Имя – менестрель

И принц, и его друг были в курсе всех перешептываний, но благоразумно делали вид, что ничего не знают. На самом деле и титул виконта, и земли на завоеванных территориях пожалованы были за дело не самое лицеприятное. Можно было бы назвать их взяткой. Просто юноша оказался в нужное время несколько не в том месте и смог предотвратить скандал. Одна юная девица при дворе после ночи с императором решила наложить на себя руки. И не тихо в безлюдном месте, а на публике. Отговорить ее от этого стоило больших трудов.

Разумеется, для семьи и прочих использовалась официальная формулировка «За верную службу». А уж как ее расшифровывали, молодой виконт предпочитал не задумываться. Кто-то другой на его месте продал бы пожалованные земли, а на вырученные деньги приобрел небольшое поместье ближе к столице, вот только он не спешил с этим. И на то были две причины. Первая – из прошлого. Разоренные деревни и города все еще стояли перед глазами Айра. А вторая должна была жить где-то недалеко.

«Расправляет ветер крылья, – мелькнуло в голове юноши. – Расправляет. Только не тот ветер, которого император опасается. А совсем другой. Который он не ждет».

Постаравшись сохранить и дальше спокойное выражение на лице, виконт снова повернулся к спутникам.

– Мастер Комчи, осмотрите местность, потом представите список, что надо сделать, кого нанять, какие материалы понадобятся на первое время. У нас с Кштаном еще одно дело осталось. Встретимся вечером в гостинице.

– Как вам будет угодно, – поклонился один его спутник.

Второй только толкнул коня пятками в бок, направляя в сторону дороги.

И снова путь по владениям, через места, где некогда жили люди, а теперь только деревья и кусты напоминают о том, что территория некогда была обжита. Юноша с тоской смотрел на пустынные места, постепенно зарастающие лесом, а кулаки сами собой сжимали поводья. Если бы не перчатки, на ладонях давно бы остались следы от ногтей. Кровоточащие следы. Буря в душе Айра не прекращалась с того момента, как он узнал о пожаловании. А когда Кштан рассказал ему, какие деревни расположены неподалеку, то стало еще хуже. К переживаниям, касающимся планов, прибавилось волнение.

– Показывать дорогу? – осведомился Кштан, когда они оказались достаточно далеко от их спутника. Пусть мастер Комчи успел зарекомендовать себя верным человеком, верен он был, прежде всего, семье, и только потом младшему отпрыску. А тайна, в которую были посвящены несколько человек, так и оставалась тайной.

– Завтра, – после напряженного размышления откликнулся юноша. – Сегодня я… Я просто не знаю, как покажусь перед ней. Тогда все было просто, мы были детьми. Я, взбалмошный мальчишка, пожелавший подвигов, она – маленькая девочка, оказавшаяся одна посреди охваченного пожаром войны города. А сейчас?

– А сейчас она – пусть и не такая маленькая, но все еще девочка, – заметил воспитатель Айра. – А вы, хоть и повзрослели, но не на столько, чтобы можно было поставить вам в укор интерес к обычной девушке. Еще несколько лет, и люди могут истолковать ваш визит превратно.

Юноша задумался. Потом заметил, что еще немного, и конюх будет долго отчитывать его за состояние конской сбруи.

– Хорошо, – наконец решил он. – Показывай.

Дорога к деревне оказалась широкой, накатанной, словно за лесной полосой скрывался еще один город. Не такой ее запомнил Кштан, когда впервые с маленькой Нисой добирался сюда. Тогда это была малохоженая тропинка, ведущая к небольшому поселению, дворов так в двадцать, не более. Еще была небольшая мельница чуть поодаль, на берегу бурного ручья, да кузница несколько ниже по течению. Понятно, что войска, даже если и узнали об этом месте, не стали сворачивать с основного тракта ради небогатой добычи.

Теперь же дорога заставляла задуматься, что на самом деле представляла собой эта деревенька. Скорее всего, разрослась. Жители разоренного города вполне могли найти укрытие, да так и остаться жить на новом месте. Поставили дома, развели огороды, скотину завели. Пусть тяжело первое время, но освоились. Сначала соседи помогали, потом сами научились. В город же ездили или проведать родню и соседей, которые отказались уехать, или что-то продать, что-то купить.

– Это мои земли, – уточнил Айр, или уже императорские?

