ГЕРОИ И ГЕРОИНИ

– Ты варишь вполне сносный кофе, особенно, если добавить туда коньяка, – спустя пару часов непринужденного общения они, не сговариваясь, перешли на «ты».

– Просто ты не знаешь, как я вкусно готовлю, – рассмеялся Андрей. Готовил он неплохо, во всяком случае, Соля уплетала его стряпню за обе щеки. О Соле думать не следовало.

– Я тоже обожаю готовить, не поверишь. Правда, сейчас не для кого, – заметно потускнел взгляд после последней фразы у Анны. Видимо, был у нее кто-то значимый, для кого она готовила.

– Извини, конечно, но ты не производишь впечатления женщины, которая любит стоять у плиты.

– Да ладно, ты же не глупый, Андрей. Все это наносное. – Алкоголь в кофе немного развязал ей язык, а может – дружеская атмосфера без каких-либо рамок и условностей. – Все это на мне, как пыль в глаза, понимаешь? Все это… Костюм, прическа, туфли на шпильке, духи, взгляд, походка, речь… Все продумано, отрепетировано не один раз, доведено до автоматизма. Иногда я сама забываю, где я, а где созданный образ. Нелегко бывает держать марку, особенно, когда хочется реветь и рвать на себе волосы. Но, понимаешь ли, прическа может испортиться, да и маникюр беречь надо.

Она сжала руки в кулаки, ведя какую-то внутреннюю борьбу с собой. Андрей со вздохом промолвил:

– Самый дорогой мне человек, сейчас все отдал бы, чтобы быть такой как ты. Для нее сейчас – это очень важно. Быть независимой, сильной и безукоризненной. А я мешаю ей достигнуть заданной цели. Ей кажется, что достигнув ее, она станет счастливой. Я же ее счастливой, видимо, сделать не могу. – Он потянулся к пачке сигарет, лежащей на столе. Анна тоже закурила.

– Знаешь, как я тебя назвала про себя? Сухарем и солдафоном. А теперь получается у тебя чувств и эмоций больше, чем у многих знакомых мне людей. Ты – настоящий и в этом твое отличие. Она стремится к блестящей мишуре. Я тоже была такой.

– Анют, спасибо тебе за этот вечер, – пробормотал Андрей, пытаясь неловко обнять ее на пороге.

Их взгляды столкнулись. И все стало понятно без слов. Необходимо было отрешиться от реальной жизни и с головой кинуться в холодные объятья друг друга. Там все и произошло, в прихожей, разбросав по полу вещи, опрокинув вешалку с верхней одеждой. Это было порывом, отчаянием. Без обещаний, признаний и чувств.

Едва ли это можно сравнить с единением душ и тел во время занятий любовью с Солей. Однако сейчас секс с Анной сработал действенней кофе с коньяком или самой крепкой сигареты.

– Спасибо, – прошептал Андрей, все еще пытаясь перевести дыхание.

Ее волосы разметались по голым плечам, кажется, блузка лишилась половины пуговиц, а на шее красуется смачный засос. Женщина не ответила и долгое время стояла, хватая ртом воздух.

А потом обессиленно прошептала, отходя от него на шаг, и безуспешно пытаясь поправить испорченную прическу и запахнуть блузку.

– Это не было близостью, ты об этом знаешь.

– Я знаю, – кивнул он, наблюдая за тем, как она берет себя в руки, надевает привычную маску и вмиг преображается.

– Ну вот и все, Андрей… Александрович, – добавляет насмешливо и проводит блеском по губам. – Спасибо за вечер и вызови мне такси.

Мужчина спокойно подчиняется. Потому как не чувствует ничего из того, что следует испытывать в таких ситуациях. Со стороны могло показаться, будто Анна спровоцировала и использовала его. Но он-то знал, что это не так. Они оба брали и пользовались телами друг друга. Поэтому, как говорится, без обид.

– Прощай, – спокойно говорит он.

– Прощай, – равнодушно отвечает она.

И на пару секунд, когда их взгляды пересекаются на зеркальной поверхности шкафа-купе, заговорщицки улыбаются друг другу.

Андрей смотрит вслед отъезжающему такси – без сожаления и грусти, а потом моет кружки и выкуривает очередную сигарету.

