В другой мир на ПМЖ

– Я не хочу, чтобы во главе брака стоял голый расчет, – медленно начала я. – У нас уже давно стараются создавать семью по любви, и мне хотелось бы того же.

– И как много людей счастливы в браке по любви? – задал следующий вопрос менар.

– Все бывает, – я пожала плечами. – Но мои родители, например, до сих пор любят друг друга, и отношения у них очень нежные и теплые.

– А мои родители поженились по голому расчету, – сказал Вейн, – и отношения у них до сих пор есть. А многие, создавшие семью по любви, эту семью потеряли.

В словах менара сквозила горечь. Он действительно потерял многое, но неужели разочарование его столь велико, что он не готов к новым чувствам? Спросить об этом прямо я не могла. Не хотелось выдавать свое знание всех нюансов его неудачного брака. Неизвестно, как он отнесется к моей осведомленности.

– Значит, ты хочешь такой же брак, как у твоих родителей? Считаешь, он будет более крепким и долговечным? – сыронизировала я.

– Почему такой же? Ты мне очень нравишься, поэтому про голый расчет речи не идет. Думаю, мы бы вполне могли совмещать приятное с полезным.

Вейн протянул ко мне руку и убрал выбившийся локон, а затем аккуратно коснулся щеки. Я замерла, завороженная его прикосновением и неожиданно теплым взглядом, забыв даже дышать, и неосознанно потянулась к нему.

Казалось, время остановилось, – и, если бы не удары пульса, гулко стучащие в ушах, я бы совсем перестала верить в реальность. Все ощущения будто смыло водой, оставив только покалывание в неожиданно пересохших губах. Мир сузился до глаз мужчины, такого близкого и, оказывается, такого желанного. Наши губы коснулись сначала робко – неуверенное прикосновение, потом другое – а дальше ладонь Вейна скользнула под мой затылок и крепко прижала к себе. Я обняла его плечи, стараясь оказаться еще ближе. Голова кружилась то ли от нахлынувших чувств, то ли от нехватки воздуха, но прерываться хотя бы на миг не хотелось. Это было какое-то наваждение, от которого я не могла избавиться. Навязчивая идея, что я хочу его здесь и сейчас. Нет, не так: что я просто хочу этого мужчину – всегда, везде, в любых обстоятельствах. Я хочу, чтобы он был моим, а я принадлежала ему. Я даже не успела понять, как его рука оказалась у меня под одеждой, когда теплые пальцы скользнули по животу, заставив вздрогнуть, а потом ладонь накрыла грудь. От внезапно нахлынувших ощущений я сделала резкий вдох, прервав поцелуй, и… резко отпрянула.

Отползая от менара, который, не шевелясь, наблюдал за моими маневрами, я старалась поправить на себе одежду. Замерев на приличном расстоянии, я не знала, что дальше делать и как себя вести. Не убегать же в чисто поле одной, а встречаться взглядом с Вейном не решалась. А ведь мне с ним еще на одном ящере ехать! Видимо, поеду снова сзади…

– Ну, что и требовалось доказать, – неожиданно весело произнес Вейн. – Между нами явно существует притяжение, и ты не можешь этого отрицать.

– Это что, был научный эксперимент? – мой слегка осипший голос дрогнул: я тут переживаю, а ему весело!

– Нет, это была попытка стать к тебе ближе, – уже серьезно ответил мужчина. – И, по-моему, получилось неплохо.

Я все еще не знала, что делать и как себя вести. Поэтому, когда Вейн, пообещав, что больше ничего подобного не предпримет, позвал меня обратно спать, я послушно подошла и легла спиной к мужчине, позволив себя обнять. Я так устала за последнее время, что радовалась возможности переложить все решения на Вейна. Я не из тех железных леди, что стремятся к абсолютной независимости. Да и какая независимость, если от одного поцелуя чуть не потеряла голову? И все-таки усталость взяла свое, и я потихоньку уснула под мерное дыхание менара.

15. Дорога только вперед

Проснулась я оттого, что какая-то пушистая травинка упрямо лезла в нос. Я попыталась отвернуться, потом отмахнуться, но назойливая травинка не отставала. Тогда я открыла глаза в поисках наглой растительности – и встретилась со смеющимся взглядом Вейна.

– Тебе никто не говорил, что ты ужасная соня?

– Почему сразу ужасная? Просто люблю поспать, что в этом плохого? – притворно обиделась я.

– Да пока ты спала, я развел костер, приготовил поесть, накормил ящера и при этом не пытался соблюдать тишину – думал, может, ты сама проснешься. И это не считая того, что, когда я проснулся, ты спала, обвив меня руками и ногами! – улыбнулся мужчина.

– Не может быть! Мой сон, конечно, не самый чуткий, но чавканье ящера меня бы точно подняло!

За действия своих рук и ног я решила не оправдываться: мало ли что они там, пока я сплю, вытворяют.