– Ваши, – усмехнулся Кштан. – Вот, заодно с жителями пообщаетесь, ваша милость, о природе, погоде, налогах…

– Нет, – решительно ответил виконт. – Более того, я не хочу, чтобы они знали, что я – их новый господин. Пусть себе живут спокойно.

Кштан только усмехнулся. Что ж, раз его хозяин так хочет, почему нет. Может, даже лучше выйдет. Посмотрит, как люди живут, потом мнение свое составит. Все равно земли вложений требуют. Хорошо, если первый доход с них лет через пять появится. А то и дольше ждать придется. Деревни должны отстроиться, сады вырасти, птица и скотина расплодиться. Только тогда можно речь о налогах заводить. А до того времени тоже дожить надо. Коли ты так близко к императору находишься, в любой момент можешь, в лучшем случае, в свое поместье отправится. И то повезло единицам, остальные кто в камерах, а кто казнен.

Деревня, представшая перед путниками, существенно отличалась от того, что было несколько лет назад. Скорее это был небольшой городок, разбросанный среди леса. Сами деревья далеко отступили от центральной улицы. Что-то пошло на новые дома, которых едва не три десятка появилось, что-то на прочие постройки или просто свели, потому что надо было расчищать пространство. Поля, насколько знал Кштан, лежали по другую сторону лесной полосы. Люди знали, как уберечь себя от нежелательных визитов. Хотя, теперь дорога выдавала зажиточную деревню.

– Еще немного, – заметил виконт, и тут второй Равелтрай возникнет.

Его воспитатель только хмыкнул. Город вряд ли появится. Но в случае новых военных действий плохо будет уже всем: и городским, и деревенским. Больше не отвлекаясь, Кштан принялся вспоминать, где находился дом, в котором жила тетка Нисы. Дело кончилось тем, что он подозвал к себе одного из мальчишек, что неподалеку лепили снежную крепость. Хотя, судя по тому, как они поливали ее водой, крепости предстояло стать ледяной.

– Мальцы, вы, случаем, Нису не знаете?

– А вам по что? – мальчишки бросили свою забаву выстроились перед конными.

– Не бойтесь, не обидим, – в том им ответил Кштан.

– А чего нам бояться, мы просто не скажем, – заметил один.

– Откуда мы знаем, вдруг вы к нам с плохими мыслями, – поддержали его товарищи. – Нам много чего рассказали те, кто из города пришел.

– Может, вы ее тоже увезти хотите, как давеча пришлого менестреля увезли, – нахмурился главный. Выглядело это забавно, но только мужчинам было не до смеха.

– Нет, – заговорил Айр, – против воли мы ее никуда увозить не станем. Только если она захочет того сама, а ее тетка одобрит. Могу поклясться, если надо. Только скажите, чем.

– А я, кажется, видел этого мужика, – глядя на Кштана, задумался один из старших. – Только давно оно было, почти сразу, как Ривгард сожгли.

– Да, я был здесь, в это время, – кивнул мужчина. – А потом появилась Ниса. Верно? Или не помните?

– А, – так это вы ее сюда привозили, – мальчишки успокоились. – Да все там же они живут. Никуда не делись.

– Это я помню, – хитро усмехнулся Кштан, – третий дом по второму переулку, если сразу по дороге ехать. Да только тогда у вас дворов двадцать было, а сейчас вон сколько понастроили. Какой теперь переулок будет – и не скажешь.

Наверное, последнее замечание окончательно успокоило ребят, и шумная стайка побежала показывать дорогу.

Кштан внимательно следил, где они проезжают, запоминал свои мелочи, чтобы, если судьба вновь заведет сюда, а он не сомневался, так и будет, можно было найти двор тетки Эвхени. С ней еще придется находить общий язык хотя бы для того, чтобы отстаивать интересы мальчишки, неожиданно ставшего крупным землевладельцем.

Сам Айр пока о таком отдаленному будущем пока не задумывался. Слишком оно было туманным. Сегодня он виконт, а завтра его голова присоединится к тем, что украшают ограду вокруг императорского дворца. Пока он только одно знает точно – сегодня ему станет известно о судьбе Нисы чуточку больше. Даже если девочки нет дома, тетка расскажет ему все, что только возможно.

По мере того, как они приближались к нужному дому, юноше все больше казалось, что это не самая лучшая идея, приехать вот так вот, не предупредив. Да, он не собирались сообщать, что перед ними владелец всех окрестных земель, что простираются до реки, перед городом, включая их деревню. Нет, это было бы последнее, что он мог сообщить нормально. Далее бесконечные поклоны, переглядывания и молчание, чтобы не сказать чего лишнее. Ну и тихие шепотки, когда кажется, что он ничего не видит, и перемещения жителей из дома в дом – предупредить, спрятать ценности, одеться поплоше. Пусть господин видит, что взять с них нечего. Он не за налогами приехал. Да и их лично собирать не будет. Для этого есть мастер Комчи. Разве что иногда контролировать его самого, но для того найдутся другие люди.

Следующее, что пришло ему в голову – а что именно он скажет Нисе при встрече? Мало того, что вот так явился, так еще не придумал, о чем поговорить с ней хочет. Мелькнула мысль, что едет он не к девушке, дочери соседа по имениям, а к ребенку, которого спас когда-то давно. Но она не развеяла его напряжения. Лишь когда Кштан свернул к одному из домов, спрыгнул с коня и обмотал поводья вокруг поддерживающего забор столбика, Айр мысленно махнул на все рукой.

А с крыльца уже бежала к ним худенькая девчушка лет десяти в одной простой рубахе и юбке, разве что ноги сообразила в валенки сунуть.

Айр едва успел спрыгнуть с коня, потому что норовистая зверюга не подпускала к себе никого, кроме Кштана и хозяина.

Добежав до мужчин, девчушка остановилась и принялась их рассматривать с удивлением во взгляде. Потом радостно улыбнулась и повисла на шее у Кштана.

– А я знала, знала, что вы приедете, – радостно сообщила она, после чего принялась обниматься с Айром.

На шум на крыльцо вышла тетка девочки. Увидев Нису, висящую на приезжих, женщина быстро поняла, кто почтил визитом их дом. Больше никого она так не желала снова увидеть. Больше ни о ком не говорила так часто. Даже о родителях. Но там все было ясно, не приедут, не встретиться им больше. Эти же люди спасли, не дали пропасть, к родне доставили. Пусть она пробыла с ними несколько дней, иной раз такие вот чужие самыми близкими становятся.

– Ниса, что ж ты, – когда девочка перестала висеть на приезжих, позвала ее тетка, – зови гостей в дом. Не посреди улицы же разговоры вести будете.

– Ой, проходите, пожалуйста. А коней можете тут, – она махнула рукой на столб последи пустого пространства, – привязать. Никто не уведет, не бойтесь.

– Да мы не боимся, – улыбнулся Кштан. – Этих животных увести не так просто. Чужих они к себе не подпустят даже за морковку или краюшку.

Кони так и остались по другую сторону забора, а гости поспешили в дом, где хозяйка спешно кипятила воду да выбирала соленья получше да варенья послаще.

Гости тоже прибыли не с пустыми руками. В седельной сумке Кштана нашлись гостинцы и детям и хозяевам. То ли память крепка оказалась с прошлого посещения, то ли справки наводил, уже не узнаешь. Сыновья хозяйки новые ножи получили охотничьи, дочерям ленты да зеркальца карманные, редкость в их местности, такие только начали в столице делать. Самим хозяевам покрывало на кровать расшитое. Но самый главный подарок получила Ниса – маленькая лютня, чтобы девочка заново училась играть на инструменте. Понятное дело, инструмент тут же был пущен в ход. Пусть прошло время, но память оказалась цепкой, девочка довольно быстро настроила его и провела пальцами по струнам. А потом медленно заиграла одну из тех песен, что любили слушать девушки на посиделках. Мелодию она не знала, подбирала частью по памяти, частью просто чтобы звучало хорошо.

– Что хотите, думайте, – вздохнула ее тетка, – но не смогу я ее в деревне долго удерживать. Да и не место ей здесь. Родилась в кибитке в дороге, привыкла к ней. Вижу я, что тяжело на одном месте сидеть. Да только отпустить не с кем. Мала еще, а что б можно было кому доверить, таких людей к нам не заходит.

– Трудно сейчас бродячим артистам приходится. Менестрели нынче у правителя не в почете, – заметил Кштан. – Не скажу, чтобы гонения на них были, но жизнь осложнили. Хочешь выступать – заранее согласуй, на какой срок в городе, где останавливаешься, что петь собираешься. Циркачам проще, собачки на задних лапках побегали, покувыркались через голову, жонглер кегли, ножи или факелы покидал, акробатка показала свои трюки, ничего крамольного. Театры тоже стали больше про принцесс и драконов представления показывать, или еще что безобидное. А вот менестрелей император не любит. А все за ту самую песню.