Воздушная кукуруза

Карина дочери не рассказывала об отце, как могла, следила за учебой и требовала хороших знаний. Девочка к 13 годам уже неплохо знала английский, занималась танцами, и, хотя у нее не было маминой тонкой фигурки, была вполне изящна и неплохо двигалась.

Она побаивалась бабушку, но не мать, и дома всегда капризничала и кричала на мать, будучи послушной у бабушки в выходные. Мать скрывала все их конфликты, а бабушка по-прежнему баловала девчонку подарками. Карина случайно узнала, что Маринка уже к тринадцати годам начала дружить с мальчиками, требовала шоколадок и жвачку за свидание, поход в кино. Каринке пеняли другие родители, но она не огорчалась, вон у Ляльки сынок, Ванька попался на том, что отбирал деньги у малышни. А тут, подумаешь, девочка попросила шоколадку. Про то. Что они не просто «дружат», что дочь уже спала со старшими парнями, она узнала много позже. Да, про секс за деньги она узнала, когда дочери было около шестнадцати лет! Господи, за что ей такое?? А так хорошо все начиналось…

…Они вновь начали встречаться с Павлом, Артем как-то сам незаметно исчез, чему она была рада. На Павла возлагались большие надежды, но увы – безуспешно. Быть бизнесменом, работать на себя Павлу очень нравилось, ему доставляло удовольствие, видеть, как по его слову все крутилось, вертелось и превращалось в деньги. Над ним больше не было начальников, а его слово было законом. Полное отсутствие бюрократии позволяло решать проблемы быстро, результаты вдохновляли. Он очень много работал, почти каждый день до ночи, и оставлял себе один день для встреч с женщинами. Да, именно с женщинами, потому что одна Карина его не устраивала, да и вокруг появлялось много молодых умненьких девочек, на фоне которых девушка была просто ограниченной. Но связь тянулась, более по привычке, чем от чувств, хотя он и видел, что девушка ждет большего.

Павел реконструировал свой заводик с помощью шведских инвесторов, его продукция шла на экспорт в Европу, работа стала приносить больше, чем нужно, и он заскучал. Купил крутую машину и квартиру, нанял вертолет для охоты в диких местах, слетал убил лося, в следующий раз – и медведя. Съездил на Сейшелы с девочками. Ну и все, скучно же. Даже секс стал приносить меньше удовольствия. Попробовал травку, кокс. Испугался подсесть, бросил.

В поисках острых ощущений, Павел нашел тайный бордель, где услуги оказывались с садомазохистским уклоном, по желанию клиента. Под легкими наркотиками, курили анашу, в основном, или кальян, заряженный чем-то приторным и сносящим крышу. Причинять боль или ощущать на себе удары плеткой, было ново и сладко. Запретные удовольствия, недоступные простому люду, казались ему «элитарными», и мужчина стал завсегдатаем.

Паша пробовал плети, наручники, секс с несколькими девушками, и неожиданно для себя получил бешеное удовольствие, просто придушив проститутку. С тех пор пристрастился к этим запретным утехам, хотя платить за них приходилось вдесятеро больше, и только в долларах. Он не скрывал от подруги свои «забавы», но Карина не обращала внимания, цеплялась за него и уйти не пыталась.

И позволяя себя все, однажды он совершил ошибку, из которой не мог выбраться сам. Карина согласилась помочь, но поставила условие.

– Я тебе помогу, но ты женишься на мне и сделаешь меня совладельцем твоего бизнеса. Мне надоело быть любовницей и раздвигать ноги за тряпки. – Голос был полон решимости и холоден. Теперь, когда она видела Павла таким … трусом и размазней, она его совсем не боялась.

– Я согласен, на все согласен. Только помоги мне.

Свадьба была умеренно шикарной, пришлось купить квартиру побольше. Карина была счастлива, Павел же чувствовал себя в западне. Секс прекратился, ей пришлось переехать в другую спальню. Родилась дочь, а он фактически не заметил её рождения.

Павел подсел на наркотики почти сразу после свадьбы. Его мучили кошмары, страх заставлял закрывать шторы и бояться оглянуться. Он разговаривал с невидимками, и вообще выглядел так, как будто у него белая горячка. Женщине пришлось спать с берушами, муж иногда с криком вскакивал по ночам.

Он пил, пил много и каждый день, вырубался, где придется, мог уснуть на полу в зале, тогда Карина укрывала его пледом и шла спать. Ночью, через закрытую дверь она слышала пьяные крики, разговоры и метания. Это было мучительно, но самое удивительное, в шесть утра Павел неизменно вставал, принимал холодный душ, брился, приводил себя в порядок и ехал на работу. От жены требовалось предоставить безупречно выглаженный костюм, который вечером опять превратится в тряпку. Выглядел Павел пока еще отлично, только красная сетка на белках глазах выдавала проблемы.

С наркотой было не так явно, он становился возбужденно-разговорчивым, лез с нежностями, приставал к жене, долго не мог уснуть, зато спал без криков. На все вопросы жены отвечал:

– Сама знаешь…

Ко всем проблемам Карины добавился шантаж. К ней привязалась парочка бомжей, которые несли какую-то чушь, и обещали рассказать в милиции и газетам. Женщина боялась огласки и отдала сначала пятьдесят, потом сто тысяч. Потом услышала их пьяное бахвальство, и поняла, что скоро к ней за деньгами будут ходить все окрестные бомжи. Отхлестав Павла по лицу, выгнала из дома, велев разобраться. И он пропал на несколько месяцев первый раз.

В душе Павла поселилось отчаяние, когда Карина отправила его говорить с бомжами. Он не мог найти слов, и предложил бомжам для начала выпить и поговорить. Устроились выпивать в старой беседке, в заброшенном детском саду, Павел набрал выпивки и жратвы. Сам не кривился, пил наравне из грязного стакана, потом что-то плел про баб, рассказывая про измены жены. Мужики кивали, понимая его и поддерживая, что все бабы – суки. К ночи они согласились с ним, что все бабы стервы, и они друзья навеки.

Павел рыдал, бил себя в грудь, говорил, что мечтает уехать из этого города. Бомжи, растирая пьяные слезы и сопли, звали в соседний городок, где жить легче. Павел обещал купить билеты, и уехать вместе с ними. Утром его разбудили еще до света, налили полстакана водки, и друзья – «корефаны» пустились в путешествие. Как ни странно, карманы никто не вывернул, деньги и карты были целы. Хватило на баню, чистую одежду и билеты на электричку. Ехали долго, выпивая и закусывая солеными огурцами из банки. К ним подсаживались новые друзья, наливали всем, на станциях покупали самогон у бабок, и ехали дальше.

Дальше все слилось в сплошной туман или фильм ужасов, Пашка постоянно был пьян, бомжевал в соседнем городе, пока не кончились деньги. Бомжи – Рыжий и Ниппель, так как Пашка не гнушался с ними жить, давно решили, что Паха – свой. Что там варилось в алкоголическом тумане, неизвестно, но «корешки» ему даже сочувствовали. Так и сгинул бы мужик в алкогольном болоте, если бы однажды не нарвались они на паленую водку.

Его братаны, ослабленные многолетними скитаниями, загнулись в больничке, а он выкарабкался. Отлежался, отмылся и поехал домой. Работать он больше не хотел. Карина с трудом справлялась с работой на заводе. Денег было мало, но на выпивку Пашке каждый день хватало.

Иногда он приставал к Карине с бредом, который ее пугал неимоверно, так разбудив ее ночью, он жалобно просил:

– Скажи ей, пусть она уйдет, пусть оставит меня в покое! Она все время приходит ко мне, ложится рядом и говорит, говорит…

Все время пока Павел тонул в наркотическом тумане, Карина работала в дирекции завода, где ей принадлежало 20 процентов акций. Однако знаний кругом не хватало, учеба заочно плюс ребёнок, дорога – фактически она проводила на работе всего 2-3 часа в день. Управляющий и акционеры быстро почувствовали ослабление власти Павла, и доходы неустанно снижались. Женщина билась как птица, но эти цифры, эти договора, они все были непонятны. Почему вырос в пять раз процент отходов? Лес купили плохой. Почему списали партию товара, появилась синева, плохо хранили, Европа не берет такие дефектные материалы.

А муж был счастлив в наркотическом угаре. Если доза была маленькой – он кричал и гонял чертей, ему всю ночь чудились призраки. Супруги давно спали в разных комнатах, и иногда, стоя под дверью Карина с ужасом слушала, как Пашка разговаривает с кем-то, подолгу, плаксиво просит оставить его в покое, потом злится и бросает все, что попадется в руки.

Потом, в феврале 96 года Павел пропал во второй раз, от него не было вестей, но от бухгалтерии она знала, что он регулярно снимает деньги со счета. Потом написал в смс, что планирует расширять бизнес, поэтому поживет пока в Северореченске. Карина бросила последний курс института, не хотелось ничего на фоне неустроенной жизни.

Вернулся Павел в конце апреля, злой и похудевший. И все пошло по-старому, выпивка, наркотики, бессонные ночи. Иногда требовал секса, но Карина боялась его вспыльчивости и старалась избегать постели, после того как он назвал её Гадиной и кинул в неё пуфик. Муж подозревал её в изменах, ревновал и истерил почти каждый день.

Девушке было всего 24 года, а она так устала. А эта зараза, Лялька все так же шикует, и Динка так удачно устроилась, они вообще уже второго родили, и муж паинька, и детки как ангелочки. Динка вообще не работает, только дети, детский сад, секции всякие для детей, дом, дача. И выглядит на все сто – на все сто килограммов.

Однажды Карина, рассматривая темные круги под глазами и серую кожу лица, решила начать жизнь заново, отвезла Маринку к матери, и уговорила девчат встряхнуться, поехать на девичник, на ту же базу. Хотелось тепла, заботы и любви. Пусть мимолетной. Только там её ждало разочарование, были девочки и помоложе, и блистать как раньше, не выйдет, поклонников не появилось. Дома она придирчиво рассматривала себя в зеркале, да, усталость дает о себе знать, появились первые морщинки. Это все бессонные ночи, когда Пашка гоняет чертей!

Все же Карине пришлось нажать на Павла, удалось уговорить его лечь в клинику, проблема была только в соблюдении инкогнито, все-таки заметное лицо в городе. Карина долго искала, но все же нашла доктора, который лечил наркоманов своим способом – увозил в тайгу, заставлял работать, вел беседы, применял гипноз. Павел согласился, поскольку больших групп доктор не набирал, не более пяти человек за один раз. Курс длился шесть месяцев, и после него доктор обещал полное выздоровление, если человек сам хотел бросить наркоту. Павел очень хотел бросить, он и подсел на иглу только от ужаса, страх вынуждал принимать наркотики, только они позволяли забыться и ничего не видеть, и не слышать.

После того как муж уехал лечиться от зависимости, Карина решила плотно заняться собой. Маринку она опять сплавила, теперь в деревню к матери Павла, дед с бабкой в ней души не чаяли, и были только рады. Сама Маруська, как звали её деревенские деды, любила ездить к бабушке, там ей все позволяли, и мороженое без ограничений, и спать когда захочешь, а дед и книжки читал и играл с девочкой часами. Бабушка баловала парным молочком, пирожками и ватрушками.

Йога, массажи и спа, ботокс, нормальный сон и витамины вернули Карине свежесть. Напуганная быстрыми изменениями внешности, она стала патологически заботиться о себе. И если начала она это все чтобы найти любовника, то теперь у нее были любовники, но главнее была внешность. Лучшим другом стал косметолог, и, если он сказал спать 9 часов, Карина строго придерживалась режима. Если он не разрешал алкоголь, она отказалась даже от бокала вина, как раньше, запретил русскую баню, только хамам, она слушалась слепо. Результаты впечатляли – она опять стала девушкой с косой, легкой походкой и оленьим взглядом.

Лялька тоже, больше от скуки, присоединилась к этому поклонению собственному телу. Для неё это было способом убить время, поддержать интерес любовника. А дети росли у бабушек, и мам видели только в выходные.

… На крыльцо вышла очередная компания курильщиков, пришлось Карине бросить неизвестно какую по счету сигарету, надеть на лицо улыбку и подойти поздороваться. Хорошо, что в этот раз вышли одни парни, они даже обнялись все по очереди, наговорили комплиментов, так что вошла в зал Карина с улыбкой. Под общие приветствия подошла к Марии Федоровне, тепло с ней поздоровалась. Та улыбалась, но в глазах была жалость. «Тоже все знает!» подумала Карина и сразу же сбежала на другой конец стола. Тем более, рядом с классной, сидела Алёнка, глянувшая на неё с такой ненавистью!

Карина быстро «включила» обаяние, стала такой же милой, как в школе – так ласково коснуться руки собеседника, заглянуть в глаза своими оленьими глазищами, так внимательно слушать, наверное, не мог никто. Через пять минут девчонки взахлеб рассказывали ей о себе, о своих успехах, детях и мужьях. А Карина слушала, улыбалась, кивала, как всегда, подстраиваясь под мимику и настроение людей, хотя ей и дела не было до них.

Некоторые уже танцевали, звучала медленная музыка, и парочки топтались на пятачке, больше разговаривая, чем танцуя. Еще большая группа одноклассников собралась вокруг Андрея, которому на глаза Карина вообще не хотела попадать. Она прислушалась – вроде бы он рассказывал о своей жене, это хорошо. Только бы не начал рассказывать о Павле! Этот позор будет последним камнем на её шее.

Глава 11. Андрей. 2015 г

– Андрей, а почему ты пришел один? Я слышал твоя жена из нашего города? Там вроде какая-то история была суперкриминальная, расскажи, а? – любопытная Ларка пристала с расспросами, а Динка навострила уши.

– Да, моя Ангелина из нашего города, но она у меня болеет, ей нельзя так далеко ездить. А познакомились мы и на самом деле странно. Это даже не детектив, это триллер был такой, мы просто не знали, как быть…

– Ой, расскажи, я обожаю детективы! – тут же приклеилась одна из двойняшек.

… Андрей после школы не встречался с одноклассниками, их жизнь была далека и неинтересна. Первый курс строительного института он не закончил, подработка снизила успеваемость. А родители получали так мало, что еле-еле хватало на еду. Закономерно его отчислили и весной забрали в армию. Служба была трудной, один год тянулся как десять. Кормежка была совсем плохой, солдаты тащили из части на продажу все, что можно, лишь бы купить пожрать. Дедовщина достигала жутких масштабов. Общий беспредел в стране, как в кривом зеркале, отразился в армии. Поэтому дембель был как избавление из ада.

Дома он увидел все тоже, низкая зарплата, бедность в доме, постаревшая мать, начавший по-тихому выпивать отец. Андрей хотел идти работать, но мать умоляла учиться. Выбор был сделан в пользу школы милиции, всего четыре года, паек и форма, трудоустройство по окончанию, да и льготы армейцам при поступлении. Садиться за школьные учебники, чтобы освежить память, не хотелось.

После окончания вуза, пошел работать участковым, потом в следственный отдел. Жизнь наладилась, отца удалось вытащить из тихого пьянства. Первый раз он женился на первом курсе, разошлись через полгода, без взаимный претензий. Андрей жил один в служебном общежитии, скромно наладил свой быт, купил микроволновку и питался готовой едой из супермаркета. Времени для себя было немного, работа отнимала 90 процентов времени, плюс два раза в неделю спортивный зал, дома самостоятельно изучал юридическую литературу, знаний не хватало, приходилось много читать.

Курить в их общаге выходили на открытый балкон в холле. Там Андрею часто строили глазки местные девчата, но он видел, как легко и просто они шли на контакт, так скажем, сразу до утра, поэтому улыбался и делал вид, что не замечает интереса. Девушки поняли, и зла не таили, забегали занять сотку до получки, или стрельнуть сигаретку, или соль. Андрей никогда не отказывал, возвращать не требовал, хотя девушки сами возвращали займы. Потом понял, почему, обычно он приглашал выпить кофе, самый простой из банки, к кофе ставил печенье и булки. Девчата, обычно истратившие все деньги на тряпки и обувь, зачастую голодали и этот кофе их выручал. Надо сказать, что и этим они не злоупотребляли.

В один из вечеров, кажется, это был апрель, год то точно 98, в курилке маялась незнакомая девчонка, не с их этажа. Андрей видел, что она по его душу, но сам заводить разговор не стал. Девушка докурила одну сигарету, начала прикуривать вторую, закашлялась и повернулась к Андрею.

– Я к вам. Я вообще-то я не курю, но не знаю, как к вам обратиться.

– Так и обратись. Андреем меня зовут.

– Я знаю. Но у меня дело очень странное, я не могу здесь рассказывать. Можно поговорить у вас в комнате? Я просто живу не одна, нас там трое девчат. – Щеки девушки порозовели, она теребила руками полы растянутого свитера, глаза опустила и не поднимала.

– Как тебя зовут? Не мнись ты, я не кусаюсь. Сейчас докурю, и пойдем, расскажешь мне свою странную историю. – Девушка радостно вскинула голову, лицо её посветлело.

– Я Ирина, Ирина Матюшева. Я работаю в архиве УВД, вольнонаемная, я вас там видела, а вы меня нет.

– А я тебя нет, это точно. Такую трусиху я бы запомнил. Пойдем.

В комнате Андрей включил свет, махнул девушке на единственное кресло у журнального столика. Сам включил чайник и полез в холодильник, соображая, что предложить к чаю. Сладкого не было, зато есть сыр и колбаса.