Как только такси отъезжает, Анна дает волю отчаянию и слезам. Она вытаскивает из сумочки мобильный, включает его и мысленно ругает себя за этот порыв – забыться хоть ненадолго. Затем звонит по выученному наизусть номеру.

– Чего тебе? – Собеседник порядочно пьян и раздражен, к этому она привыкла.

– Прости… Прости, я не смогла приехать, – начинает лепетать она и голос предательски дрожит.

– Засунь свои извинения, знаешь куда? Или тебе объяснить? Все вы с*ки…

– Не надо кричать, Мить, пожалуйста, – слезы уже текут по щекам. – Я приеду, подожди немного, ладно? Она не пришла, да?

Собеседник на миг замолчал, а потом снизил голос до еле слышного шепота.

– Пришла и ушла, как всегда. Он лучше, богаче и у них сын. – Ненадолго замолкает. – А ты мне не смогла родить сына, Нюра. – Это уже камень в ее огород.

– Не смогла, – тихонько всхлипывает.

Из года в год продолжался этот бесконечный бег по кругу. Все, как в глупой попсовой песенке, которую она услышала когда-то по радио:

Ее зовут Маша, она любит Сашу,
А он любит Дашу и только ее,
Но Даша готова простить его снова,
Опять бросит Вову,
Вот, блин, ё-моё…

Ведь так оно и было, хотя на деле все выглядело не так забавно, как в песне. А виновата во всем этом была только она одна. Вернее, теперешняя она, оглядываясь назад, конечно, пребывала в шоке от своих действий в прошлом. Однако тогда все казалось правильным и оправданным. Ну, в каждой книжке, черным по белому написано – любовь оправдывает все. А у нее была именно любовь. Вот только счастья ей любовь не принесла. Как впрочем, и всем остальным. Вспоминать не хотелось, да и события те «давно минувших дней».

Машина плавно въехала во двор. Она расплатилась с таксистом и поспешила в знакомый подъезд.

Все было хуже, чем она думала. Женщина всей его жизни улетела с мужем на курорт, оставив несчастного Митю с носом. Напоследок популярно объяснив, почему от мужа уходить не собирается. Не хотелось думать, в кого превратилась со временем скромная и милая подружка. Исходя из того, до какого она состояния доводит любовника и какую картину каждый раз наблюдала Анна после ее визитов.

– А может и к лучшему, что вы тогда расстались? – вдруг ни с того, ни с сего, увидев Митю, сидящего на полу и топящего свое горе в бутылке, произнесла Анна.

– Давай расскажи мне, научи как жить, – рявкнул он и зло посмотрел на нее. – Повелся я когда-то на твои речи и формы. Теперь расхлебываю.

– Не пил бы ты, Митя! – обессиленно сказала она и опустилась на старый диван, на котором когда-то подарила Мите свою девственность.

– Ага, уже! – назло приложился к горлышку.

– Она вернется, ты знаешь.

– Конечно, я же для нее так… – махнул рукой и с ненавистью отставил бутылку.

– Тебе когда на работу? – спросила Анна, когда мужчина сходил в душ и немного протрезвел.

– А у меня отпуск, шеф же на курорте, значит возить некого. – По иронии судьбы Митя работал водителем у мужа своей любимой женщины.

– Можно я у тебя останусь, не хочется ехать на другой конец города, поздно уже, – спросила она.

– Оставайся, Нюр, – кивнул Митя. – Утешать будешь? – прищурился и посмотрел на нее.

Ее окатило холодом с ног до головы, словно северный ветер ворвался в комнату через распахнутое окно, хотя все окна в комнате были плотно закрыты. Зачем он так? Ведь все в прошлом. Развелись они год назад, делить нечего. Да, она виновата. Но и Вика ведет себя как собака на сене. Богатый муж, сын, любовник – полный комплект. У Ани есть только работа и холодные объятья случайных мужчин.

– Не буду, наутешалась уже. Я лягу в комнате. Спасибо за приют, – отрезала женщина и оставила бывшего мужа наедине со своими мыслями.

Впервые она захотела освободиться от всего. Потому что ее любовь к Мите с годами переросла в болезнь. И не впечатляли вроде уже давно его волосы цвета воронова крыла, ни глаза, наполненные апрельской синевой, однако все равно что-то еще клокотало в груди при взгляде на него. Родной… Для Вики он таковым никогда не являлся. Она принимала его любовь как данность.