Но встать все равно пришлось. После сна на жесткой поверхности тело ныло —пришлось немного размяться, чтобы перестать чувствовать себя древней ревматоидной старухой. Быстро совершив гигиенические процедуры и еще быстрее поев каши из котелка (очень вкусной, надо признать, на плите так не приготовишь), я помогла Вейну в меру своих скромных сил собрать наш маленький лагерь-стоянку, после чего менар привычно подсадил меня на ящера и двинулись в путь. К концу дня мы уже должны были прибыть к форту. Пока все шло гладко – но кто будет бегать искать беглецов по бескрайней степи? А вот в населенных пунктах наверняка есть наши ориентировки… Спокойствия также не придавал и наш ночной поцелуй. Я снова ехала позади мужчины, прячась за его широкой спиной от ветра, и радовалась, что не приходится смотреть ему в глаза.

Правда, вскоре появились другие объекты для наблюдений, и можно было изучать окрестности. Мы проезжали через селения и пахотные поля, иногда встречались крупные стада разных животных, явно рептилий. И звуки они издавали соответствующие, что и Вейн не решился к ним близко подъезжать. Чем дальше мы ехали, тем чаще попадались деревни и тем крупнее и зажиточнее они были. Но самое главное отличие – мы ехали уже не по чистому полю, а по добротной вымощенной дороге. Я сначала очень удивилась, увидев мощеную дорогу, на которой легко разъедутся две повозки. Потом Вейн объяснил, что это делалось специально, чтобы форт не остался без провианта в случае долгих дождей, а здесь они шли, как правило, один-два раза в год, но такие, что могли смыть целые дома, – что уж говорить о грунтовых дорогах? Поэтому хорошие дороги и добротные строения – вопрос безопасности, на котором не экономят. Да уж, даже здесь, в мире магии с развитием ближе к средневековью, дошли до простой мысли о качестве дорог. Мы ехали быстро, не останавливаясь и не заходя ни в какие придорожные едальни. Менар накинул капюшон, явно опасаясь: сможет ли он договориться? Хватит ли у него авторитета, если его обвинят в измене? Эти вопросы я не задавала, потому что была почти уверена: Вейн не ответит. Он также все понимает и надеется на удачу, а значит, я буду надеяться вместе с ним.

День уже клонился к вечеру, но ничего не происходило. Устав постоянно ждать опасности, мы расслабились. Мужчина повеселел, начал рассказывать разные байки армейской жизни – большинство из них связано с фортом, куда мы направлялись. У него, оказывается, было название – Далмаш, что с одного из языков, используемых на Менардине, переводилось как «пьяный». История появления такого названия оказалась банальна: в этом форте должны были проводиться совместные учения двух армий – Дарстейна и соседнего государства Ирзун. Планировалось по очереди сначала удерживать форт, потом штурмовать. Но когда две армии собрались, начались дожди – те самые, случающиеся пару раз в год и порой почти не прогнозируемые. И чтобы солдаты не болели (и не скучали, наверное), решили открыть погреба с местным крепким алкоголем. Так, пропьянствовав в форте почти месяц, солдаты и разошлись. А название прицепилось и остается неизменным уже больше трех веков. Вот в такое веселое место мы и направлялись.

Понемногу темнело, и я уже начала опасаться, что мы не доедем до ночи и останемся ночевать под открытым небом. Чего именно боялась больше – отсутствия комфорта или непозволительно близкого присутствия Вейна – я не знала. Форт вырос, будто из-под земли: вот мы ехали по дороге среди редкого леса – и вдруг перед нами огромная махина, вырезанная из черной бумаги на фоне серого неба. Что-то мне подсказывало, что этот эффект имеет магическую природу. Никаких рвов вокруг не имелось – впрочем, их и не требовалось: стена оказалась просто огромна, наверное, высотой с двенадцатиэтажный дом, не меньше. А еще форт был круглый или овальный – не в виде распространенной у нас крепости-четырехугольника. Где-то с середины стены появлялись узкие зарешеченные окошки-бойницы, в которых приветливо горел свет. В центре были исполинские ворота, сейчас наглухо закрытые. Привет, ночевка на природе!

– Не беспокойся, – менар прочел мои мысли, не иначе, – тут есть еще пара ходов.

И мы начали объезжать форт против часовой стрелки и очень скоро подъехали вплотную к стене, по которой Вейн от души стукнул. Сначала ничего не происходило, а потом что-то внутри протяжно заскрипело – и часть стены отъехала в лучшем стиле потайных ходов, образовав дыру, достаточную, чтобы проехал всадник на ящере. Еще через мгновенье мы оказались внутри.

Дверь за нами с таким же противным скрипом закрылась, отрезав путь к отступлению. Впереди, ощетинившись пиками, стояла дюжина менаров, во главе со здоровенным мужчиной. Даже среди местных высоких и крепких жителей он выделялся просто исполинскими размерами; через правую половину лица у него тянулся старый неровный шрам, из-за чего лицо было перекошено и приобретало насмешливо-издевательское выражение. Впрочем, возможно, это не из-за шрама…

– Ну, здравствуй, Адальвейн ир Навад, мерзкий предатель, изменник и беглец! – торжественно и радостно начал великан. – Мы польщены, что ты предпочел наши подвалы дворцовым застенкам. Так что добро пожаловать!

