Сожженные тела на станции Саошулин

После убийства У специальная группа провела очень подробный осмотр места преступления. Путь бегства подозреваемого от патруля тоже прошли и опросили свидетелей, но потом группа единодушно решила, что выбор пути преступником был случайным – проще говоря, «бежал куда глаза глядят». Не видя смысла в дальнейшем исследовании, они не стали тратить силы и время, а что касается зеленого участка на слайде, офицеры в основном проходили мимо, не рассматривая его…

Когда Линь Сянмин заметил недоумение присутствующих в конференц-зале, на лице его появилось разочарование.

В этот момент Ли Чжиюн поднял руку.

Линь Сянмин улыбнулся:

– Хорошо, тогда пусть офицер Ли расскажет офицеру Чаю, что это за овальный зеленый участок.

– Это не газон, – пояснил Ли Чжиюн. – Это просто овальный пустырь, покрытый зеленой сеткой. Недавно муниципалитет готовил серию имиджевых роликов, для которых нужно было как-то приукрасить, повыгоднее показать город, который последние несколько лет из-за повсеместного строительства выглядел как одна большая стройплощадка, чтобы хотя бы с высоты птичьего полета он казался более зеленым, а не пустошью с редкими островками растительности. Но в то время выращивание газонов без почвы еще не было распространено, а искусственный газон был довольно дорогим, поэтому коммунальные службы покрыли зеленой сеткой все участки голой земли площадью более ста квадратных метров, чтобы при съемке с воздуха это выглядело прилично.

В конференц-зале поднялся шум, следователи что-то тихо обсуждали, в воздухе витали обрывки фраз… Все сидели, нахмурившись, мучительно размышляя. Ду Цзяньпин постучал пальцем по столу, призывая к тишине, потом обратился к Линь Сянмину:

– Линь, я не совсем понял, какая разница, настоящий это газон или нет, какое это имеет отношение к нашему делу?

– Самое прямое, – спокойно ответил Линь Сянмин. – Я уже осмотрел место. Ячейки этой зеленой сетки в основном шириной от четырех до шести сантиметров, как раз по ширине носка обычных кроссовок или туфель. Преступник не побежал в центральный парк не потому, что не знал, что там хорошее место для укрытия, а потому что не хотел споткнуться, если носок его обуви застрянет в ячейке сетки при пересечении этого зеленого участка – какое там «незнание местности», он прекрасно на ней ориентировался. Поэтому даже в панике при бегстве он не сделал ошибочного выбора, я даже могу утверждать: он местный житель, живущий в районе переулка Чэнъюли и улицы Чуньлюцзе.

– Может быть, – процедил сквозь зубы Чай Юнцзинь, – может быть, он тогда увидел, что на земле зеленая сетка, а не газон?

Линь Сянмин повернулся, посмотрел на фотографию на экране и вздохнул:

– Даже на этой фотографии, снятой днем, вы не смогли различить, что газон искусственный, что уж говорить о глубокой ночи…

После совещания по делу Ли Чжиюн спустился вместе с Линь Сянмином; они стояли во дворе отдела уголовного розыска и через облетевшую, тощую и узловатую крону большого вяза смотрели на осеннее небо, серое и унылое, словно покрытое инеем.

– Сегодня ты только разрушал, не созидая, – заметил Ли Чжиюн. – Ты опроверг все выводы Чая, но не предложил новых.

Линь Сянмин помолчал, потом медленно проговорил:

– Дело слишком сложное, слишком много противоречий и сомнительных моментов. Я пока не могу воссоздать точный портрет подозреваемого.

То ли от холода, то ли от раздражения Ли Чжиюн засунул руки в карманы брюк, потоптался на месте, сухие листья хрустели под ногами.

– В деле нет никакого прогресса; что, если убийца теперь залег, как медведь в спячку, неужели мы его больше не поймаем?.. Не может же жертва Гао Сяоянь быть напрасной.

– Ни одна жертва полицейского никогда не бывает напрасной, – возразил Линь Сянмин. – Никогда.

5

Слова Линь Сянмина оказались почти пророческими. Никто не ожидал, что именно жертва Гао Сяоянь приведет к важному прорыву в деле.

