Прыжок в Вечность

К младшей дочери, Яне, Виктор Михайлович питал совершенно другие чувства. Она с пеленок напоминала маленькую бандитку, которой нравилось переворачивать вверх дном все, к чему она прикасалась. Ее бунтарская природа напоминала ему о собственной, которую он с болью заглушал в себе все эти годы, подстраиваясь под обстоятельства, и потому вызывала в нем раздражение. Яна мастерски раскапывала и поднимала в нем на поверхность все неприглядные стороны его характера, а также с ярким фонарем пыталась раскопать его детские мечты, чем досаждала и отдаляла его от себя и семьи. Уязвленный после стычек с дочерью, Виктор Михайлович, недовольно рыча, возвращался в свою привычную среду обитания, закрывался книгой, как дверью, и уносился в воспоминания…

Погруженная в свои мысли, Камилла услышала голоса из летнего домика, которые становились все громче. Яна снова спорила с отцом, а Марго, трехцветная кошка со смешным черным пятном под носом, которая летом жила на даче, убежала оттуда и прыгнула на колени к Камилле, щекоча ее дергающимся хвостом. «Что они снова не поделили?» – устало спросила у нее Камилла. Вскоре крики стали утихать, и жаворонок на яблоневой ветке вновь продолжил свою песню, посвященную уходящему лету. Камилла облегченно вздохнула и продолжила вышивать мыслями картину произошедших событий на белом полотне сознания.

Вдруг она почувствовала теплое прикосновение руки к своему плечу. И через секунду на свободное ротанговое кресло, опустилась Яна, с присущей ей грацией и легкостью.

– Что там у вас случилось? – сказала Камилла, с ленивым прищуром любуясь каждым движением сестры. В ответ та лишь улыбнулась. Затем, сладко потянувшись, она запустила пальцы в волосы и ловко принялась заплетать их в длинные косы.

– Ну ты же знаешь папу…

Камилла подняла правую бровь и ответила:

– Знаю. Как и тебя. Поверь, иногда лучше промолчать.

Яна сделала вид, что не услышала, и постаралась отвлечь внимание с себя на что-то другое.

– Как ваш отпуск? Дрезден прекрасен, правда?

Настроение Камиллы стремительно приблизилось к нулю, когда она сопоставила свои ожидания и итоги.

– Да… Но сам отпуск… Знаешь, там кое-что случилось.

Желание поделиться бушующими чувствами одержало победу над обещанием, данным себе, не думать о том, о ком думать было нельзя. И Камилла рассказала о встрече, которая положила начало изменениям, в которых пока еще трудно было разобраться.

– И теперь мы работаем вместе. Пока мы редко пересекаемся, но с понедельника начнутся занятия, и все это может… усилиться… Понимаешь?

– Понимаю, – восторженно ответила Яна. Она не знала, почему, но рассказ сестры произвел на нее яркое впечатление. Похоже, что новый знакомый, о котором она говорила с плохо скрываемым трепетом, не просто знакомый. А поскольку Яна недолюбливала Максима, то ее фантазия уже вовсю завершала картину счастливого финала, который ей представлялся единственно возможным. – Я очень за тебя рада.

Камилла опешила. Не успев подобрать слова, которые бы опровергли ложное впечатление, которое, очевидно, произвели ее слова, она услышала то, что потом не раз всплывало в памяти: