Три жениха для попаданки

Ноги начали давать о себе знать – то в карете целый день, то теперь вот поднимайся…

А испытание оказалось у самых дворцовых ворот. Радужная искристая пелена. Будто мыльный пузырь, только не прозрачный, а густой, как компот, натянули между рамой дверей. И девушки одна за другой подходили к этой пелене. Дрожали, бедняжки, бледнели, но послушные жесту пропускающего их чиновника в скучном сером сюртуке, касались рукой пелены.

И проходили внутрь!

Ого!

Это, получается, некий портал? Только куда он ведёт? И зачем через него пропускают, как через рамку металлоискателя? Ответ на последний вопрос я получила, когда была в десятке метров от радужной пелены. Одна из девушек, коснувшаяся невесомой оболочки мыльного пузыря, вдруг вскрикнула, как от боли. Искры замелькали у неё перед лицом, заставляя беспорядочно отмахиваться, а двое стражников схватили под руки и увели куда-то в сторону. Бедная девушка вопила, как резаная, а я вытянула голову, чтобы увидеть, что с ней станет. Но так и не увидела, потому что всё заслонили пышные юбки расфуфыренной фифы. Та презрительно скривилась, глянув на меня, и даже пальчики с вышитым платочком поднесла к нос.

Со мной поравнялась другая девушка – в простеньком платье с закрытым лифом и в нелепом чепце вместо шляпки, как у других. Я спросила у неё:

– Что это за проход такой? Мы все должны через него… того?

– Конечно, – мило ответила она. – Это первое испытание. А ты не знала?

– Нет, мне как-то не сказали, – в моём голосе сквозила горечь и издёвка. Не сказали, разрешения не спросили, закинули в эту дичь, ещё и пометили искрами…

– Это измеритель магии. Принцам нужны невесты с хорошим запасом. Иначе не выйдет наследников!

– Магия как способ контрацепции, – пробормотала я.

Со всех сторон нас сжимали претендентки и конкурентки. Человек десять уже толпилось у портала, не решаясь пройти сквозь него. Наконец, чиновник вякнул скучным голосом:

– Следующая!

Один из охранников решил придать девицам ускорения, для чего довольно бесцеремонно подтолкнул к вратам сначала фифу, а потом и ещё трёх невест. Фифа была поглощена пеленой с лёгким и довольно противным чавканьем. Зато остальным не повезло. Искры отвергли девушек, и тех поволокли в сторону под визг и мольбы. Теперь уже я смогла увидеть, куда ведут неугодных – через низкую дверцу с решёткой, вделанную в каменную стену. Из-за решётки торчали руки тех, которые просили о пощаде, но молча. Ни одного звука не доносилось до нас, как будто не прошедших первое испытание лишали голоса.

Передо мной вдруг оказалось свободное пространство, меня подтолкнули к самой пелене, которая искрилась завораживающе, с тихим потрескиванием. И только сейчас я ощутила животный страх перед этой незнакомой мне, непривычной магией.

Пополню ли я ряды тех, кого заперли в импровизированной тюрьме? Или пройду и окажусь по ту сторону вместе с уже принятыми? А что ждёт меня в обоих случаях?

– Не же, барышня, поживей! Не задерживай!

Меня весьма ощутимо толкнули в спину, и я не удержалась, полетела вперёд, вытянув руки – прямо в искры…

Которые обняли моё тело, обволакивая горячей жижей, мешая дышать и медленно убивая.

Да разве так должно было случиться?

Глава 4. Игра в прятки

К моему вящему удивлению, я не умерла.

Нет, меня выплюнули из пелены радужных искр по другую сторону портала, на лужайку. В парке. Парк был окружён той самой каменной стеной, которую я только что видела снаружи. Вымощенные камнем же дорожки между зелёными участками и клумбами роскошных, неизвестных мне цветов вели ко дворцу. Сам дворец был так себе – не слишком высокий, но растянутый в ширину. Красивые окна, некоторые с витражами, балкончики, снова эркеры, а сверху, на крыше – башенки и каминные трубы. Глядя снизу, я впечатлилась, хотя прекрасно понимала – дворец гораздо меньше, чем кажется. Всё-таки я родилась в век интернета и фотки разных замков видела…

Указателей нигде не было. Жалко, что тут не музей. В них обычно пишут: там спальня короля, тут тронный зал, налево оранжереи, направо пыточная. А мне что делать? Наугад идти, потому что двор пуст, как карман бедняка. Как мой карман.

Обычно все люди, которые пишут и едят правой рукой, при случайном выборе направления поворачивают именно направо.

Так я и сделала.

