Тамерлан. Исторический роман

Когда Агбаба вошел в потайную комнату, он почувствовал, будто снова находится в Самарканде. Однако оттого, что борода, усы и черты лица шаха сильно отличались от Тамерлана, эта мысль рассеялась. Увидев шаха, сидящего на ковре и освещенного свечами и лампами, подошел, поцеловал угол ковра у его ног, поклонился.

– Да продлятся дни нашего шаха! Я приветствую охранителя Ширвана!

Шейх изобразил на лице улыбку.

– Добро пожаловать, купец Агбаба. Проходи, садись. Ты тоже, оказывается, когда-нибудь появляешься на родине!

Купец присел на указанное место.

– Правду говорите, ваше величество! Дела занимают столько времени, что порой забываешь, как выглядят дети, не чувствуешь, как они вырастают.

Шах поддержал его.

– Государственные дела так увлекли нас, что семья отошла на задний план. И только от сна до сна вспоминаем, что у нас есть семья. Ладно, это тема другого разговора. Скажи, ты встретился с Эмиром?

Купец утвердительно кивнул.

– Встретился, ваше величество. Он спросил о вашем здоровье. Я сказал, что слава Аллаху, все хорошо.

Шах проявил нетерпение.

– Еще что спросил?

– Спросил о Насими, его семье. Я ответил, что никто не знает, где они сейчас. Ушли из Ширвана.

– Правильно ответил! – сказал шах, но в голове крутились другие мысли. «Полагаю, что я не ошибся. Мираншах, а также наш главный молла постоянно отправляют ему информацию. Хотят разрушить Ширван. Хорошо, я вовремя смог переселить семью Насими. Люди Мираншаха везде суют свой нос».

– Что было потом? Какие были поручения?

Купец понял, на что намекает шах. Собственно, ему нечего было скрывать. За Азербайджан, Ширван он отдал бы и голову.

– Великий Эмир поручил отправиться в Анатолию, в Бурсу.

Шах хлопнул ладонью по колену, глубоко вздохнул.

– Значит, в скором времени мы будем свидетелями его сражения с Беязидом.

– Я бы так не сказал, ваше величество, – возразил Агбаба.

– Почему?

– Великий Эмир теперь собирается в Индию. Как мне известно, 92-тысячная армия уже в пути.

Это известие еще более удивило шаха.

– Как это, идет в Индию? Информация точная?

– Конечно, точная. В Самарканде все об этом говорили. Кроме этого хорошо известный и мне и вам купец Афшар передо мной встретился с Эмиром, получил поручение, чтобы караваны и армия встретились в Мутлане.

Шейх Ибрагим задумался: «Значит, я был прав. Эмир, для того, чтобы воевать с Беязидом, собирает золото, серебро, оружие. А Дели для этого самое выгодное место. Беязид не Тохтамыш и не грузинский царь. Для того, чтобы воевать с ним, нужно как минимум двести тысяч воинов». Однако, не озвучивая эти мысли, задал совсем другой вопрос:

– Ты нашел Лятафет?

– Нашел, Ваше величество. Она живет во дворце Великого Эмира.

– Как? – недоуменно сдвинул брови шах. – Ты уверен в этом?

– Конечно, да будет здоров мой шах! Уверен так же, как в том, что вижу вас. Она была во дворце и ее называют Шады Мюльк. Я попросил Тамерлана вернуть ее нам. Сказал, что это дочь одного моего друга. Но Эмир отказался сделать это.

– Почему?

– Сказал, что Шады Мюльк любимая няня его внука Улугбека. Но это еще не все. Более того – другой внук Халил Султан влюблен в девушку и даже собирается на ней жениться. Однако дед, да и мачехи категорически против этого. Дед прознал про тайный брак, который они заключили. И очень рассердился. Удалил девушку из дворца, отправил жить в дом одного мастерового. Но юноша не отстает. Говорит, и в жизни, и в смерти ему нужна только она.

Шах нахмурил брови. Лятафет была его дочерью от рабыни. И хотя у шаха с этой женщиной не было брака, он в сердце хранил память о любимой. Потом, чтобы ее не прозвали незаконнорожденной, скрепил кебин с ее матерью у главного моллы. Хотя совершение временного брака благочестивым мусульманином, тем более носящим звание шейха было невероятным, он верил в то, что главный молла этот слух распустит. Во дворце об этом знали один-два человека, но никто официально не называл девушку принцессой. Лятафет правду не знала, а мать ее об этом даже не заикалась. Теперь эта любимая дочь была во дворце Тамерлана, который будучи врагом, считался другом, в то же время будучи другом, считался врагом. Этого он даже представить себе не мог.

