Последний крик банши

– Екатерина, мне бы хотелось, чтобы вы как следует осмотрели место происшествия, нам еще письменный отчет по нему готовить, – попросил капитан. – И давайте еще раз обсудим испытание. Поверьте, за стены инквизиции никакая информация не уйдет, протоколы допросов не являются гласными. Что бы вы ни скрывали, это не станет достоянием общественности, я ручаюсь. Могу проводить проверку лично, один на один, – предложил Мартынов.

– Нет, Илья, я уже все решила, сейчас осмотрю место ритуала еще раз, и едем, – отрезала женщина. – Но предложение, что проводить пытку будете вы, я принимаю.

– Ну знаете, допрос со стандартной проверкой и пытка – совсем разные вещи! И пытки проводят специально обученные инквизиторы-палачи.

– Жаль, я надеялась, что это может быть кто-то знакомый мне, так прошло бы легче, – вздохнула ведьма.

– Если хотите, пытку может провести старший лейтенант Александр Жуков. – Капитан указал на одного из сотрудников отдела. – Он как раз обладает подобными способностями и полномочиями.

Екатерина взглянула на мужчину. Невысокий, плечистый и коренастый, абсолютно невозмутимый, как скала. Да уж, настоящий палач. Катю невольно передернуло от отвращения.

Внимательно осмотрев место, пентаграмму и труп, потратив на все про все пятнадцать минут, ведьма села в служебную инквизиторскую машину (не все ездили на крутых новеньких «Кайенах») и поехала в здание на Лубянке. Только теперь уже совсем не в качестве гостьи.

4. КОШМАРЫ ВО СНЕ И НАЯВУ

Екатерина в сопровождении всего отдела шла по коридорам ГУИ, на этот раз не наверх, а вниз, по маршруту, который однажды ей уже удалось пройти до конца. И второй пройдет, куда она денется. К тому же в этот раз ей точно нечего предъявить. Именно так успокаивала себя ведьма. Чем ближе пыточные камеры, тем страшнее становилось. Проще идти на это впервые, когда еще не знаешь, что тебя ждет. Женщина непроизвольно обхватила себя руками, шагнув в сумрак подвала.

– Еще не поздно отказаться, – шепнул ей Аверин, не пожелавший отстать от нее даже здесь. Запретить инквизитору, участвующему в расследовании, присутствовать на допросе она не вправе.

А вот игнорировать его ведьме никто не запрещал, чем она активно пользовалась. Екатерина даже была благодарна Аверину, что он потащился с ними, да еще лез со своими попытками отговорить. Именно это придавало Кате сил идти на пытки. Делать что-либо назло, да еще инквизитору, в природе любой ведьмы и просто женщины.

В каменном мешке с цепями, куда ее привели, стало уже не до смеха. Инквизиторы встали вдоль одной из стен, к Екатерине подошел капитан Мартынов и протянул бумагу, где говорилось, что она добровольно идет на пытку. Допросные методы ей были предложены, о последствиях она предупреждена, ответственность за них инквизиция не несет.

– И здесь бюрократия, – пояснил капитан, протягивая Кате листок на планшете и ручку.

Ведьма пробежалась глазами по строчкам и подписала, надеясь, что переживет этот день и желательно с минимальными последствиями. Подпись стала точкой невозврата.

Старший лейтенант Жуков надел поверх мундира балахон с капюшоном красного цвета – цвет палачей инквизиции, наверное, чтобы брызги крови были не так заметны. Правда, в этот раз крови не будет, максимум – из носа ведьмы пойдет от перенапряжения.

Кандалы защелкнулись на руках и ногах Кати, за спиной она ощутила неровную кладку стены. Палач проверил замки и отошел на пару шагов.

– Постарайтесь расслабиться, – дал совсем не уместный совет инквизитор, зачем-то надевая еще и перчатки, хотя прикасаться к ведьме ему не придется. Тоже, наверное, традиция.