– Я вижу, ты все такой же гостеприимный, Базул, – хмыкнул Вейн и ловко спрыгнул.

На что он рассчитывал, я не знаю, потому что команду «Взять его!» все присутствующие бросились выполнять разом. Времени размышлять не было, пришлось действовать не по плану:

– Стойте! Мы не виноваты! Вейн, держись! – закричала я и, схватив поводья, повторила один из подслушанных гортанных звуков управления ящером.

Что именно я сделала не так, не поняла, но эффект превзошел все мои ожидания. Ящер вспомнил, что он ящер, а не миролюбивая коняшка, да еще и родственник тираннозавра, и заревел, аж уши заложило, а эхо погнало жуткие звуки дальше по коридорам. Грозный клич был явно предвестником активных действий. И точно! Животное взяло такой резкий и стремительный старт, что я только каким-то чудом не улетела назад. Поняв, что уздечка, пусть и значительно более толстая, чем наша «конская», не спасет меня от полета, я распласталась по седлу, вцепившись руками в его края.

Тупая скотина неслась вперед, не разбирая дороги. Я орала на весь форт: по ощущениям, американские горки тут и рядом не валялись. Как чешуйчатая гадина вписывалась в повороты на бешеной скорости, вопреки всем законам инерции, – оставалось для меня загадкой. Все, сбегавшиеся на шум или просто попавшиеся нам на дороге, бросались врассыпную, нам вслед летели проклятья. Мы же летели вперед со скоростью, недоступной лошадям, как абсолютно неуправляемая ракета. Ящер – видимо, ввиду отсутствия мозгов – голову свою не берег и таранил все препятствия на пути. Сколько мы бегали, я точно не скажу – недолго, конечно, – но для меня, уже уставшей кричать и державшейся в седле из последних сил и больше на упрямстве, прошла целая вечность, пока мы не выскочили во внутренний двор, где продолжили наше фееричное представление. Ящер носился вдоль стены по кругу, как на арене цирка. Еще немного скорости – и, чувствую, мы в лучших традициях велотрека начнем бежать по стене. Когда сил держаться не осталось, я стала прикидывать, как спрыгнуть с двух метров на полном ходу с наименьшими потерями, – но тут мой «скакун» остановился, да так резко, что я все-таки не удержалась и полетела вперед через голову ящера.

– Держись! – и вот я уже лежу на поймавшем меня Вейне.

Это только в сказках добры молодцы ловят падающих девиц на руки и не покачнутся, а в жизни моя относительно нетяжелая – а по местных меркам так и вообще легкая – тушка свалила большого и сильного менара. Теперь я лежала, вцепившись в Вейна, как до этого в проклятое седло, и не могла разжать пальцы. Из глаз полились запоздалые слезы, нос предательски хлюпнул.

– Ладно тебе, – Вейн погладил меня по голове, – все хорошо, ты молодец! Ты очень смело поступила, бросившись на мою защиту, я оценил.

– А я-то как оценил! – раздался уже знакомый голос здоровяка. – Таких отчаянных девчонок мне давно не попадалось! – и заливисто захохотал на весь двор.

Через минуту смеялись уже все – и почему-то даже я, вытирая слезы, которые лились теперь больше от истерического хохота.

Пока я сидела в уютных объятьях Адальвейна, нашего горемычного ящера куда-то увели, во дворе понемногу начали наводить порядок, расставляя перевернутые ящики и убирая раздавленные продукты. Надеюсь, я не сильно подорвала благополучие и пищевое довольство местных обитателей.

– Все хорошо, тебя отпустили? – спросила я, потому что после гонки соображала плохо и, что произошло, понять никак не могла.

– Да это у Базула такое дурацкое чувство юмора! Он просто не мог упустить возможности меня подколоть! – отмахнулся Вейн: наверное, его тут уже не в первый раз разыгрывают.

– Не наговаривай на меня! – здоровяк наконец, отдав все приказания, подошел к нам. – Отличное у меня чувство юмора! Ты один жалуешься!

– Конечно! Больше-то никто не осмеливается! – засмеялся Вейн.

Он впервые после плена выглядел расслабленным и довольным. Надеюсь, мы и вправду в безопасности.

Базул подал нам руки и легко заставил нас обоих принять вертикальное положение.

– Базул Цитран, капитан-командующий форта Далмаш, а для таких прелестниц просто Базик, – подмигнул мне громила.

– Валерия ира Лисовская, для друзей Лера, – улыбнулась я.

– Вот вы и подружились, – завершил наш обмен любезностями Вейн. – Базул, у нас проблемы.

– Да что ты? – притворно удивился капитан-командующий. – А я думал, мелкие неприятности! Подумаешь, обвинили в измене и убийстве Владыки! Со всеми случается.