Княжья травница

Глава 5. Травничья рутина

Ноябрь 9 число

Дождь барабанил по крыше избушки. Я лежала с закрытыми глазами, кутаясь в одеяло, и вяло думала – как хорошо, что я убрала в кладовку насушенные грибы. Не промокнут. Буду суп варить из них зимой. Нава-аристый, вкусный… Как дома… Надо проверить, когда дождь закончится, как там мои клубни, моя псевдо-картошка. Поздно уже, конечно, выкапывать, но одну можно, на пробу…

Повернувшись на бок, подсунула край одеялка под щеку. По-хорошему надо бы встать, растопить печь, выпить чаю, но всё тело отказывалось следовать этому правильному плану. Хотелось поныть, похандрить, поплакаться. А некому.

Я всё ещё надеялась, что в один прекрасный день на моей полянке откроется портал, в котором я увижу небоскрёбы и машины. Я всё ещё надеялась, что смогу попасть домой, увидеть и обнять маму с папой, бабушку, потискать кошку… Я так хотела помыться в душе – просто отвернуть кран и встать под горячую воду. Так хотела зайти в МакДональдс и взять меню БестОф с большой Колой и большой картошкой фри, сначала нюхать это всё, а потом съесть, давясь от удовольствия!

На картошке фри я не выдержала. Рот наполнился слюной, и пришлось встать. Хватит страдать и валяться! Печь, чай, типа-картошка и… И надо сходить в город, навестить малышку. А потом вернусь и растоплю баньку. Жалко, что нет никакого алкоголя. И нагнать как, я не знаю…

Через полчаса я вышла из избушки. Накинув на голову капюшон чёрного плаща, посмотрела на небо. Дождь уже не лил, он моросил тихонечко. Серые низкие облака. Верхушки елей скребут эту мокрую губку. Холодно… Я закуталась в плащ и пошла к опушке, но через несколько шагов остановилась как вкопанная.

На опушке стояла женщина.

Я сразу узнала её. Это была прислужница покойной княгини – дородная тётка в сарафане и рогатой кике. Чёрт, я должна была к ней заглянуть тогда и забыла… А она не гордая, сама пришла. Видать, очень нужно зелье. И корзинку принесла. Вот откуда мне припасы носят, из города! Из княжьего терема!

Усмехнувшись, спрятала улыбку и направилась к прислужнице. Та дёрнулась было, но взяла себя в руки и поклонилась в пол, чуть не коснувшись земли пальцами. Сказала торопливо:

– Травница, прими подношение как знак искренности и уважения. Вот, видишь, пришла я… Зельица бы мне…

– Какого тебе зелья, женщина? – я спросила строго, играя свою роль проклятой ведьмы. Все мы здесь играем свои роли, и отступать от них нельзя.

Прислужница огляделась воровато и шепнула тихо:

– Так приворотного!

– Для тебя, что ли? – удивилась я. Ей лет сорок, если не больше, а туда же! Приворотное зелье захотела!

– Да для дочки моей, – махнула рукой женщина. – Полюбила она княжьего брата, а он… Эх!

– А сколько твоей дочке лет?

– Так шестнадцать уж миновало, а она всё ждёт да рыдает, женихов видеть не хочет, только молодого князя ей подавай!

– Так поговорила б с ним, может, он на ней женится? Зачем приворотное-то?

Я покачала головой. Боже ж ты мой… Шестнадцать! Ну как так-то? Какой замуж в таком возрасте? Мне самой недавно было столько, в голове одни мальчики и фильмы с Фассбендером! Да что там говорить, даже в двадцать рано замуж… Но в этом мире всё быстрее идёт. И женщина, которой не больше сорока, уже глубокая старуха. А девчонка в шестнадцать – невеста.

Покойной княгине было семнадцать…

– Ну-у, какое поговорить, – горестно вздохнула прислужница. – Князь ить, куда нам до них…

– Ладно, я сама поговорю, – решила. Поставила корзинку с провиантом на плоский камень, который был определён горожанами как священный, и кивнула: – Пошли, проведёшь меня в город. Как там маленькая Отрада? Кормилицу нашли?

Прислужница замялась. От этой паузы мне снова стало не по себе. Что опять случилось?

– Искали мы… И баб уговаривали, а они ни в какую! Я б на их месте тоже отказалась бы, конечно, только… Жалко чадо.

– Почему они отказываются? – возмутилась я. – Неужели князь не может заплатить побольше?

– Что ты! Что ты! Да любая б рада была! А только…

– Да говори уже! – прикрикнула на мнущуюся прислужницу. Та вздохнула и поведала громким шёпотом:

– Бают, княгиню нашу черви изнутри сожрали особые! Лихо подхватила да и померла, а ребёночек… – она совсем понизила голос и доверительно сообщила: – Бают, он и есть из тех червей, что нутро жрут!

Сначала я не поверила своим ушам. Потом, когда всё же поверила, мне захотелось ударить эту старую дуру. Надо же такое выдумать! Я смотрела с открытым ртом, а прислужница, видно, решила, что меня пришибла эта новость, потому что с жаром продолжила: