Оценить:
 Рейтинг: 0

Арис. Ярость непокорных

Год написания книги
2024
<< 1 2 3 4 5 6 7 8 >>
На страницу:
3 из 8
Настройки чтения
Размер шрифта
Высота строк
Поля
– Наглый кусок дерьма. У меня нет времени, парень, и, если ты не хочешь, чтобы я сама дала тебе имя, назови свое. Только имей в виду, что в детстве своих кукол я называла только женскими именами. Знаешь, почему? Потому что мужчина, который не называет своего имени и рода, добровольно отдаёт другим возможность управлять им.

– У меня нет рода и нет имени, я – раб с самого детства. Некоторые гладиаторы, с самыми устрашающими именами, пищали как девочки, когда им отрезали яйца. Как бы ты меня ни назвала, не имя славит воина, а воин славит свое имя.

Пока говорил, на секунду представил, как сжимаю её горло когтями, вспарывая вену, и как расширяются её зрачки от боли, пока я жру её кровь и жизнь… Высокомерная сука. Я поставлю тебя на колени и довольно скоро.

– И если Госпоже так хочется, то я готов доставить ей удовольствие и носить любую кличку, – резко подался вперед, – Придумывай сама. Наслаждайся.

***

Улыбнулась в его губы, едва сдержавшись от того, чтобы не отступить назад. Ублюдок! Впервые в жизни у меня появилось это мимолётное желание. И вызвало другое – желание заставить отступить его самого. Или более того – не просто отступить, но и опуститься на колени. Ведь это моя территория, и он лишь мой раб, моя собственность, которая не должна увидеть даже толики моего замешательства. Не страха, нет. Я инстинктивно чувствовала, что должна его бояться, что он и есть воплощение страха, но пока что ощущала лишь интерес, адреналин, взорвавшийся в венах от последних слов. Так многозначительно…Не сказал ничего особенного, но тон его голоса, то, как изогнулись уголки его губ, вызвало непонятный трепет в районе желудка.

– О, ты даже не представляешь, сколько наслаждения я планировала получить от тебя.

Отступила, поворачиваясь к Эйнстрему и показывая рукой на троих воинов.

– Этих отведи в их " покои", – усмехнулась, поймав самонадеянный взгляд одного из рабов – а его, – кивнула головой в сторону хама, – верни вампиру. Мне нужны бойцы, а не клоуны. Смех – развлечение мира смертных. В Аду готовы платить только за слёзы и кровь.

***

Сука! Ловкий блеф, но я оценил. Поиграем. В твою игру, в мои мы начнем играть, когда я буду полностью уверен в том, что являюсь гладиатором дочери Верховного Демона.

Клоун? Ты совершенно права – я буду развлекать тебя ровно до тех пор, пока не решу, что настала моя очередь развлекаться. Только тебе вряд ли понравится.

Она отвернулась, словно потеряв интерес, а я отчетливо произнес ей в спину то, что она от меня ждала:

– Арис. Ты можешь называть меня – Арис. Мне было бы безумно жаль, что все твои планы могут рухнуть только из-за того, что я не назвал своего имени.

Она резко обернулась, а я звякнул цепью, сбрасывая с нее стражников, как надоедливых псов.

– Планы насчет наслаждения. Не люблю разочаровывать красивых женщин....

***

Моя первая победа над ним. Щёлкнула языком, мысленно проговаривая его имя в голове. Мне оно понравилось. Арис. Оно ему шло. Пять букв в бесконечность Почему-то подумала именно о ней, застыв в бездне его взгляда. В нем скрывалось столько тьмы, что вместить ее могла только бесконечность.

– Впечатлил. Еще один плюс в твою копилку. Помимо имени, конечно, – подошла к нему вплотную и повернулась к слугам, – Можешь забрать остальных Эйнстрем.

Молча смотреть ему в глаза, исследуя каждую черточку лица, мысленно касаясь пальцами крепко стиснутых челюстей и пухлых губ в неизменной ухмылке. Интересно, как их изменяет улыбка. Не кривая усмешка, полная чувства собственного превосходства, а простая, самая обыкновенная улыбка. Умеет ли он вообще улыбаться? Воин, демон, выросший в стране кровного врага. Вряд ли. И тут же злость на саму себя. Потому что впервые появились подобные мысли. Сколько их было в моей армии? Таких же бойцов. Сильных, отчаянных, готовых принести мне победу даже ценой своей жизни. И никогда не хотелось запомнить ни их лиц, ни имён. Ничего не хотелось. Потому что они были лишь моей собственностью. Безгласной, бесправной, безымянной. Отвела глаза от его лица, думая о том, что всё же нет. Вот такого, как этот, с такой волей к жизни во взгляде еще не было. Проклятье! Как может настолько сильно веять свободой от того, кто вырос и пробыл в плену всю свою жизнь? Наверное, именно это и влекло к нему…нет, не влекло, пока только заинтересовало в нём.

Позади хлопнула дверь, возвещая о том, что мы остались одни, если не считать моих стражников – истуканов, стоявших за спиной бойца.

– Арис…А-ааарис, – обошла его по кругу, наматывая на ладонь звенья цепи, на секунду прикрыв глаза от ощущения холодного металла на своей коже и указательным пальцем чертя горизонтальную восьмерку на его спине.

Привстала сзади него на цыпочки, с досадой отметив, что ниже мужчины на целую голову, если не больше, и прошептала в ухо:

-Мне нравится твоё имя, Аааааарис. И твоя смелость. Но пока, – слегка отступив назад, чтобы не коснуться его спины грудью, – это единственное, что мне в тебе нравится. Постарайся расширить этот список до следующего боя.

Обойти его, теперь вставая прямо перед пленным и, выпустив когти, провести рукой по груди, оставляя царапины, шумно вдыхая запах его крови. К ничтожествам можно прикасаться только так – наказывая, доставляя боль. Оттолкнула его от себя, другой рукой натянув веревку, с удовлетворением глядя, как наполняются бешенством его глаза:

– Ты – мой раб, запомни. И не позволяй себе более того, что я позволяю рабам.

***

Она тоже оценила свою победу, впрочем, мы оба изначально понимали, что именно так и будет. Вот только с одной большой разницей – я знал, кто передо мной, и вполне оценивал своего противника, а она пока видела перед собой только раба.

Повторяет мое имя, а меня воротит от того, что она так раскатывает его своим голосом, слишком нежным для такой сучки, как она. Я бы предпочел, чтобы она придумала мне кличку. Стала за моей спиной, и я напрягся от прикосновения острого ноготка к разгоряченной после палящего солнца коже. Зашептала на ухо, и я невольно почувствовал желание резко обернуться и схватить за горло, чтобы не подходила со спины, но сдержался, стараясь дышать ровнее. Провела ладошкой по моей груди, и, да, дышать стало сложнее, все же шлюх у меня не было довольно давно, а я не железный. Усмехнулся – такая же, как и все. Озабоченная богатая сучка, которая совмещает выгоду от боев с грязным развратом, трахая своих гладиаторов. Управляет ими с помощью похоти. Кнут днем и пряник по ночам в виде ее роскошного тела. Впилась ногтями в мою грудь, раздирая плоть и заставляя стиснуть челюсти от резкой боли. Вот так-то лучше, но эрекция не ослабевала, а стала сильнее…Меня возбуждало то, как она медленно разрывала мою кожу.

Натянула цепь, а я посмотрел ей в глаза и сдерживая ярость тихо сказал:

– Так как ты управляешь рабами, Госпожа? Силой или держишь их за член? Что у тебя получается лучше? Дашь возможность сравнить…эмммм… расширить список иными достоинствами?

Я понимал, что за это может последовать жестокая порка, но я так же видел этот нескрываемый интерес в ее глазах. Ей нравилось, ее удивляло, ее озадачивало. Ей перестало быть скучно…а ведь это дорогого стоит, да, сучка?

