Академический обмен

Маккорн появился вскоре после того, как я закончила завтрак. Он был в тех же брюках и жилете, что вчера, но сюртук не надевал, да ещё и закатал рукава рубашки, словно собирался заниматься ручной работой. Настоящую светскую даму, наверное, смутил бы его вид, но мне было всё равно, а больше его тут видеть некому. Кларенс, правда, пошипел, как возмущённый кот, но я только отмахнулась. По сравнению с тем неприличием, которое начнётся, когда мы займёмся некромантией, закатанные рукава – сущая мелочь.

С экспериментами я собиралась пойти в сад, но Маккорн меня остановил.

– Вашим яблоням некротика не придётся по вкусу, – заметил он. – У вас наверняка есть какое-то защищённое место для ворожбы. Отведите меня туда.

Я приподняла бровь, заметив его приказной тон.

– В зале испытаний вы не доживёте до тех пор, как я начну плетение.

– Ну если не доживу, то значит, не судьба, – мрачно хмыкнул он. – Отправите меня обратно в столицу.

Я не совсем поняла, что он имел в виду, но я уже вчера решила не вдаваться в его ход мысли, чтобы себя поберечь, поэтому только пожала плечами и поманила его за собой в зал.

Зал испытаний у меня располагался, как подобает, в подвале, благо у этого дома он был какой надо – с высоким сводчатым потолком, глубокий, тёмный и холодный. В земляной пол я втоптала по косточке несколько скелетов так, что они образовали три вложенных круга. За пределы этой границы никакая некротика не проходила, оберегая фундамент от разрушения. Некротика же не только людей подтачивает.

Маккорн замер у первой же косточки. Она не торчала из земли, но он её почувствовал. Постоял несколько секунд, растёр лицо, потом развёл руки, словно позволяя какому-то невидимому потоку захлестнуть его тело и протечь насквозь, не найдя препятствия. Ещё полминуты спустя, он шагнул в круг. Ноги у него не дрожали, но едва дойдя до середины, он поспешно сел на колени, как обычно не заботясь о чистоте своих брюк. Хотя что ему стоит почистить их заклинанием? Это для меня такая магия – тяжкий труд.

Скрипнув зубами, я вошла следом и поставила неподалёку от Маккорна низкий табурет. Мне марать юбку вовсе не хотелось. Шаман обхватил себя руками и растирал от плеча до локтя с отсутствующим видом. Моя зависть улетучилась.

– Дать вам плед? В рубашке вы тут задубеете.

Он помотал головой,

– В холоде лучше. Меньше… посторонних эффектов.

Я примерно догадывалась, о чём он, и решила не уточнять. Зелье от простуды у Кларенса найдётся, да и не простужаются природники.

На этот раз Маккорн попросил меня сразу перейти к трёхрядным плетениям, чтобы не тратить ресурс его выносливости на очевидные вещи. Я осторожно приступила.

Он держался поначалу неплохо – только вцеплялся побелевшими ногтями себе в колени, но дышал ровно и ничем больше свой дискомфорт не выдавал. Я медленно заложила двойную петлю и пронаблюдала, как он нервно сглатывает. Я не знаю точно, как он ощущал мои манипуляции с некротикой. Было ли ему страшно? Он сказал, что было больно, но насколько? Сопровождалась ли боль чем-то ещё кроме сомнительного возбуждения? И на кой ляд мне всё это знать, если я решила, что его проблемы меня не касаются?! Маргарита, ты некромант, а не сердцевед, твоё дело призраков упокаивать, а не ковыряться в мозгах ушибленных природников! Ещё не хватало начать за него переживать, засмеют же!

Разозлившись на себя, я резко добавила четвёртую нить в середине ряда. Маккорн вздрогнул, но не издал ни звука, сидя всё так же неподвижно. Я мстительно заложила двойную петлю и провязала узел. У шамана проявились желваки, но он даже с ритма дыхания не сбился. Ишь ты как прокачался! Всего за один раз? Или он тут у меня уже понаходил, обо что облучиться? Надеюсь, Кларенс за ним присматривал с утра.

Я доплела ряд и осторожно завершила его минимальным узлом. Потом взяла ещё нить. Всего я могу их использовать тринадцать, и для моего возраста это впечатляет. Однако больше пяти я всё-таки на Маккорне бы не стала пробовать. Он и так вон весь бледный, лицо блестит. Однако на сей раз никаких сомнительных телодвижений.

– Магистрина, – выдавил природник еле слышно. – Давайте ещё.

Я сощурилась. С одной стороны, он вроде бы переносил облучение лучше, чем в прошлый раз. С другой, от шести нитей уже и стихийные маги шарахались. Но – какое мне дело? Хочет, так пускай мучается, мне же всё равно.

Я добавила шестую нить. Шаман охнул и подался вперёд, но напряг руки и замер, только немного пригнув голову. Пот капал с его лица на землю. Или это уже был не пот? Надо с этим заканчивать. Я постаралась побыстрее провязать ряд, при этом не совершая резких движений, и как только дошла до конца, распустила всё плетение.

Маккорн покачнулся вбок, но поймал себя, уперевшись рукой о землю. Потом немного ломаными движениями встал.

– Спасибо, – проговорил он всё тем же глухим голосом, что вчера, и выбрел из круга. Я послушала, как шуршат его шаги на лестнице. Не оступился. Ну ладно, может, он сегодня глубже в этот свой транс вошёл или ещё как… Пришлось в очередной раз напомнить себе, что мне нет дела до его благополучия. Не помирает – и ладно.

Прибрав табурет, я тоже поднялась наверх. Раз издевательства над природником на сегодня закончены, надо бы посмотреть в рабочий журнал и вспомнить, на каком этапе я бросила своё исследование, когда поехала в столицу. Стоило мне угнездиться в кабинете, как Кларенс принёс мой кофе. Вот чего мне не хватало!

– Где он? – спросил Кларенс, ставя чашечку мне на стол.

Я пожала плечами и отпила чёрный, густой, как масло, напиток.

– Ушёл вперёд меня. В саду, наверное.

Кларенс нахмурился.

– Пойду проверю.

Я поджала губы. Трудно внушать себе, что меня не беспокоит то, что я делаю с природником, когда Кларенс беспокоится над ухом.

– Да чего ты так дёргаешься? Он ушёл на своих двоих. Даже не шелохнулся сегодня, как будто ему вообще параллельно, хотя я взяла шесть нитей.

– Шесть?! – ахнул Кларенс. – Ты рассудок потеряла?! Я сейчас в саду найду труп!

– И не один, – хмыкнула я. У меня там и правда было прикопано несколько штук, по поводу которых я не была уверена, не пойдут ли они гулять. Мой сад огорожен понадёжнее деревенского кладбища.

– Маргарита, ты не можешь так наплевательски к этому относиться! – взвился Кларенс. – Ты понимаешь, что с тобой будет, если ты его угробишь?!

– Я тебе говорю, с ним всё нормально! – огрызнулась я. Ну что мне, разжёвывать Кларенсу, что я на самом деле сама не могу сосредоточиться на буквах в журнале, потому что паникую из-за этого полудурка, и вот только не хватало мне это вслух признать?! Уж Кларенс-то меня знает!

– Я пойду его поищу, – холодно сказал Кларенс и хлопнул дверью. Ну отлично!

Оставшись одна, я бросила попытки читать и уставилась на ленточку пара над чашкой с кофе. Сейчас Кларенс окликнет Маккорна в саду, тот крикнет ему, что всё нормально, и можно будет сосредоточиться на работе. Подробности меня не касаются. Только чтобы не сдох.

Стукнула дверь на веранду, процокали каблуки Кларенсовых туфель, стихли в траве. Спустя какое-то время процокали обратно. Я слышала, как открываются и закрываются двери на первом этаже, потом на втором. Потом стук – Кларенс дошёл до комнаты шамана. Дальше я отсюда не слышала, но надо думать, тот что-то ответил, потому что Кларенс перестал метаться. На некоторое время стало тихо. Потом шаги прогромыхали по коридору и лестнице, и Кларенс ворвался ко мне.

– Ему плохо!

Я оказалась в комнате Маккорна ещё до того, как приняла хоть какое-то решение. Вот и всё моё «всё равно». Сколько ни притворяйся, а деревенскую наседку из себя не вытравить.

Маккорн лежал на ковре на краю платформы обхватив колени руками и тяжело дышал. Я пощупала его пульс – хтоническая матерь, да у него сейчас сердечный приступ будет!

– Я за зельем, – бросил Кларенс и нацелился на дверь.

– Стой! – крикнула я. – Не поможет. Тащи сюда Гоблина!

Пока говорила, я поднялась на платформу и принялась укладываться у Маккорна за спиной. Любому магу для восстановления нужно прикосновение к своей стихии. Сейчас в этом доме Маккорну его могла обеспечить только я.

Кларенс помедлил пару секунд, глядя, как я обхватываю природника вокруг плеч и закидываю ногу поверх его ног. Потом всё же побежал за Гоблином.

От моих прикосновений природник вздрогнул и подался назад, ища контакта. Подумав, я задрала на нём рубашку, благо жилет он успел снять сам, и обхватила его голой рукой поперёк живота. Мышцы под кожей были напряжены, время от времени их прошивали спазмы. Я только гадала – боли или тошноты? И, честно говоря, уже предпочла бы, чтобы его стошнило. От этого вроде бы не умирают. Ну или хоть не так часто…

Не знаю, сколько мы так пролежали, но дыхание Маккорна постепенно выровнялось, а спазмы почти прошли. Я поводила рукой вверх-вниз, проверяя, не переместились ли они на другую группу мышц.

– Магистрина, – сказал Маккорн голосом, в котором было больше дыхания, чем тона, – вы рискуете.

– Я?! – рявкнула я.

– Вы уже забыли, какой эффект на меня имеют наши сессии? Если вы продолжите меня так трогать…