ГЕРОИ И ГЕРОИНИ

Проснулась тогда девушка не одна. Он сидел неподвижно и смотрел в окно.

– Что случилось? – спросила шепотом.

Такое поведение мужчины было не в новинку, но каждый раз она боялась, что может произойти необратимое.

– Сон. Просто сон, – пробормотал он, не взглянув на нее.

Соломия прижалась щекой к его голой спине и, слушая глухие удары сердца, поинтересовалась, уже зная ответ на вопрос, но на что-то надеясь:

– Мне уйти?

Даже не шелохнулся. Бросил в ответ короткое и колкое:

– Да, пожалуйста.

Вот так. Вчера все было хорошо, а сегодня – просьба уйти, нет, скорее, мольба.

А она не гордая, уйдет и обязательно вернется, когда позовет. Как же тяжело быть второй, когда хочется быть единственной. Уже давно не плачет. Слез не осталось. Только любовь. Бесконечная, бескорыстная и, к сожалению, безответная.

– Отпусти. Не ради меня, ради себя, – когда-то молила его она.

Он улыбался тогда в ответ. И эта улыбка буквально резала ножом по сердцу.

– Не могу. «Так нiхто не кохав. Через тисячi лiт лиш приходить подiбне кохання…»[4 - Строчка из стихотворения знаменитого украинского поэта В. Сосюры. Примерный перевод: «Так никто не любил. Через тысячу лет лишь приходит такая любовь…»] Ты ведь помнишь эти строки?

– Бред! Что ты несешь? Да каждый из тех, кто испытывал светлое чувство, утверждает, что никто и никогда так не любил. Не верю!

– Упрямая ты девчонка, Солька! – он внезапно произнес это с такой нежностью, что девушка на миг задержала дыхание. Иногда ей казалось, правда, только на мгновение, что он тоже любит ее. Так любит, как в этом стихотворении. Ее! Только ее одну.

– Я тебе торт испеку, твой любимый, медовый. Устроим себе праздник, тем более повод есть, – попыталась отвлечь его, зная, что эти попытки не увенчаются успехом.

– Не нужно.

– Ты не хочешь спросить, что за повод?

Он пожал плечами.

– Потому что не важно. Соля, это лишнее.

– Все, я ухожу, – сдалась девушка и принялась собираться. Повода как такового не существовало. Просто хотелось остаться.

За окном едва рассвело. Ничего, вызовет такси. Не в первый раз.

Когда она в отчаянии рассказала о своем неразделенном чувстве, не называя конкретных лиц Ирочке из отдела рекламы, с которой находилась в приятельских отношениях на уровне – выпить кофе и посплетничать, та покачала головой и произнесла хорошую фразу:

– Никогда не соглашайся быть второй. Никогда и ни с кем. Жизнь слишком коротка, чтобы быть актером второго плана с единственной репликой.

Соля долго размышляла над этими словами. Такая вот простая житейская мудрость. Легко сказать – не будь второй, но как тогда стать первой?

Он пришел к ней сам. В этот же день, ближе к ночи. И принес с собой печальные вести. Случилось то необратимое, которого так боялась Соля, но, вместе с тем, ждала с осознанием неизбежности.

– Мне тебя мало… – когда-то сказала ему Соломия в порыве отчаяния. А в этот вечер он начал свой монолог со слов:

– Мне тебя много. Ты везде, понимаешь? Везде. Но тебя нет во мне. А она есть. И будет.

Смотрел ей прямо в глаза. Спокойно и грустно. Если вы хотите растоптать чувства и надежды человека, то делайте это в один прием, в один взмах топора. Раз… и нет ничего.

Почему же у нее такого не случилось? И палач стоит перед ней и топором машет, а ей хоть бы хны. Не больно. Может, привычно уже.

Неожиданно захотелось прояснить все.

– Чем не угодила? Некрасивая? Плохая любовница? Глупая? Скажи, что не так.

Продолжал смотреть и молчал. Если бы он знал! А так, все, что остается ему – это молчание. Говорить – значит врать, обходить острые углы.

– Поэтому я пришел к тебе. Дело в том, что я уезжаю на два месяца во Львов. Там филиал хотим открыть, надо уладить дела. Прости, но ты не поедешь со мной. А когда я приеду, мы поговорим.

Потом Соля часто с грустью вспоминала этот момент. Могло ли получиться иначе?..

Настоящее время

– Юля, где ты задевала мой галстук? – кричал Женя, пытаясь безуспешно найти в шкафу этот предмет одежды. Не может ведь он пойти в костюме и без галстука на светское мероприятие.

– Он на мне, Жень, приди и забери, – томным голосом отозвалась жена из спальни. Машка ушла на занятия по английскому и они могли расслабиться.

Вот только Жене было плевать на внезапно проснувшийся сексуальный аппетит жены. Сегодня он с Солей идет на светский прием. А ночью, возможно, этот галстук будет не на жене…

Юля от такого явного игнорирования опешила. Куда так наряжается ее благоверный? И с каких это пор он отказывается от «сладкого»? Опять к любовнице намылился? Все эти мысли вертелись в голове и не давали ей покоя. Но глупой женщиной она не была. Только глупые женщины кричат, качают права, пытаются что-то требовать. Она будет спокойна и холодна, как воды Северного Ледовитого океана.

Через минуту женщина предстала перед мужем, в чем мать родила с галстуком на шее. Он только хмыкнул.

– Тоже мне Венера. Отдай галстук, я спешу.

Юлия сняла с себя ненужный аксессуар, и отдала мужу, не говоря ни слова, и смотря на него в упор. Ни упреков, ни вопросов с ее стороны, ни лишних отмазок со стороны Жени. Ему даже полегчало. Все-таки мировая баба его Юлька. Другая бы такой скандал закатила, почувствовав равнодушие со стороны мужа, еще с ним напросилась бы на вечер, и цербером стояла над душой весь вечер. Хотя… дура, конечно.

– Ладно, Юлька. У меня в принципе минут десять в запасе есть… – замялся Женя.

Услышав в голосе мужа одолжение, Юля пожалела, что не может убивать взглядом. Ничего, ничего. Он еще свое получит сполна.

– Иди уже. А то опоздаешь. Тебе еще к этому охламону Саньке заезжать. Странно, обычно на такие приемы приглашают мужчин с женами. А этот ваш спонсор какой-то непонятный.

Женя начал сразу выкручиваться. Ну не говорить же, что он решил представить на вечере Солю, как свою жену.

– Та он вообще после развода стал женоненавистником.

– Ну да, ну да, – недоверчиво все же протянула жена.

Мужчина не стал больше отвлекаться и через десять минут стоял при полном параде в прихожей.