Китайский полицейский университет каждый год направляет некоторых отличников на «помощь в работе» в различные отделения полиции, участки, отделы уголовного розыска. В отличие от стажировки, такая «помощь» – это не традиционное наставничество, а равноправное сотрудничество. Полицейские с многолетним опытом передают ценные практические навыки начинающим, полным энтузиазма курсантам, а курсанты, благодаря своим знаниям передовых криминалистических технологий, помогают работающим в авангарде полицейским сделать процесс более «профессиональным, точным, основанным на данных и информации».

Среди них была девушка, однокурсница Линь Сянмина с другого факультета. Она узнала, что Линь Сянмин занят «Делом о серийных убийствах в западном пригороде» и сама вызвалась помогать в криминалистическом отделе районного управления, получив одобрение университета. Поскольку девушка была очень красива, в первый же день в управлении она произвела фурор; и женатые, и холостые парни делали вид, что случайно проходят мимо криминалистического отдела, только чтобы взглянуть на нее, но это привело к недоразумению: все решили, что девушка по имени Лю Сымяо, вероятно, просто красивая пустышка, от которой нет толку.

Оказалось, они сильно ошибались.

Лю Сымяо, которая через много лет стала ведущим ученым в китайской криминалистике, уже в университете проявляла исключительную тщательность и незаурядность в своей специальности, а ее участие в «Деле о серийных убийствах в западном пригороде» вскоре оказалось первым лучом света, пробившим железный занавес.

Весь процесс совершения преступления – это не единичное, статичное, застывшее действие, а сложная, динамичная, нестабильная цепочка. Например, в случае ограбления и убийства в помещении обязательно произойдут взлом, борьба с жертвой и убийство…

Среди серии действий преступника – поиск ценностей, уничтожение следов, которые могли бы раскрыть его личность, и уход с места преступления. В этом процессе самые важные улики обычно остаются после борьбы жертвы с нападающим. Особенно это касается опытных преступников – они заранее надевают перчатки, при взломе двери оставляют только следы обуви, не оставляя при этом отпечатков при обыске помещения. Поэтому только между пальцами и под ногтями жертвы можно найти волосы преступника, кровь и другую ДНК-информацию.

К сожалению, все три жертвы «Дела о серийных убийствах в западном пригороде» были оглушены ударом молотка сзади, лишены возможности сопротивляться, изнасилованы и убиты. Только Гао Сяоянь на короткое время приходила в сознание и в борьбе с убийцей разбила аквариум. Поэтому большинство следователей и криминалистов считали, что в этом деле «взаимодействие» между жертвами и преступником было нулевым.

Лю Сымяо с ними не соглашалась.

Криминалистическая работа, как и тысячи других профессий, определяется мелочами. Если криминалист упустит какую-то незначительную улику, это может позволить преступнику уйти от правосудия. Поэтому Лю Сымяо проводила осмотр места преступления и анализ вещественных доказательств с невообразимой тщательностью. Например, после подключения к расследованию «Дела о серийных убийствах в западном пригороде» она настояла на восстановлении разбитого стеклянного аквариума, поскольку это – единственное вещественное доказательство взаимодействия жертвы с убийцей.

Осколки стекла, как и волокна, являются одними из самых распространенных микроулик на месте преступления. Поскольку на осколках могут быть отпечатки пальцев, следы крови, волокна и другие следы или вещества, их нужно собирать особенно осторожно. Нельзя, как показывают во многих китайских сериалах, просто смести их веником в совок и «отнести в лабораторию» – это nonsense. Большие осколки следует брать в медицинских резиновых перчатках, касаясь только краев разлома. А мелкие фрагменты и крошки, как от разбитого аквариума, нужно собирать неметаллическим пинцетом. Криминалисты, осматривавшие место убийства Гао Сяоянь, строго соблюдали эти правила сбора улик, но при последующем исследовании не обнаружили на стекле ни отпечатков пальцев, ни крови подозреваемого. Когда Лю Сымяо вдруг предложила восстановить аквариум, все были в недоумении. Кто-то даже съязвил ей в лицо: «Разве на изначально пустом разорванном листке бумаги появится текст, если его склеить?» Лю Сымяо сделала вид, что не слышала колкости, и провела день и ночь в лаборатории. Когда она вышла, она держала прямоугольный стеклянный аквариум, восстановленный с помощью прозрачной клейкой ленты.

– Ты действительно его восстановила? – удивился старый криминалист из районного отделения. – Ну и как, нашла какие-нибудь новые улики?

Лю Сымяо покачала головой.

Старый криминалист вздохнул:

– Я так и знал, что это пустая трата времени.

– Не совсем так. – Лю Сымяо указала на красный пластиковый лоток на столе.

Старый криминалист подошел и наклонился посмотреть – там лежали два очень маленьких стеклянных осколка, бесцветных и прозрачных. Единственное отличие от осколков аквариума – едва заметная кривизна, которую можно было увидеть только при внимательном рассмотрении.

– Это… – Старый криминалист выпрямился и озадаченно посмотрел на Лю Сымяо.

Лю Сымяо холодно пояснила:

– Хотя эти два осколка были среди разбитого стекла, они не от аквариума.

Открытие Лю Сымяо и обрадовало, и озадачило следственную группу. Радовало то, что дальнейшая экспертиза показала: эти два изогнутых фрагмента были частями очков. Гао Сяоянь очков не носила, и в доме, где она жила одна, никаких очков не было. То есть эти осколки появились, когда в борьбе были разбиты очки убийцы. Озадачивало одно – что делать с этой информацией дальше? Кроме добавления слова «близорукий» к характеристикам убийцы, какая от этого польза для раскрытия дела?

Именно в этот момент появился еще один человек, сыгравший решающую роль в расследовании.

Новости, что Лю Сымяо во время восстановления аквариума обнаружила два осколка очков, больше всех обрадовался Ли Чжиюн. Но, как и другие следователи, когда первое возбуждение прошло, он тоже оказался в тупике, не понимая, какую пользу эта находка может принести расследованию. Он спросил Линь Сянмина, тот немного подумал и сказал:

– Я тоже пока не разобрался…

В этот момент из его кармана зазвучала приятная музыка. Линь Сянмин достал черный телефон Motorola V3, взглянул на имя звонящего на экране – и уголки его губ растянулись в улыбке. После нескольких «хорошо» в трубку он обратился к Ли Чжиюну:

– Пойдем, познакомлю тебя с одним другом. Может быть, он даст нам какие-то подсказки.

Был уже вечер, зажигались первые огни. Они поехали на велосипедах на запад по дороге, усыпанной опавшими листьями и источавшей странный запах сосны. Проехав надземный переход на перекрестке Сицуй, они свернули на небольшую улицу, идущую с севера на юг. Слева находился Международный колледж городского медицинского университета, откуда в основном выходили люди с южноазиатской внешностью. Справа тянулся ряд магазинов – кондитерская «Вэйдомэй», музыкальный магазин, шашлычные «Чицзи» и «Лаогу», между которыми притаилось несколько маленьких закусочных, торгующих острым супом, пирожками с дикими травами и бутербродами с ослятиной. Из всех валил пар, растворяя свет уличных фонарей. У музыкального магазина из мощных колонок звучал голос Майкла Джексона, но шум из шашлычной перекрывал музыку. В конце улицы на севере стояла начальная школа, и несколько учеников, только что закончивших дополнительные занятия, выходили группами по трое – пятеро. Торговцы леденцами и канцтоварами, дежурившие у ворот учебного заведения, увидев их, начали зазывать покупателей – их голоса звучали жестко в холодном воздухе.

Линь Сянмин и Ли Чжиюн оставили велосипеды у входа в шашлычную «Лаогу». Официант в черной униформе с желтой окантовкой поспешил открыть дверь и пригласить их внутрь. Когда они вошли, смех, крики, звон бокалов и громкие голоса, зовущие официантов, смешивались как кипящая каша. Персонал заведения сновал между желтыми деревянными столами и стульями, разнося посетителям железные подносы с разными видами шашлыков. В помещении стоял дым и туман, лица всех людей казались размытыми. Линь Сянмин пошел прямо вперед и приземлился за столик, где уже сидел человек, затем пригласил Ли Чжиюна занять место напротив и представил ему молодого человека с детским лицом:

– Это Хуянь Юнь, мой хороший друг.

Двадцатилетнему Хуянь Юню, хотя он был ровесником Линь Сянмина, далеко было до его степенности и зрелости. С его приподнятыми уголками рта и глаз он больше походил на самоуверенного незрелого юнца, только маленькие глаза сверкали, словно могли просветить насквозь внутренности любого человека.

Когда он посмотрел на Ли Чжиюна, тот почувствовал себя неловко и дважды почтительно поклонился.

Линь Сянмин представил Хуянь Юню коллегу, и парень кивнул ему, а затем налил Линь Сянмину горячей воды и сунул ему в руки со словами:

– Холодно, выпей сначала горячего. – Потом достал из рюкзака печатное издание страниц на пятьдесят-шестьдесят, размером с журнал «Еженедельник Саньлянь», и начал взахлеб рассказывать о журнале, который они с несколькими однокурсниками делают в университете. – Это пробный выпуск, только что из печати, первым показываю тебе! – радостно поведал он Линь Сянмину, листая страницы и подробно рассказывая обо всем: от редакторской колонки до правил приема материалов и рубрик. Хотя волосы у него были взлохмачены, будто он только проснулся, он с воодушевлением вещал о своих грандиозных планах…

Первое впечатление о Хуянь Юне у Ли Чжиюна было ужасным: высокомерный, самонадеянный, оторванный от реальности. Даже десять лет спустя, когда они встретились снова, Ли Чжиюн вспомнил его именно таким подростково-незрелым. Но в тот момент Ли Чжиюн решил проявить уважение – раз уж это друг Линь Сянмина, нельзя демонстрировать неприязнь. Он только тихо усмехнулся про себя, мысленно упрекая Линь Сянмина за знакомство с таким типом и недоумевая, какие «подсказки» тот может дать.

Линь Сянмин сохранял спокойствие – одновременно наливая воду Ли Чжиюну, заказывая еду и слушая брызжущего слюной Хуянь Юня, он все успевал. Только когда Хуянь Юнь закончил, он мягко предостерег:

– Не надо сразу замахиваться слишком широко, рваться вперед слишком быстро и думать, что все просто.

Хуянь Юнь налил себе полный стакан пива, залпом выпил и возразил:

– Не беспокойся, я не собираюсь никому навязывать какие-то великие истины, просто не могу терпеть циничное поведение.

Линь Сянмин кивнул:

– Одни празднуют, другие несут вахту – каждому свое.

По мнению Ли Чжиюна, эти двое говорили каждый о своем, совершенно не находя общего языка, но удивительным образом это не вызывало у них взаимного раздражения. Неожиданно разговор перешел на «Дело о серийных убийствах в западном пригороде». Линь Сянмин подробно рассказал о том, как Лю Сымяо нашла осколки очков. Хотя шум в ресторане нарастал волна за волной, Линь Сянмин не повышал голос, а Хуянь Юнь не морщился от шума и слушал очень внимательно. Ли Чжиюн решил, что тот, как все студенты, просто любит детективные истории. Когда Линь Сянмин стал рассказывать некоторые секретные детали, известные только полиции, Ли Чжиюн хотел его остановить, но сдержался и продолжил молча есть соевые бобы и пить пиво.

Когда Линь Сянмин закончил рассказ, как раз принесли шашлыки и жареные блюда. Хуянь Юнь схватил шашлык из желтого горбыля и начал есть. Линь Сянмин наложил три порции жареного риса с яйцом, поставил по миске перед спутниками и взял себе одну. Он начал есть, медленно зачерпывая рис белой фарфоровой ложкой.

Хотя они сидели лицом к лицу, Ли Чжиюн видел, что, несмотря на непрерывное жевание, взгляд Хуянь Юня был сосредоточенным. Он выглядел словно игрок в го в японской чайной комнате, полностью погруженный в размышления во время партии. Только вместо черных и белых камней его пальцы вертели бамбуковые шпажки. Съев два шашлыка из желтого горбыля, он вытащил две салфетки из пластикового держателя на столе, вытер рот и обратился к Линь Сянмину:

– Этот убийца должен быть любителем детективных романов.

Ли Чжиюн вздрогнул от неожиданности и, не дожидаясь ответа младшего коллеги, воскликнул:

– А? Откуда ты знаешь?

Хуянь Юнь проигнорировал его и продолжил разговаривать с Линь Сянмином:

– Если предположить, что и аквариум, и очки были разбиты во время борьбы Гао Сяоянь с убийцей, то Лю Сымяо должна была найти среди осколков не только фрагменты аквариума, но и хотя бы одно целое стекло от очков. Но его нет. О чем это говорит?

– Значит, убийца очень тщательно искал и подбирал осколки разбитых очков, – предположил Линь Сянмин.

– Верно! Поэтому я склоняюсь к тому, что очки действительно были сбиты во время борьбы с Гао Сяоянь, а аквариум убийца разбил позже намеренно, – развивал свою мысль Хуянь Юнь. – Убийца хотел собрать и унести все осколки очков, но поскольку те были разбиты, он плохо видел пол и не был уверен, что сможет найти и подобрать все кусочки. Чтобы скрыть одно дерево, ему пришлось посадить целый лес, поэтому он разбил аквариум, чтобы оставшиеся осколки очков затерялись среди осколков аквариума. Так полиция не обратила бы внимания на фрагменты стекла.

Ли Чжиюн не удержался и хлопнул по столу:

– Точно! Точно! Именно так все и было!

Линь Сянмин тоже кивнул.

– Тогда почему убийца так поступил?

– Возможно, осколки очков могли раскрыть его личность? – не удержался от реплики Ли Чжиюн.

Хуянь Юнь с улыбкой посмотрел на него.

– Я сейчас же попрошу Лю Сымяо еще раз тщательно измерить и проверить те два осколка. – Линь Сянмин только достал телефон, как Хуянь Юнь остановил его:

– Сянмин, не нужно, есть более простой способ найти убийцу. Я же сказал: он любитель детективов.

– Да, ты еще не объяснил, как пришел к такому выводу, – встрял Ли Чжиюн.

Хуянь Юнь ответил:

– Этот метод сокрытия улик убийца взял из известной японской детективной манги, но она не очень популярна в Китае, поэтому полиция вряд ли о ней знает. Раз он смог скопировать прием из малоизвестной манги, предположение, что он фанат или даже любитель детективов, не кажется таким уж абсурдным.

– Ах вот оно что! – Ли Чжиюн наконец понял. – Но ты сказал, что есть более простой способ найти его…

Хуянь Юнь с видом «я же все так ясно объяснил, как ты до сих пор не понимаешь» взял шашлык из горбыля и сказал:

– Судя по одежде убийцы и условиям жизни, он небогат, поэтому вряд ли заказывает тайваньскую мангу через Интернет, а в западном пригороде очень мало книжных магазинов… Пусть полиция узнает через Dangdang и Joyo[3], кто из жителей западного пригорода покупал эту мангу, а потом проверит каждого…

6

Линь Сянмин вышел из шумной шашлычной и сделал несколько звонков, прося следственную группу немедленно связаться с головными офисами Dangdang и Joyo, чтобы получить информацию о заказах этой японской детективной манги и именах покупателей… Когда он отдал все распоряжения и обернулся, то увидел, что Хуянь Юнь поддерживает выходящего Ли Чжиюна.

Услышав рассуждения Хуянь Юня, Ли Чжиюн почувствовал, что преступник скоро будет пойман, но вместо того, чтобы воспрянуть духом и броситься ловить убийцу, он почувствовал полное бессилие, впал в какое-то оцепенение и стал пить стакан за стаканом, а потом и прямо из бутылки. Пока Линь Сянмин выходил звонить, он опустошил пять бутылок. Хуянь Юнь видел его душевные страдания и не останавливал. В результате Ли Чжиюн напился, глаза остекленели, ноги заплетались, а выйдя из ресторана, он присел у дороги, и его стошнило. Линь Сянмин быстро подошел похлопать его по спине и попросил официанта принести стакан горячей воды.

– И не знаю, чего он так напился… – пробормотал Хуянь Юнь, опасаясь упреков Линь Сянмина.

– Его напарник погиб, – тихо объяснил Линь Сянмин, – во время расследования этого дела.

Когда Ли Чжиюна почти перестало рвать, он плюхнулся на землю. Линь Сянмин вытер ему рот салфеткой и подал горячую воду. Мужчина взял бумажный стаканчик дрожащими руками, но не успел донести до рта – немного расплескал. Линь Сянмин помог ему удержать стакан, фактически напоив его.

Выпив воду, Ли Чжиюн опустил голову, упершись руками в землю, и долго молчал. Потом начал что-то бормотать. Линь Сянмин не мог разобрать его слов и, только приблизившись, услышал:

– Значит, не зря погибла, не зря…

Линь Сянмин беспокоился, что земля слишком холодная и Ли Чжиюн заболеет, если будет долго сидеть. Он попытался поднять его, но Чжиюн не только не хотел двигаться, но и оттолкнул его. Хуянь Юнь остановил такси, которое подъехало прямо к мужчине на земле. Линь Сянмин решительно затащил его на заднее сиденье и сел рядом.

Хуянь Юнь сел на переднее пассажирское место и спросил адрес Ли Чжиюна. Тот невнятно назвал место, водитель обернулся и предупредил:

– Только не блюйте в машине!

Линь Сянмин жестко оборвал его:

– Поехали!

Испуганный водитель тут же тронулся.

Мир затих.

В окне движущейся машины небо над городом казалось медленно текущей черной рекой. Осенний холод постепенно замораживал эту реку, превращая ее в лед. Дрожащие на ветру ветви, провода и фонари, как брошенные дети, постоянно мелькали перед глазами, застывшие в центре потока, растерянные и беспомощные, без завтрашнего дня.

Возможно, опасаясь тишины в салоне, водитель включил музыку. Зазвучала старая песня – Чжун Чжэньтао пел хриплым голосом:

В ветре, в ветре, холодный ветер                          в сердце уносит мечты,Ничего не успев закончить,                          уже все потеряли мы,И так больно на сердце сейчас…

Вдалеке внезапно погасшие окна в жилом доме были похожи на бессонные глаза, одинокие, печальные и меланхоличные. В этот момент Ли Чжиюн, свернувшийся в уголке заднего сиденья, вдруг начал бормотать. Сначала было невозможно разобрать его слова, но постепенно стало слышно бредовое бурчание:

– Устал, устал, хочу сам его поймать, но нет сил… Суетился, старался, и не знаю зачем… Лицо умыл, голову побрил, бороду сбрил, я привел себя в порядок, я тебя не опозорю… – В конце он даже подпел музыке: – Всякая пустота, холодно-холодно-холодно, развевается, развевается мечта на ветру…

Всю дорогу Хуянь Юнь не оборачивался, а Линь Сянмин не сказал ни слова.

Дом Ли Чжиюна находился в старом здании 1960-х годов. Его отец умер рано, дома была только мать, которой еще не было шестидесяти, но волосы уже полностью поседели. Увидев, что Линь Сянмин и Хуянь Юнь привезли пьяного сына, она рассыпалась в благодарностях. Сначала уложила Ли Чжиюна в постель, затем закрыла дверь его комнаты и пошла на кухню налить им воды.

Хуянь Юнь сказал, что не хочет пить. Линь Сянмин взял стакан и, делая глоток за глотком, стал рассматривать фотографии в рамках на стенке. В тусклом свете маленькой гостиной он долго изучал их, потом вдруг указал на одну рамку и поинтересовался:

– Ваш муж тоже был полицейским?

На фотографии крепкий мужчина в оливковой полицейской форме образца восемьдесят третьего года щекотал толстого мальчика в красном галстуке, оба смеялись во весь рот.

– Да, оба они родились, чтобы стать полицейскими, – вздохнула старая женщина. – Старший был безрассудным, младший тоже не бережет себя.

– Как умер ваш муж? – прямо спросил Линь Сянмин.

– В девяносто шестом году во время кампании по борьбе с преступностью вся городская полиция была мобилизована. После трех месяцев работы, только все закончилось, в западном пригороде произошло несколько похищений детей. Хотя у мужа выпал выходной, он был упрямым. Когда я пыталась его отговорить, он злился на меня, хмурился и говорил, чтобы я не лезла в его дела, будто я была преступницей, которую он должен поймать. Он расследовал день и ночь, не ел, не пил и наконец поймал преступников. Во время допроса разволновался, случился сердечный приступ, задержались с отправкой в больницу… Такова судьба. – Старая женщина снова вздохнула. – Каждый день, когда Чжиюн уходит, я так волнуюсь, если он поздно возвращается, думаю о разном. Хорошо, что вы сегодня привезли его домой, иначе я…

Не успела она договорить, как зазвонил телефон Линь Сянмина. Он взял трубку, и лицо его сразу же стало серьезным. Даже не успев ничего сказать после окончания разговора, он услышал от матери Чжиюна:

– Новое дело, да? Идите скорее заниматься работой, только будьте осторожны.

Линь Сянмин попрощался с ней и вышел вместе с Хуянь Юнем.

Покинув здание, Линь Сянмин повернулся к Хуянь Юню:

– Ты возвращайся в университет, а мне нужно продолжать работать.

– Поймали преступника? – удивился Хуянь Юнь. – Так быстро?

Линь Сянмин покачал головой:

– Нет, серийный убийца совершил новое преступление.

Хуянь Юнь подался вперед:

– Нужна моя помощь?

– Такие разговоры хороши только в детективных романах, да и то иностранных, – улыбнулся Линь Сянмин, потом вдруг что-то вспомнил и снова дал совет: – С вашим журналом – не замахивайтесь сразу слишком широко, не рвитесь вперед слишком быстро, не думайте, что все просто…