вы очень щедры, господин.

Айр только покачал головой. Он не щедр. Просто слуга его умеет экономить.

– Хорошо, придем. Но не сразу с наступлением темноты, а немного позднее. Когда люди начнут потихоньку сворачивать лагерь. Будет больше суматохи.

Кштан только кивнул.

– Девочку переоденьте. Да и волосы не помешает подрезать. Будем за мальчика ее выдавать, – он кивнул на ножницы, лежащие на столе.

Айр только кивнул, потом посмотрел на девочку. Та внимательно прислушивалась к разговору.

– Все, малышка, – подошел к ней хозяин шатра. – Тебе пора к тетке. А мне дальше с армией. Кштан отвезет тебя.

Ниса вздохнула, понимая, что у нее нет выбора. Родителей убили. Придется отправляться к тетке. Да, какое-то время придется пожить у нее, но потом она уйдет, найдет себе учителя, чтобы выучить все то, чему не успел научить отец… А что будет делать после, девочка не думала. Это она решит потом, когда станет хоть вполовину таким мастером, каким был папа.

Когда Кштан ушел, Айр посадил девочку на стол, после чего взял ножницы. Волосы Нисы были не очень длинными. Оно и понятно, в дороге с длинными косами у ребенка никто возиться не будет. Только и надо было срезать несколько более длинных прядок. Получилось не очень ровно, но для их цели хватало. Собрав пряди, он кинул их в жаровню, припрятав маленький локон в карман.

– Все, можешь шевелиться.

– А почему мне нельзя остаться? – тут же повернулась к нему девочка. – С тобой хорошо.

– Прости, малышка, – Айр присел напротив нее на корточки. – Я бы оставил тебя с собой, но что тебя ждет потом? Как я объясню дома, кто ты такая. С войны возвращаются или с рабами, или с деньгами. А такие молодые воины, как я, с воспоминаниями о приключениях. Если я приведу тебя к себе, родители решат, что ты рабыня. Ты же не хочешь этого?

– Нет, – покачала головой девочка.

– Поэтому тебе надо уехать к тетке. Я приеду, если смогу. Кштан запомнит дорогу и проводит меня.

– Смотри, – неожиданно упрямо произнесла она, – долго я тебя ждать не буду.

Айр только покачал головой. Так самоуверенно прозвучали эти слова. Так не по-детски решительно.

– Постараюсь успеть.

Он позвал в шатер служанку, чтобы та помогла девочке переодеться.

– Господин, осмелюсь поинтересоваться, вы хотите что-то…

– Девочка отправится с рабами, – жестко произнес он, про себя ругая излишне любопытную бабу. – В той одежде ей будет удобнее. А если вы не перестанете лезть не в свое дело, или сплетни пойдут, отправитесь следом за ней.

– Да господин, – она юркнула внутрь, явно напуганная представившейся перспективой.

Парнишка только покачал головой. Женщины при армии годились для двух дел. Готовить и ублажать тех, кто в том нуждался. Хотя, даже с первым могли справиться повара из мужчин. Он никогда не будет военным, потому что присутствие этих маркитанток не просто раздражало. Хотелось собрать их всех и отправить куда подальше. Например, в работные дома, чтобы занимались делом. А куда они все денутся после войны? Разбредутся по тавернам подавальщицами да в дешевые бордели? Выйдут замуж? Некоторые, но не все. Большинство так и останется никому не нужными.

Вскоре стемнело. Слуги, как и всегда, принесли еду и удалились. Ужин прошел в молчании. Айр не знал, что сказать, а девочка о чем-то напряженно думала. Понятно, что она не хотела к тетке. Но выбора не было. Или она старалась найти вариант, который устроил бы ее?

– Я все равно долго у тетки не пробуду, – неожиданно произнесла девочка с неожиданным даже для ее возраста упрямством. – Как только появится возможность, уйду. Мама ушла и я уйду.

– И куда ты пойдешь? – попытался образумить ее Айр. – Одно дело, когда с семьей по миру колесишь, совсем другое – одной.