Об этом, как и во дворце, в Шемахе никто не знал, кроме двух-трех человек. То, что у ширваншаха от неблагородной женщины есть ребенок, могло в будущем привести к трудностям в вопросе наследства и даже к убийствам. Поэтому он тогда срочно отправил их в Дербент. Однако и здесь жизнь отнюдь не улыбалась им, рабская жизнь теперь была уготована и дочери. Когда Тохтамыш проходил через Дербент и в качестве рабов забирал женщин и девушек, он отправил мать с дочерью в Астрахань. Когда Тамерлан напал на Астрахань, к тому времени мать девушки скончалась, девушку вновь взяли в плен и отправили в Самарканд. Когда Шейх Ирагим узнал об этом, он тайно начал поиски. Уже будучи подданным Эмира, он не мог в открытую попросить вернуть ему дочь. Он не мог бы пробудить сочувствие у Эмира за брак с неблагородной рабыней, или же убедить его в том, что девушка родилась вне брака. Последнее известие пришло из Самарканда. Однако то, что известие о Лятафет придет из дворца Эмира, даже не мог себе представить. Это было и хорошо, и плохо.

– Когда будешь бывать в Самарканде, интересуйся девушкой, если сам не сможешь, через других сообщи ей, что здесь ее всегда помнят.

***

Караван-сарай Арджиша к ночи был освещен смоляными фонарями и факелами. В одном из внутренних помещений, освещенные лампой, сидели друг против друга погонщик верблюдов и его подручный. Погонщик верблюдов, мужчина лет сорока, сорока пяти, учил своего помощника премудростям профессии. Подручный был молоденьким юношей. Скрестив ноги, он сидел напротив учителя и глядел ему в рот, стараясь не упускать ни одного слова о верблюдах. Учитель же был горд от того, что ученик так внимательно слушает, и старался научить его еще большему. Тем более, что до ухода каравана было достаточно времени.

– Смотри, сынок, верблюды очень ласковы с людьми, сразу понимают хорошее и плохое к ним отношение. В то же время очень злобны, когда с ними обращаются грубо. Более того, они до конца жизни затаивают злобу, ища момент отомстить. Не забывай об этом! Они бывают еще более злобными, если бить по глазам. Мстя, могут и убить человека. Ты, наверное, слышал поговорку «Злобный как верблюд». Да, кстати, если самец в возбужденном состоянии случайно убьет человека, он потом долгое время раскаивается в совершенной ошибке. В этом случае верблюд от горя может и умереть.

Ученик не смог скрыть своего удивления.

– Боже мой, какая у них злоба и скорбь, какой ум? Если бы у человека были такие качества, он многого достиг бы.

– Сынок, у человека в первую очередь должны быть ум, знания, любовь к людям, к семье и счастье. Уже потом он должен любить выбранную профессию, – поправил ошибку ученика погонщик.

Ученик, поняв свою ошибку, решил переменить тему разговора.

– Господин, а как приручают верблюдов?

Погонщику верблюдов, весь день проводящему в седле, либо пешком отмеряющему фарсахи, с почерневшим от солнца лицом, этот простой вопрос так понравился, что он откинулся на подушки. В это время к двери комнаты в полной темноте шла пара ног. Владелец шагов, услышав голоса, придержал шаг возле двери.

– Уход за верблюдом требует особой сноровки, сынок. Слушай! Верблюдица нажинает приносить приплод в три-четыре года. Рожает на тринадцатый месяц. До одного года малыша называют «верблюжонок», до двух лет «жеребенок». В три года их уже называют как положено. Верблюда приручают с двух лет. Это очень тяжелый труд. Погонщик изучает нрав верблюда, гладит его, приучает к веревке. Если этого не делать, приручить будет сложно. Необъезженный верблюд человека близко не подпускает, проявляет упрямство, не позволяет накинуть веревки. В этом случае надо быть терпеливым. Обучаемого верблюда держат уже с прирученными животными, насыпают ему соли, вместе с ними кормят. Потом изготавливают шерстяной недоуздок в виде цыганской шапочки, надевают на голову. Необъезженный верблюд, с детства слышавший возглас «хых», при этой команде сразу садится на землю. Первый раз его прикрывают попоной. Потом его надо приучать к поводку. Если верблюд не проявляет покорность, правую переднюю ногу сгибают в колене, перевязывают и в таком положении долгое время заставляют ходить. Если даже он захочет сесть, из-за того, что не разгибается нога, это не получится. Гладишь по телу, даешь соль. Повторяя эту процедуру несколько раз, верблюд из-за принуждения, немного от необходимости, глядя на других верблюдов, смиряется…

Человек, который стоял за дверью и все это время слушал, погладил бороду, усмехнулся. Это был купец Агбаба. Он открыл дверь, вошел в комнату, громко поздоровался. Сидевшие, увидев вошедшего и проворно вскочив, поклонились и ответили на приветствие. Погонщик, увидев, что ученик так же как и он, учтиво поклонился, остался доволен.

– Учишь?

– Учу, да буду я вашей жертвой. Мир суетный, а смерть между глазом и бровью, время еще есть, подумал, пусть слушает и учится.

– Правильно поступаешь. Человек все свои знания должен передавать другому, чтобы это переходило из рода в род. Если у профессионала нет учеников, его дело не будет богоугодным и его не будут называть учителем. Короче… Пришел сказать, что после утреннего намаза отправляемся в путь. Сообщи всем, чтобы были готовы. Нам предстоит дальний путь.

Погонщик верблюдов сразу принял деловой вид.