Ученье – свет, а богов – тьма

– Да, сейчас я его позову, – включается Азамат и берётся за трубку.

– Может, вам пока чаю? – предлагаю я, заметив, что никаких следов пищевой активности на кухне нет. Азамат, видимо, как только матушку в дом ввёл, сразу каяться начал, без прелюдий.

– Что вы оба заладили с этим чаем?! – восклицает матушка. – Азамат пять раз предложил, ты теперь… Что я, чаю не пила?

– Ну… Хотите сока карамельной сливы? – тут же исправляюсь я. Азамат, прости, что плохо о тебе подумала.

– А из неё сок жмут? – удивляется матушка. – Вот это интересно, она же ватная такая…

– Сок делают из немного недозрелой, – поясняю я, добывая из холодильника красивый пластиковый кувшин, пока матушка не передумала.

В этот момент дверь робко приоткрывается, и к нам присоединяется встревоженный Кир. Он опасливо смотрит на матушку, потом переводит взгляд на меня и изображает некое подобие вежливой улыбки, которое, впрочем, при необходимости легко выдать за нервный тик.

– Ох ты ж! – восклицает матушка. – Как на Аравата-то похож! Сынок, ты уверен, что он твой?

– Конечно мой! – выпаливает Азамат с неожиданным пылом. – Да и потом, с какой бы стати Алансэ понесла от Аравата, она ему даже никогда не нравилась.

– Твоя правда, – соглашается матушка, не отрывая взгляда от растерянного Кира. – Но прям вылитый Арават в молодости!

– Да они все друг с друга копии, – вступаюсь я. – Вон и Алэк тоже… Ой, Азамат, он у вас тут задрых под разговоры!

Алэк и правда с ангельским видом посапывает в манеже, обложившись мягкими игрушками.

– Уй-ти ма-а-аленький! – умиляется матушка. – Как там твоя мать его называла? Внучок? Смешное слово, на имя бога похоже.

– Ох, не напоминайте, – содрогаюсь я. – Кир, ты сока хочешь?

Кир неохотно подходит поближе и, кажется, подавляет желание спрятаться за меня.

– Всё нормально? – тихо спрашивает он из-за стакана с соком.

– Да, всё отлично, – так же тихо отвечаю я и добавляю громче: – Можно собираться на рыбалку!

– Ой, и правда! – вспоминает матушка. – Что мы тут сидим болтаем, пойдёмте лучше в лодке болтать.

– Для этого всё готово, – подхватывается Азамат. – Только одеться… И да, ма, Арон про Кира знает только официальную версию. Не говори ему, хорошо?

– А он тут, что ли? – моргает матушка. – Конечно, не скажу, у него ж язык за зубами не держится. Давай зови его, хоть раз в дюжину лет младшего сынка повидаю!

Вскоре на кухне становится почти тесно – скорее всего, оттого что и Арон, и Алтоша склонны занимать очень много места в пространстве, гораздо больше, чем им полагается по габаритам.

– Мать? – уточняет Арон, присматриваясь. – Еле узнал тебя. Давно не виделись…

– Ишь ты бородищу-то отрастил! – усмехается она в ответ, протягивая руку, чтобы потрогать, но Арон проходит мимо и плюхается на диван, явно намереваясь пустить там корни. Не тут-то было: Азамат поддевает его под мышки и, приподняв над полом, возвращает в зону досягаемости матушкиных рук.

– Поздоровайся по-людски, – грозно велит он опешившему Арону. – Раз в дюжину лет-то можно!

– Ладно-ладно, – бормочет Арон. – Чего ты сразу…

Он послушно обнимает развеселившуюся матушку.

– Ты, Азамат, его в детстве не воспитал, так сейчас принялся? – смеётся она, отпуская Арона. – Ну-ну, давай тренируйся, тебе вон ещё двоих в люди вывести надо. А, Алтонгирел-хян, здравствуй, и ты тут. Ну, Азамат, вечно ты к жене в дом гостей натащишь!

Алтонгирел скомканно здоровается и, подобно Киру, прячется за стаканом сока.

– А это кто? Сынок, ты ж про одного вроде говорил…

Азамат хохочет.

– Не волнуйся, ма, это Кирова подружка, мы ей ищем духовного наставника, ей силу надо укрощать, а то пока она говорить не может.

Айша смущенно улыбается и отвешивает лёгкий поклон.

– Опять ты за других людей работу делаешь, – вздыхает матушка. – Ладно, видать, судьба такая. Ну что, рыбалка у нас будет сегодня или так и просидим весь день? Я вот и любимые снасти привезла. Там погода сказочная, ветра нет совсем, хвоинка не колыхнётся. Пойдёмте уже!

Все кидаются одеваться и собираться. Я-то дома остаюсь, но надо детей одеть, еду упаковать. Напяливаю на Айшу три пары шерстяных носков, а потом заворачиваю ей ноги в плед. Сверху-то на неё надевается дарёная шуба, в которую её можно три раза завернуть, но уж зато тепло.