***

Улыбнуться ему в лицо, в который раз за этот недолгий разговор. Но отец всегда учил меня, что сопернику нужно показывать свои зубы, но не склоненную голову. Эти слова с грязными намеками…в Мендемае никто не позволял себе так разговаривать со мной. Ненависть, зависть, похоть или благоговение – те эмоции, к которым я привыкла. И никогда эти эмоции не были чистыми, все они были разбавлены страхом. Скорее, даже представляли собой своеобразную смесь из ужаса и других чувств.

Но этот мужчина…от него волнами исходили ненависть и похоть. Впрочем, последнее объяснялось просто: он был рабом, и один только Дьявол знает, как долго у него не было женщины.

– Нельзя управлять рабами, которыми уже управляет похоть. Я предпочитаю метод кнута и пряника. Слышал о таком, эльфийская игрушка? Сегодня твой счастливый день – день пряника. Будь хорошим мальчиком, перестань нарываться, и никогда не узнаешь, каким бывает мой кнут.

Отступила от него и направилась к двери. Повернула голову через плечо к охранникам.

– Приведите ему шлюху. Завтра бой, я хочу, чтобы он думал о том, как убить соперника, а не как его трахнуть.

Глава 3

– Моя Госпожа, ваш конь уже готов.

Эйнстрем недовольно поджал губы, тем самым показывая, насколько моя идея с прогулкой сегодня кажется ему абсурдной. Закатила глаза, проходя мимо него и легонько поцарапав ногтями плечо. Он вздрогнул, напрягшись и опустив глаза, следуя за мной к своеобразной конюшне во дворе Цитадели.

– Что расскажешь о моих воинах?

– Один из них всё еще валяется на своей лежанке, восстанавливаясь после встречи с …некоей Госпожой…, – он благоразумно промолчал, не называя имён и памятуя о том, что даже у мрачных стен Цитадели, оставшейся позади нас, есть уши. Пусть даже звуки наших голосов перекрывались громким фырканьем лошадей и недовольным топотом копыт.

То и дело раздавались утробные звуки, отдаленно похожие на рычание, что говорило о том, что животные устали стоять в стойлах и хотели размяться.

Склонила голову набок, останавливаясь возле стойла и многозначительно посмотрев на Эйнстрема, гордо вздернувшего подбородок вверх.

– Астарооооот, – улыбнулась, протягивая руку к могучей шее животного и поглаживая её ладонью. Конь радостно и в то же время требовательно заржал, мотнув головой. Казалось, можно обжечься от одного только прикосновения к нему. Настоящая лава под кожей растекалась и бурлила там, куда я дотрагивалась. Пропустила между пальцами серебряную гриву, снова и снова любуясь тому, как она переливается, яркий контраст с иссиня-чёрной мастью животного.

– Красааааавец, Астарот. Ты ж мой красавец, да? – Конь оскалился, нетерпеливо вставая на дыбы и стуча передними копытами по деревянной поверхности.

Эйнстрем засуетился, открывая стойло, не забывая опасливо оглядываться на фыркавшего жеребца. Не смогла сдержать улыбку, мне иногда казалось, что Астарот намеренно пугает бедного парня. К слову говоря, Эйнстрем не из слабого десятка. В свое время он даже участвовал в боях и выигрывал. Но Астарота невозможно было не бояться. Как и его отец, Люцифер, он наводил ужас даже на бывалых наездников.

– Отец подарил мне его с тайной надеждой, что я соглашусь на ту кобылу, что он мне привел ранее, – конь склонил голову, касаясь мордой моих волос, и я могла поклясться, что он признается в том, как соскучился.

– Помню, моя Госпожа. Как и то, что в итоге та кобыла досталась мне. – сухо перебил друг, отходя на расстояние в негласно установленные между ними три шага. Ближе к себе Астарот не подпускал никого, кроме меня и отца.

<< 1 2 3 4 5 6 7 8 >>
На страницу:
3 из 8