И все же это единственная возможность скрыть эту ужасную, отвратительную ночь от инквизиторов!

«Сыворотка правды», которую на ней уже применял Аверин, кроме основной способности развязывать язык еще и сродни полиграфу. Но только если при проверке на детекторе лжи зачастую предлагают ознакомиться с вопросами и убрать, по мнению опрашиваемого, некорректные, то инквизиторы бы странно отреагировали, попроси Катя не задавать вопросы что, где и с кем она делала этой ночью. Тут надо радоваться, что за ними не очень пристально следили в клубе, иначе их с Максимом совместный уход точно навел бы на определенные мысли.

«Зеркало памяти», как становится ясно из названия, дает возможность инквизитору считать память ведьмы за какой-то промежуток времени, но не более суток. Вообще не вариант.

«Испытание силы» уникально, так как почти все способности инквизиторов имели аналоги и, как правило, провести одно и то же действие можно двумя-тремя способами. Тут аналогов, к сожалению или к счастью, не имелось. Эта способность позволяла сделать своеобразный слепок силы ведьмы, на котором отпечатывались все манипуляции с колдовством, которые предпринимала ведьма в течение пары предшествующих дней. Кажется, ничего страшного. Но пыткой эта процедура является неслучайно – все нутро женщины выворачивается наизнанку. Страшнее только карательные меры или наказания, применяемые по приговору.

Все началось резко и сразу болезненно. Сила инквизитора оплетала ее, как паутина – пойманную бабочку, а Катя так же отчаянно пыталась вырваться. Кто-то крикнул:

– Екатерина, расслабьтесь и не сопротивляйтесь, станет только хуже!

Куда уж хуже?

Звон в ушах оглушал, мышцы самопроизвольно сжимались и разжимались. Голова будто в тисках. Но то, что происходит с телом, – ерунда. Страшно, что душу будто выворачивает наизнанку. Кажется, что все чувства, эмоции, ощущения – все, чем живешь и дышишь, доступно другому человеку, что он видит тебя насквозь. Катя умом понимала, что это не так, что только сила и ее применение видны инквизитору. Говорят, раньше на это испытание ведьма шла нагая, специально чтобы усилить ощущения полного вскрытия нутра. Сейчас же Катя также ощущала себя голой, хотелось закрыться, прикрыться, закричать…

Ведьмы очень сильны, но инквизиторы могут сделать их слабыми. Поэтому ведьмы ненавидят инквизиторов. Поэтому девочка с даром ведьмы не станет играть и даже близко подходить к мальчику с противоположным даром инквизитора. Впрочем, и мальчики, как правило, не стремятся к общению с такими девочками.

И уже теряя сознание от непереносимого ощущения слабости и даже какой-то покорности, ломающего ведьму, Катя услышала далекое:

– Приворот на инквизитора?! Да это же невозможно!

«Действительно, невозможно», – подумала женщина и отключилась.

В себя Екатерина приходила тяжело и медленно. Открыв глаза, ведьма отметила незнакомую обстановку. Интерьер был настолько специфическим, что сразу возникло нехорошее предположение, куда она попала. Широкая кровать с черным бельем и одеялом, что укрывало сейчас ее, к счастью полностью одетую, серые стены, стойки с компакт-дисками. На другом конце комнаты зона отдыха: черный кожаный диван, напротив огромный плазменный телевизор с домашним кинотеатром, какая-то приставка с джойстиками рядом и стоящие стопкой все те же диски. На полу белый ковер с очень длинным ворсом, у ее пушистого кота шерсть короче. Кстати, как там животное? Сколько времени прошло, а он все некормленый. Мысль о коте заставила начать двигаться. Болело все. Было плохо, а через мгновение стало еще хуже.

– Вы очнулись? Как ваше самочувствие?

