Янтарная кровь куртизанки

«Предложу. Но не сейчас, – решила она. – Обязательно предложу!»

Колокольчик пронзительно заголосил под потолком кухни. Точно такой же вторил ему из залы. Вейра встрепенулась, но лишь на миг. Теперь этот звук не означает для неё ровным счётом ничего. На её месте работают другие девушки, крестьянские дочки, сироты или бывшие нищенки. А Вейре можно сидеть на кухне и потягивать эль с почти уже забытым вкусом хмеля…

Зато Лира отставила свою чашку, поднялась и принялась поправлять локоны парика, смотрясь в маленькое, замызганное жиром и копотью зеркальце на стене:

– Интересно, кто сегодня первый пришёл… Знаешь, шмакодявка, в чём преимущество чужих волос на башке?

– В чём? – усмехнулась Вейра.

– В них не заводятся всякие поганые букарашки! – победно захохотала подруга и подошла к завесе, осторожно выглянула, но тут же отпрянула назад: – Вот бесы! Бездна его забери! Всё, считай ночь пропала…

– Что такое? – подняла брови Вейра. Пропавшая ночь – это визит имперской полиции с самого открытия. Примета была верной, как весна с прилётом журавлей из-за моря.

– Смотри сама, – и Лира поманила пальцем, приглашая на свой наблюдательный пост. Но Вейра уже услышала знакомый голос. До боли знакомый…

– Ну-ка, ну-ка, птички мои! Подлетаем ко мне, готовим ладошки для проверки личности!

Хрипловатый, низкий, вибрирующий голос. Вейра почувствовала, как задыхается, прижала руку к сердцу, глухо колотящемуся под корсетом… Воздух словно испарился из кухни, унёсся ввысь, и стало нечем дышать. В глазах потемнело, застучало в висках, и Вейра погрузилась во мрак…

Она сидела на тёмной балюстраде, прильнув щекой к выпуклой деревянной стойке, и смотрела вниз, в ярко освещённую залу. Там веселились вовсю. Лира и толстенькая Амиранда пытались пристроиться на коленях у клиента – невысокого черноволосого молодого мужчины с нашивкой имперской полиции на вороте. Одноглазая Эмилина молча обнималась со своим постоянным кавалером: слишком юным для неё сыном местного торговца рыбой. Велена и Бокль обхаживали двоих мастеров в возрасте, которые краснели, смущались и переглядывались украдкой. А Вейре сверху всё было отлично видно. Звенели бокалы, пенился эль и муссат, девушки звонко смеялись, мужчины вторили басом. Даже вечная брюзга матушка Бийль улыбалась, не выпуская дымящей трубки изо рта, и что-то отвечала на шутки полицейского.

Вейра смотрела во все глаза. От неё не укрылась ни оголённая грудь Амиранды, ни загрубевшая рука мастера на нежной коленке Бокль, ни взгляд рыбного наследника, которым он пожирал тело Эмилины. Заведение оказалось домом терпимости, но Вейра уже привыкла жить здесь. Её не гнали прочь, не слишком загружали работой, кормили почти до отвала. Даже эль позволяли пить. Ночные горшки и заляпанные пятнами простыни, сопливые носовые платки, которые она усердно оттирала щёткой, не пугали и не вызывали отвращения. Главное – в «Птичках-невеличках» Вейра нашла подобие семьи и заботы. Здесь она была как все, а не приживалка, не девочка для битья…

Вспомнив свою прежнюю семью, кровную, Вейра на несколько минут выпала из жизни от обиды и боли. А над ухом внезапно хрипло протянули:

– А кто это тут у нас прячется?

Вейра вздрогнула и подняла взгляд. Тёмные глаза, цепкие и затягивающие, коротко стриженые чёрные волосы с вихрушками над высоким лбом, худое, не слишком привлекательное лицо. Полицейский! Смотрит. Губы кривит в усмешке. Какой страшный дядька! Точь-в-точь жуткий тролль, которым детей пугают в деревнях… Вейра оцепенела, как кролик перед змеёй, не в силах пошевелиться, а мужчина протянул руку – быстро, резко – схватил за щёку:

– Да ты будешь настоящей жемчужиной среди этих девок! Я приду к тебе, дождись меня, птичка.

Всё внутри задрожало от его голоса, от мучительного страха, который полицейский внушал маленькой беглой девочке… К счастью, Лира капризным тоном протянула, будто пропела:

– Мастер Виджан, пойдёмте, славный вы наш! Она слишком мала! Зато есть мы с Амирандой!

– Развратница!

Он отвернулся от Вейры, звонко шлёпнув Лиру по заднице, потом притянул к себе толстушку Амиранду и, чуть покачиваясь на ходу, потащил обеих в комнату для утех. Вейра выдохнула, согнувшись пополам от жжения в лёгких, и чуть ли не ползком бросилась к себе, в каморку под лестницей на чердак. Там спряталась с головой под тонкое стёганое одеяло, пытаясь унять предательскую дрожь, и зажмурилась. Может, так образ и слова полицейского уйдут из памяти…

– А ну очнись!

Лицу стало мокро, и Вейра покрутила головой, спасаясь от ледяных брызг. Разлепила тяжёлые веки и плывущим взглядом увидела два лица над собой. Лира, с каменным спокойствием обтиравшая её щёки снегом, и полицейский, щуривший тёмные жгучие глаза.

– Уйди… – отмахнулась Вейра от видения. – Прочь…

– Ты гонишь меня? Меня? – раздул ноздри Виджан. – Девка, что ты себе позволяешь?

– Ах, оставьте меня, мастер Виджан, – слегка опомнившись, Вейра превратилась из маленькой напуганной замарашки в известную куртизанку, вытащила из складок юбки надушенный платочек с вышитым вензелем и обтёрла мокрое лицо. Лира поддержала её за локоть:

– Ну ты учудила, шмакодявка! Чего в обморок бухаешься?

– Служанка слишком туго зашнуровала корсет, – поднимаясь, буркнула Вейра и взглянула прямо в глаза полицейскому. Они затягивали в свой водоворот, цепляли душу и не желали отпускать. Но Вейра стойко выдержала испытание и даже улыбнулась, хотя только Творец знал, чего ей это стоило.

– Вы арестуете меня, мастер Виджан?

Это прозвучало неожиданно кокетливо и игриво. Виджан отшатнулся, словно она ударила его по лицу, и процедил сквозь зубы:

– Не надо меня провоцировать! Там, – он кивнул на залу, – хватит добычи на сегодняшний день. А ты… Вы…

Он фыркнул, как собака под дождём, и махнул рукой. Отодвинул занавесь и, уже уходя, бросил:

– Лучше уходите отсюда, вильена Эбенер. Вам здесь не место.

– Вы приукрашиваете моё положение, мастер Виджан! – со злостью ответила ему Вейра, хотя он уже не слышал. – Я пока ещё не вильена, но скоро стану ею!

– Девочка, Творец с тобой, успокойся.

Ладонь Лиры легла на её плечо – тёплая, ласковая, надёжная. Вейра глубоко вздохнула несколько раз, прижав руки к животу. Проклятая дрожь и ярость медленно растворялись внутри, уступая место слабости. Вейра ощутила непреодолимое желание что-нибудь пнуть или разбить, но, за неимением ничего под рукой, набросилась на Мил, которая настороженно наблюдала за происходящим из-под стола:

– А ты! Охранница называется! Дрыхнешь, пока тут… Выгоню на все четыре стороны!

Рысь подняла брыли и издала нечто среднее между фырканьем и шипением. Ха! Она ещё смеет огрызаться! Вот Пери не стерпела бы нахальства полицейского и вцепилась бы в его наглое лицо когтями.

– Он не желал тебе зла, всё только в твоей голове, Вейра.

Мягкий голос всегда такой жёсткой Лиры удивил и испугал. Вейра обернулась к подруге, пытливо заглянула в глаза:

– С тобой всё в порядке?

– Какая разница, – усмехнулась Лира. – Иди домой, пока он и правда не забрал тебя в участок.

– Я так и не знаю, что делать с незнакомцем, который лежит в комнате на втором этаже, – вздохнула Вейра, оправляя складки юбки. – Ведь по закону и логике надо было бы рассказать о нём хотя бы мастеру Виджану или другому полицейскому чину… Но что-то во мне противится этому.

– Слушай свой внутренний голос, маленькая упрямая девчонка, – Лира выглянула за занавесь в залу. – Иди. Он забрал двух новеньких… Ох, матушке придётся их выкупить, если девчонки не смогут обслужить половину участка…

– Хорошее крещение, – покачала головой Вейра. – Ладно, я скоро навещу тебя, Лира. Постарайся не умереть до того!

Она обняла подругу, которая вяло воспротивилась этой нежности, и вышла вместе с рысью через заднюю дверь.

Чёрная закрытая повозка, запряжённая двумя хилыми клячами непонятного цвета, ещё стояла перед заведением. Матушка Бийль вышла на крыльцо, вертя в руках трубку, и бросила вслед спускавшемуся по ступенькам Виджану:

– Не слишком портите мне девчонок! За них плачено гаульденами!

– Да хоть золотыми империалами, – насмешливо фыркнул полицейский. – Они не имеют права приближаться к метрополии на две мили.

– Всё же поаккуратнее с ними…

Виджан подтянулся на сильных руках и сел рядом с возницей. Тот тронул повозку щелчком кнута. Лошади медленно потянули её по снегу в сторону следующего дома терпимости, чуть ниже по улице. Вейра поймала на себе пристальный взгляд и не удержалась – посмотрела на Виджана. Сердце снова замерло в груди, дыхание сбилось, и ей пришлось стиснуть пальцами мех капора у рта, чтобы полицейский не заметил болезненной гримасы, исказившей губы. Хотя, к чему тешить себя напрасными заблуждениями? Он заметил. Он замечал всё, этот странный, порочный и удивительно честный человек…