Странный Йоль

– При чем тут он? Вообще-то, штаны на нем прекрасно держаться, – произнеся последнюю фразу, Кира слегка покраснела.

– Ну не скажи… – задумчиво протянул Шнырь, – он когда вечером приходит, так они у него еще на лестнице спадать начинают! Я сам видел! Ану, как и на балу спадут? А я, вот он, уже тут как тут, стою их за лямки придерживаю!

Ведьма закатила глаза и, пресекая эти пустые пререкания и странные обсуждения чужих штанов, решительно встала и отчеканила:

– Так! Никуда ты не пойдешь! Ты наказан за свои утренние проделки! Сиди дома и осознавай содеянное!

Фамильяр мгновенно надулся от возмущения, но спорить не стал.

– Я уже все осознал, – обиженно засопел он и повернулся в сторону выхода.

– И что именно? – рассеянно уточнила хозяйка, меняя выбор в пользу розового наряда.

– Что-что? – сердито пробурчал Шнырь в дверях, – что в следующий раз, заначки надо лучше прятать!

***

Шнырь

Чертяка был обижен. Нет, не так. Чертяка был очень обижен. Прямо до зубовного скрежета. Вредная Кира оставила его киснуть дома в одиночестве, а сама умотала веселиться с друзьями на балу. А Шнырюшка тут один. Голодный, холодный. Видите ли, он наказан. И за что?! Подумаешь, браги лишнюю бутыль наварил. Да она же маленькая совсем, всего-то десять литров. Это ж даже заначкой не назовешь! Так, горло промочить. Ну и что, что под лестницей спрятал, а она пролилась, там все равно один хлам валялся! Обувь она, видите ли, испортила. Да если Шнырь захочет, он своей хозяйке сто-пятьсот таких купит! Тухлей… Туфлёв… Или как там правильно? А уж как она орала, когда узнала, что он ее травы трогал! Ох, что было, что было!

– Ах, ты, черт лысый! Зараза рогатая! Пропойца потусторонняя! – верещала ведьма, – Все на свое проклятое пойло извел! Где я теперь новые ингредиенты достану?!

А Шнырь настаивал на своем. Он всегда настаивал на своем, но сегодня утром обнаружил, что свое вдруг закончилось и пришлось взять Кирино. Из всех ее бесценных редких трав, чертяка выбрал самую редкую и самую бесценную – мандрагору. Потому что на ней всегда самая крепкая настойка получается. Ну и подумаешь, взял с полки последний корень. Да он, Шнырь, он ста тысяч таких корней стоит! Вот! А когда не балуется, то и весь мильён! А она его, бесценного такого, метлой – метлой! Одно слово – ведьма! Эх, не ценит его хозяйка, не ценит.

Вздохнув, Шнырь плеснул в стакан горькую из многострадальной заначки и отхлебнул. Потом еще. И еще.

По мере того, как пустела бутыль, глаза чертяки наливались задорным хитрым блеском, а в голове рождались гениальные идеи того, как заслужить прощение. Когда от настойки остались только воспоминания, Шнырь уже был полон энтузиазма и незамедлительно приступил к выполнению намеченного плана по реабилитации себя в глазах хозяйки, а в случае успеха (в котором чертяка ну ни капельки не сомневался) и всеобщего восхищения.

Главная идея состояла в том, чтобы внезапно появиться в доме Кроуна в разгар празднества загримированным под Зимнего Старца и одарить всех присутствующих подарками. Гости, конечно же, обрадуются, а Кира растает и, подумав про себя, какой замечательны у нее фамильяр, простит ему сразу оптом все прошлые грехи и выдаст индульгенцию на будущее. Ну и сам чертяка, разумеется, в накладе не останется, потому что на приемах в высшем свете обычно исключительно вкусно кормят и можно наестся всяких вкусностей от пуза на год вперед. На это, собственно говоря, Шнырь и рассчитывал.

Дело оставалось за малым, найти что подарить, соорудить костюм и обзавестись средством передвижения, куда все это добро можно будет сложить. И фамильяр деловито приступил к работе.

Подарки нашлись тут же: уважаемому герцогу – бутылку игристого, сделанного из редкого сорта ночных фиалок. Крис купил ее у какого-то ужасно важного винодела в самой столице, а Кира отложила, чтобы потом всем вместе отпраздновать ею годовщину открытия детективного агентства. Но это ничего страшного, они обойдутся. Ему, Шнырю, нужнее. А пить вообще вредно для здоровья, это уж он по себе знал.

Крис – любит читать, значит ему надо книгу дарить. Чертяка как раз недавно, в поисках очередной заначки, обнаружил у Киры под подушкой книжечку. Красивую такую, с картинками. «Любовная любовь» называется. Сути иллюстраций чертяка не понял, но яркие цвета ему понравились. Она-то и пойдет на подарок другу.

Кто там еще остался? Кирин новый ухажер – полицейский. Большой и серьезный зануда. Что таким обычно дарят чертяка в душе не представлял, поэтому решил, что Рэду – большой привет и поздравления. А Кире вообще ничего. Потому что, во-первых – чертяка все еще обижался, а во-вторых, самый лучший подарок в жизни она уже получила – руку и сердце, вернее хвост и копыто, исключительно замечательного фамильяра. И хватит ей.

Теперь очередь костюма. Зимний Старец Йоль обычно являлся в красивой меховой шубе и с длинной пушистой бородой. Покопавшись в хозяйском шифоньере, Шнырь извлек оттуда белую муфту, которую тут же приспособил под шубу – разрезав вдоль шва и проделав два круглых отверстия вместо рукавов. С бородой было сложнее. Ничего подходящего найти не удавалось, а своей у чертяки отродясь не было. Пошарившись в закромах шкафа, ему на глаза вдруг попался старый костюм выпускника магической академии, который Кира надевала на получение диплома. К нему прилагался белый парик с длинными кудрями по бокам.

Шнырь тут же напялил его на рога и посмотрелся в зеркало. На Старца Йоля он походил мало, скорее на спаниеля, сильно страдающего рахитом. Но чертяка не отчаялся, а решил, что от недостатков карнавального костюма, гостей отвлечет эффектное появление. Настругав из разноцветных книжек красочное конфетти, он аккуратно упаковал его в ящичек из-под взятых фолиантов. Их тоже принес как-то Крис из собственной домашней библиотеки, для работы и часто любил повторять, что этим экземплярам цены нет. Ну что же, чем дороже материал – тем лучше конфетти.

Оставалось самое сложное – найти походящий транспорт. Кэба в новогоднюю ночь не найдешь, своих лошадей у Киры не было, а тащить все на своем горбу было ниже его царского достоинства. Поэтому необходимо было подготовить транспорт самостоятельно. Пробегая по комнатам дома, взгляд чертяки упал на небольшую фаянсовую ванну, с причудливо изогнутыми ножками. Ну чем не сани?

Заботливо уложив на дно подарки, упаковав конфетти и небольшой запас пороха, найдя нужное заклинание и превратив ванну в самоходные сани, Шнырь отправился в путь, навстречу приключениям.

Глава 6. Праздничная ночь

Вечер получился прекрасным. Давно Хейлвилль не знал такого праздника. На площади перед зданием городской ратуши развернулись шатры зимней ярмарки со множеством разных забав. Всем горожнам предлагали бесплатные горячие напитки и угощения, а детям дарили сладкие пряники. У парадного входа в здание посетителей встречали актеры городского театра, переодетые в персонажей разных сказок и легенд. Внутри все было не менее интересно. Факиры, жонглеры и фокусники развлекали гостей своим мастерством. В малом зале столы, накрытые для фуршета, ломились от всевозможных яств. Каждому пришедшему полагалась карнавальная маска.

В бальной зале, у одной из колонн, возле столика с напитками, стояли: Серый волк, Козленок, Синдбад-мореход, Снежная королева, братец Кай и Зайчишка-трусишка.

– Замечательный получился праздник! Отличная работа, Грегори! – воскликнул Синдбад и, сдвинув маску вверх, взял со стола бокал с шампанским. Под ней оказался мэр города Николо Васко. Почтенный, грузный джентльмен в годах, он мало напоминал отважного искателя приключений и покорителя морей. Разве что, если предположить, что Синдбад рано вышел на пенсию.

– Благодарю Вас, – отозвался Серый волк и сняв маску, так же потянулся за бокалом.

– Я тоже помогал! Несправедливо, что похвалы достаются тебе одному! – воскликнул Козленок, стягивая маску, – еще и костюмы эти! Дурацкая затея!

– А, по-моему, отличная, – возразил Крис, снимая с себя маску Кая.

– Тебе хорошо говорить, тебе нормальная попалась! – продолжал ворчать Гаспар.

– И у тебя нормальная, маска прекрасно отражает внутреннюю сущность человека, – невозмутимо отозвался Грегори.

– Неужели? Тогда у меня серьезные вопросы, – отозвалась Кира, кладя корону Снежной королевы на стол и игриво косясь в сторону Зайчишки.

– У меня все отлично, – пробасил Рэд, не снимая маски, – Мое мужское реноме не пострадало. Зайцы – прекрасные животные!

Присутствующие рассмеялись и скрестили бокалы с шампанским.

– Да здравствует Йоль! С новым годом, господа! – провозгласил тост мэр.

– С новым годом! – поддержали его остальные.

Повеселившись и натанцевавшись вдоволь, вся компания, за исключением господина Васко, отправилась в дом Гаспара. Дело близилось к полуночи. Вот-вот огромные резные часы у шкафа должны были пробить полночь.

– Чудесный выдался вечер, – сказал Гаспар, сидя на диване и пытаясь открыть коллекционную бутылку красного шампанского. Довольно приличное количество выпитого в ратуше шипучего напитка, немного повредили его координацию и ощущение реальности в целом.

– Согласен, – поддержал Грегори, стоящий у часов и неотрывно следивший на минутной стрелкой, пытаясь до последнего все контролировать, – Друзья, я очень благодарен вам за поддержку, в такое трудное для меня время…

– Но, похоже, оно уже заканчивается, – заметил Крис, – мы видели, как ты смотрел на баронессу Ристоль, когда танцевал с ней.

Барон стоял у окна, аккуратно приподняв край гардины и внимательно следя за тем, что происходит снаружи. А на улице его личный камердинер как раз устанавливал ящики с порохом и ждал условного взмаха рукой от хозяина, чтобы устроить праздничный новогодний салют.

– Перестаньте, – отмахнулся Грегори.

– Мы видели, – подтвердил Рэд, стоя у столика, посреди комнаты.

– Два танца, – подтвердила рядом стоящая Кира.

Пока Грегори клятвенно заверял, что им всем это только показалось, полицейский повернулся к девушке и протянув ей бархатную коробочку, сказал:

– Счастливого Йоля.

Пораженная и заинтригованная Кира, с замиранием сердца открыла коробочку. На мягкой подушке из черного бархата, сверкала янтарная подвеска в виде солнца. Любуясь этой красотой, она подняла восхищенный взгляд на Тэтчерда.

– Будь моим солнцем… – тихо попросил он.