– Не важно, – мотнула головой Ниса. – Все равно я для нее лишний рот. Мы все для нее чужими были. Будет через деревню менестрель проходить, я с ним и уйду. Ведь я все-все папины песни знаю. И даже играть немного училась.

– Играть тебя научат, можно не сомневаться. Или сама со временем, – согласился парнишка, после чего продолжил уже серьезно. – А песни повторяй. Каждый день повторяй. Чтобы ни одна не забылась. Когда рядом никого не будет, пой. Только чтобы не услышал никто.

– Почему? – удивилась девочка. – Папа для всех пел.

– Потому что время такое, малышка. Нельзя пока такие песни. Ты пока не понимаешь, но станешь старше, и разберешься, что к чему.

– Ладно, – тряхнула головой девочка. Непослушные светлые пряди тут же рассыпались по плечам, и нельзя было понять, кто сидит рядом с хозяином шатра: милая девочка или хорошенький мальчик.

Айр невольно улыбнулся.

– Все будет хорошо. А я обязательно найду тебя.

– Только ты не Нису ищи, – неожиданно потупилась девочка. – Ниса, это мама с папой для краткости звали.

– И как же тебя зовут остальные?

Девочка подошла и прошептала ему на ухо свое имя.

Через два часа лагерь заснул. Если кто-то и заметил две тени, то не придал им никакого значения. То, что назад вернулась только одна, и вовсе никого не волновало. Люди собирались с силами перед новым переходом. Впереди очередная цель. А в противоположную сторону погонял коня всадник. Ребенка в седле различить могли очень немногие.

Часть 2

Одиннадцать лет назад.

– Ниса! Да где ее демоны носят… – полная женщина в длинном темном сарафане, чуть более темном кожухе и светлой косынке вышла на крыльцо.

Когда четыре года назад странный мужчина привез ее племянницу, Эвхени удивилась. История племянницы, которую тот человек изложил, заставила ее смахнуть пару слезинок. А кошель с золотыми и серебряными монетами окончательно убедил взять сироту, хотя у нее самой уже было семеро. Нет, она бы взяла ее и без денег, куда от родной крови денешься, да и что будешь отвечать духам рода, когда предстанешь перед ними, и спросят они, куда племянница сгинула? Ну а деньги – приятное дополнение. Старшей скоро семнадцать, замуж выдавать, так приданое будет. Разделит его между девочками, никто в обиде не останется. Нисе-то больше выделить надо, все-таки на нее отдавали. Но и сестры ее обиженными не будут. А то, что сейчас не потратят, так на что тратить? В доме какой ни есть, а достаток. Война стороной обошла. От города-то почти одно пепелище осталось. До сих пор не отстроились вполовину того, что было.

– Да, тетя Эвхени, – девочка выглянула из сарая, где обитали козы, – я почти закончила. Сейчас Зорьку подою и иду.

– А, хорошо.

Тетка забыла, что сама отправила племянницу доить коз. Ну а какую работу поручишь, чтобы неприятностей не вышло. Все-таки сильна отцовская кровь оказалась, ох, как сильна. Память и вовсе у девчонки отменная. Вот и напевает постоянно, чтобы ни строчки не забыть. А когда жрец только взялся ее грамоте обучать, и вовсе загорелась идеей потом записать все. Спасибо, отговорить удалось. Не приведи светлые духи, кто найдет такие записи. Менестрели ныне не в почете. Неизвестно с чего, но нынешний король музыкальную братию, что по дорогам пыль поднимает или грязь месит, не жалует. Всякие там циркачи да актеры пока еще привечаются. А что б песенника уважить, того нет больше. Хочешь петь – пой, но думай, что поешь.

Между тем Ниса закончила порученное ей дело. Набросив потертый полушубок поверх сарафана, она вышла из сарая с ведром молока. Тетка поспешила навстречу. Тяжело все ж таки девке. Молодая еще, силы не те, не удержит еще, разольет молоко. И жди до вечерней дойки. А надо сыры ставить.

– Что-то еще надо, тетя? – девочка подняла голову и посмотрела на родственницу.

– Ничего такого пока, иди нитки с веретен в клубки сматывать.