Из-за перегородки наподобие барной стойки выглянул Аверин-младший и, убедившись, что женщина пришла в себя, встал и подошел к кровати. На инквизиторе были только домашние штаны, из-под которых торчала широкая полоска трусов, и больше ничего. Голый торс, наверное, должен был поразить воображение ведьмы сразу по ее возвращении в сознание, да вот только поразить Катю чем-либо очень непросто. Зато разозлить…

– Что я здесь делаю? – сквозь зубы выдавила она. – Или в ГУИ нет места, где бы бедная ведьма могла прийти в себя после допроса?

– Есть, конечно, но я на правах привороженного вас забрал, – усмехнулся Аверин.

Катя исподлобья посмотрела на напарника. Вот почему ей так не повезло? Вроде ничего плохо она в жизни не делала, наоборот, старается творить только добро. Почему же судьба столь немилосердно послала ей испытание в лице этого мальчишки?

– Я не могла вас приворожить, вам это не хуже меня известно.

– Конечно, не могли, так же как и наслать расстройство желудка, – сев на кровать, отозвался Аверин, решительно настроенный докопаться до правды. Он никогда не слышал о подобных возможностях ведьм – инквизиторы не поддавались никаким чарам. Вообще никаким, и все же.

– И что, чувствуете себя привороженным? – выдавила улыбку Катя.

– Пока не очень, – задумчиво протянул инквизитор. – Пожалуй, если вы примете душ и выйдете из ванной в одном полотенце, можно попробовать реально оценить наличие и степень воздействия.

Кате очень хотелось его ударить или хотя бы сказать что-то язвительное, но сил не было вообще, да и общее самочувствие задвигало все прочее на второй план. Судя по ощущениям и горечи во рту, желудок у нее пустой, и его прежнее скудное содержимое осталось на полу пыточной. Душ, безусловно, не помешал бы, как и стакан воды. Но ведьма скорее умрет от жажды, чем попросит что-то у инквизитора.

– Где мои вещи? – спросила Екатерина, нетвердо стоявшая на ногах, но преисполненная решимости.

– Сумка на диване, принести?

Катя пару секунд смотрела на молодого человека, вроде бы вполне серьезного, не насмехающегося над ее состоянием. Правда, все равно хотелось ответить: «Нет, я сама», но женщина предпочла благоразумно согласиться.

Пальцы слушались плохо, возможно, даже хуже остальных частей тела, но ведьма героически боролась с сенсорным экраном, листая список контактов до первого же номера вызова такси.

– Я вас отвезу, – любезно предложил Аверин, но поймал столь недобрый взгляд, что решил бросить эту затею с помощью и не настаивать.

– Чем в итоге закончилась пытка? Судя по тому, что я у вас дома, а не за решеткой, обвинять в привороте инквизитора меня не стали.

– Не стали, так как все согласились с тем, что инквизитора нельзя приворожить, хоть и ваша сила имела четкую направленность. На меня. Пришли к выводу, что, даже если попытка была, она все равно провалилась.

– Диктуйте свой адрес, – не стала утруждать себя оправданиями ведьма. Да и какие оправдания, если она сама не помнит, что делала. Женщина только радовалась, что не позволила инквизиторам применить «зеркало».

Такси прибыло через десять минут.

Дома Катя скинула одежду, забежала на кухню сыпануть корма трущемуся о ноги голодному коту и направилась в ванную. В напольном зеркале она вновь увидела те самые разозлившие ее утром засосы, которые и не думали исчезать. Значит, нужно найти способ свести их, а то, не ровен час, еще кто увидит. Ситуация складывается так, что в завтрашнем дне ведьма уже не была уверена. Но для начала нужно разобраться в прошлом. События этой ночи не давали покоя, и женщина достала то, что она про себя называла «старой поварской книгой». Те самые знания, что передаются от матери к дочери, а в ее случае – от бабки. Ведьмы во все века отличались прагматичностью и никогда не рассчитывали на свою память, сохраняя знания на материальном носителе. Бабкины записи хранились на бересте, которая великолепно горела.