Юбка мешалась и норовила попасть под подошвы – слишком длинная, – поэтому я подобрала её обеими руками и двинулась к правому флигелю дворца, который мне чем-то понравился. Спросить бы, куда мне сейчас. И где те невесты, которые прошли портал раньше меня? Не бегом же они сбрызнули от ворот? Спринтерши, ага…

Широкая и тяжёлая деревянная дверь была открыта, и я заглянула туда, в сумрак, где пахло кислым и сладким. Прошла по коридору через пару хозяйственных комнат и попала в огромный зал. Огромный очаг смотрел прямо на меня раскрытой пастью, внутри которой теплился огонёк.

– Здрасьте, – бросила я негромко в пустоту. – Здесь есть кто-нибудь?

Здесь были искры.

Опять эта магия! Опять неизвестно откуда появляется и мелькает перед глазами!

Я замахала руками, пытаясь отогнать навязчивых светлячков, и вдруг…

Как будто хлопок в ушах, как будто время откатилось назад или неожиданно я перенеслась в другую реальность!

Кухня была полна девушек в похожих на моё платьях и в грязных белых передниках. На волосах чепцы, руки красные от горячей воды или мыла. Захлопотанные, служанки бегали с подносами, а некоторые занимались готовкой. Ко мне, переваливаясь с бока на бок, поспешила женщина в возрасте – с морщинистым обветренным лицом и платком, повязанным вокруг головы вместо чепца. Зачастила:

– Что ж с утра не явилась? Как звать тебя?

– Ксения, – растерянно ответила я. С утра? С утра я в тюрьме сидела. За бродяжничество.

– Гзеня, что за имя такое чудное… А я Мелла буду. Вещички-то где твои?

Она с любопытством разглядывала меня с ног до головы пару секунд, а потом махнула рукой:

– А, потом подберём! Опять сиротку прислали, собственность короны… Ну? Что стоишь? Ромбушки нечищены, вот ими и займёшься.

Я наморщила лоб. Ромбушки? Это что за звери такие? И что вообще происходит? Может, они меня с кем-то спутали?

А-а-а, я поняла! Это должно быть второе испытание! Хитро придумали… Смотрят, как невесты поведут себя в разных обстоятельствах. Ну ладно, мне не в тягость и ромбушки почистить, и суп сварить, меня мама всему учила.

На меня никто не обращал внимания, но это только казалось. Краем глаза я заметила и взгляды девиц, и смешки услышала, и перешёптывания. Мелла провела меня в угол у очага и ткнула пальцем в огромную корзину, полную клубней. Картошка? Репа? Гибрид? Непонятно. И как её чистить? Скоблить или шкурку срезать?

– Умеешь? – подозрительно спросила Мелла, и я, поколебавшись, помотала головой. Женщина тяжко вздохнула, выражая этим всю свою скорбь от молодого поколения, которое нифига не умеет, но взяла воткнутый в ромбушку коротенький, чуть изогнутый ножик и принялась резво соскабливать тонкую кожицу. Запахло сладким и нежно-пряным. Кожура полетела прямо на пол, а Мелла бросила очищенный клубень в чан с водой. Вручила мне нож:

– Работай. О, погоди, у тебя даже передника нет? Сейчас найду тебе старенький, потом сама купишь.

– Мне и жалование дадут? – удивилась я. Это что, не испытание? Тогда я попала. Хотя, чего я волнуюсь-то? Ведь хотела же свалить в лес от этих смотрин! А тут лучше, чем в лесу. Тепло, при еде, опять же денежки заработаю…

– Дадут, как только пользу начнёшь приносить, – проворчала Мелла, швыряя мне заляпанный фартук. Расправив его, я заметила потёртости и дырки. До меня его хорошенько заносили, ага. Надо бы достать нитки и иголку, зашить. Потом. Сначала ромбушки.

Первый десяток я очистила легко. На втором пальцы начали уставать. На половине корзины я мысленно взвыла. Но надо было держать лицо перед кухонной челядью, которая работала споро и ловко. Некоторые ещё и хихикали, глядя на меня. Ничего! Ещё посмотрим, кто кого. На такой большой кухне нет ни одной машинки, всё руками, всё! Конечно, рук-то много, и заменить можно легко. Картофелечистку бы сюда… Я бы эту корзину в десять минут освободила от кожуры. Но, к сожалению, электричество тут не изобрели. И я не изобрету. А вот ручную шкуркочистку – вполне. Надеюсь, тут знают принцип работы шестерёнок и зубчатой передачи?

Когда я бросила в воду последнюю очищенную ромбушку, пальцы уже были деревянными. Мелла пришлёпала ко мне, поцокала языком и покачала головой, помешав рукой клубни, фыркнула:

– Вот тут и тут плохо очистила! А ну доделай! Для королевского дворца готовим, не для крестьянской избы!

– Да разварится и видно не будет, – пробормотала я, но Мелла вдруг отвесила мне лёгкий подзатыльник и сказала, игнорируя мой вскрик: